Другим путём - Юрий Станиславович Климонов

— Чем? — удивился он.

— Исполнители одеты в такую же одежду! Там вообще такие клёвые прикиды, что… — задохнулась она от нахлынувших чувств.

— Во-первых, перестань коверкать русский язык, товарищ будущий журналист. Во-вторых, смотри не на одежду, а на смысл песен. Как конфета — обёртка бывает красивой, а вот начинка… — он покачал головой.

— Дедуль! Да там всё клёвое… ой, классное, — быстро поправилась Ксения. — Кроме песен там и танец такой зажигательный! Только я не смогла разучить все движения — ритм больно резвый, — погрустнела девушка.

— Какие твои годы, — усмехнулся Соломенцев-старший. — Так… пока я не смотрел, скажи мне только одно: среди молодёжи эти выступления найдут понимание и поддержку?

— А дашь мне переписать на магнитофон? Я на новогоднем «Огоньке» у нас в институте их остальным покажу. Ладно?

— За вечер успеешь?

— Конечно! Если только мама с папой и бабушкой не прекратят придираться ко мне.

— Ксения, да как ты не понимаешь… — в сердцах мотнул головой отец.

— Юра, объясни мне, что случилось?

— Пап, Света заметила, что помимо вот этой одежды, прислали, пардон, нижнее бельё. А такое ей рано ещё носить.

— А кому? Маме? Чтобы у меня появился братик или сестричка? — ухмыльнулась девушка.

— КСЕНИЯ!!! — гаркнула мать.

— Да расслабьтесь, я уже взрослая и знаю, откуда дети берутся… просто это бельё не для того, о чём мама подумала, а для постоянных занятий спортом. Это практично и гигиенично, ясно вам? — скорчила она хитрую моську, наклонив голову в бок.

— Давайте поужинаем и потом продолжим дебаты на вечную тему отцов и детей, — предложил Михаил Сергеевич, чтобы снять градус напряжённости спора.

Часом позже. Там же

Новогодняя песня понравилась председателю Комитета партийного контроля сразу. Он иронично усмехнулся, видя как внучка прямо в комнате отплясывает незамысловатые па в такт к этой песне. Композиция оказалась простой, понятной даже неискушённому человеку и главное — праздничной, способной скрасить любое застолье.

Второй видеофрагмент, записанный на другой кассете, также приглянулся Соломенцеву. Лёгкая искромётная музыка заставила его вспомнить свою молодость. Танцевальная группа действительно была похожа костюмами на тот, что сейчас одела его внучка. Всё абсолютно аналогичное, только других расцветок. Здесь Ксения тоже попыталась повторять движения за танцорами, но сдалась на второй минуте, сердито топнув ногой.

— Опять я сбилась с ритма… — запыхавшись, сообщила она деду.

— Физподготовка у тебя хромает, — пояснил ей тот.

— А как она не будет хромать, если юбки просиживаю в институте. А ведь корреспондента кормят ноги. Дедуль, а ты разрешишь это всё? — кивнула она на экран. — Или зарубишь?

— А вот как ты поступила бы на моём месте? — Михаил Сергеевич скрестил руки на груди.

— Если провести анализ, то ни одного слова, порочащего кого-либо или вообще идеологию СССР, здесь нет.

— А как же кавказец? Он же пристаёт к девушке? — усмехнулся дед.

— И что? Это неправда? — мигом вспыхнула Ксения. — Да мне подруги сколько таких случаев рассказывали. Вот пускай кавказцам станет стыдно. Глядишь, сделают соответствующие выводы. Не, я, конечно, понимаю, кто я и кто ты, но я бы разрешила. В целях воспитания, так сказать, — она с сердитым выражением лица поставила руки в бока.

— Ладно, уговорила, — улыбнулся он ей.

— Дед! Ты — самый лучший! — она захлопала в ладоши. — Так что, я могу переписать эти песни на свой магнитофон?

— Можешь, но видеокассеты не заезживай — мне их ещё в Останкино везти.

20 декабря 1982 года. г. Москва. ул. Пятницкая, 25. Государственный комитет СССР по телевидению и радиовещанию. 11 часов 35 минут

Приезд такой значимой персоны из ЦК взбудоражил весь ГКТР. Естественно, что товарищ Лапин[49] сам вышел встречать председателя Комитета партийного контроля.

— Михаил Сергеевич, что-то случилось? Кто из моих людей провинился? — его взгляд показывал искреннюю встревоженность.

— Нет, Сергей Георгиевич. Я по другому вопросу, — успокоил его Соломенцев. — Мне нужна ваша помощь.

— Так это всегда пожалуйста! — воссиял тот, ведя важного гостя в свой кабинет. — А почему к себе не пригласили?

— Потому что мне понадобится мнение ваших компетентных сотрудников. Я, как обыватель, сужу непрофессионально, а мне нужны опытные специалисты.

— Конечно, поможем!

Войдя в кабинет, Лапин пригласил гостя присесть в кресло.

— Так что за вопрос, Михаил Сергеевич?

— В одном из городов нашей необъятной Родины начат один эксперимент. На днях мне прислали два видеофрагмента… вот их следует оценить с профессиональной точки зрения.

— Э-э-э… а в каком направлении?

— Музыкальном.

— О! Виктор Петрович, — обратился Лапин к своему помощнику, — срочно вызови мне двух товарищей из редакции музыкальных программ. Лучше Обручеву и Сиротина.

— Сейчас приглашу, — кивнул тот и быстро ретировался из кабинета.

Через несколько минут трое сотрудников ГКТР зашли в кабинет директора.

— Вот, Обручева Елена Павловна — наш выпускающий редактор… и Сиротин Николай Михайлович — специалист по идеологическому отбору материала.

Соломенцев не спеша раскрыл «дипломат» и вытащил оттуда две видеокассеты.

— Товарищи, мне нужно ваше мнение об этих музыкальных выступлениях. Прошу отнестись только с профессиональной точки зрения. Не нужно обращать внимание на то, кто их привёз, — усмехнулся он. — Сколько вам понадобится времени?

— А сколько там материала? — осторожно спросила Елена Павловна.

— Всего две видеозаписи — по одной на каждой кассете. Поймите, не нужно делать в угоду мне или наоборот — зарубить из-за того, что привёз глава Комитета партконтроля. Только объективная оценка.

— Тогда десять минут на каждую, — ответила она.

— Хорошо. Пока вы делаете заключение, мы с Сергеем Георгиевичем пообщаемся в плане внутренних проблем или насущных потребностей вашего комитета.

Там же, через полчаса

Оба сотрудника ГКТР задержались чуть больше, чем было обещано. А причиной стало качество видеозаписи. Даже маститые коллективы или одиночные исполнители вряд ли бы смогли предоставить видеозапись с таким качеством видео- и аудио-дорожек. Заговорившись об этом, Обручева и Сиротин с ужасом поняли,