Абхорсен - Гарт Никс

Постепенно Сэм заметил: тень-подручные не только сопротивляются ему, они еще и подтачивают оковы.

Всякий раз, как внимание его чуть смещалось, духи подбирались на шаг ближе. Шажок за шажком… и разделяющее их расстояние неумолимо сокращалось. Очень скоро они смогут перепрыгнуть через Сэма, выпить жизнь стоявших рядом солдат и напасть на беззащитное тело Лираэль.

А еще Сэм осознал, что с тех пор, как он подул в трубку-Саранет, прошло несколько секунд, не больше – а дыхания уже не хватает. Звук все еще длится, но уже слабеет. Если бы юноша прервался на миг, вновь наполнил легкие воздухом и опять подул в Саранет, он многократно укрепил бы оковы. Сэм знал: он очень близок к тому, чтобы полностью подчинить себе духов, – и все-таки близок недостаточно. Знал он и то, что если отвлечется от четырех тень-подручных, дабы перевести дух, они тут же набросятся на него.

Так что принцу оставалось лишь продолжать поединок воль, пытаясь помешать тень-подручным продвинуться дальше. Лираэль может вернуться в любой момент – и тогда она изгонит мертвых с помощью колокольцев. Надо просто как можно дольше удерживать их на месте.

Принц перестал даже пытаться вдохнуть. Тело отчаянно жаждало воздуха, но Сэмет загонял эту потребность глубоко в подсознание. Самое главное – остановить тень-подручных, все остальное не важно. Он сосредоточит все свое сознание до последней частицы и всю свою силу на врагах и последний глоток воздуха вложит в трубку. Тень-подручные не должны добраться до Лираэль. Ни в коем случае. Она – последняя надежда мира в борьбе против Разрушителя.

Кроме того, она ему кровная родня. И… он же обещал!

Тень-подручные подобрались еще на шаг ближе; все тело принца содрогалось от напряжения в отчаянной попытке оттеснить их назад, мышцы судорожно сокращались, отражая внутреннюю борьбу. Но Сэм знал, что слабеет, а мертвые набирают силу. От нехватки воздуха он едва не терял сознание, а в груди нарастало непреодолимое желание отступить. Убирайся с дороги! Сделай глубокий вдох! Дай чудовищам пройти!

Но, сражаясь с мертвыми, Сэм сражался и с собственными страхами, загоняя их в те же глубины подсознания, что и мучительную потребность в воздухе. Там им самое место, а он, Сэм, намерен сражаться до последнего вздоха и даже далее! И все это время юноша лихорадочно пытался измыслить какую-нибудь хитрость или уловку.

Но в голову ничего не приходило. И хотя Сэм не заметил и не почувствовал, что чудовища тронулись с места, тень-подручные продвинулись еще на шаг-другой. Теперь до них можно было достать мечом. Эти гигантские столпы чернильно-черной тьмы распространяли вокруг себя леденящую стужу – холоднее самых трескучих зимних морозов.

Те двое, что стояли по краям, шажок за шажком двинулись в обход, отметил Сэм. Видимо, решили окружить его и задушить густой вязкой мглой, заключить в кокон из четырех голодных духов. А уж тогда они займутся Лираэль.

У самой головы тень-подручного, что подобрался ближе прочих, внезапно взорвался огненный шар величиной с кулак – сгусток чистого голубого пламени. Мертвый даже не дрогнул, пламя брызгами рассыпалось на отдельные составляющие знаки, а знаки погасли в тумане.

Второе заклинание Хартии угодило в цель, и тоже безо всякой пользы: шар отскочил от тень-подручного и поджег одно из чахлых деревьев. Это майор Грин и лейтенант Тиндалл пытались помочь Сэму своей магией, но юноша берег дыхание и никак не мог позволить себе отвлечься и объяснить им, что огонь такого врага не берет.

Сэм сконцентрировал все свое внимание на мертвых. В свою очередь мертвые полностью сосредоточились на принце и на поединке с ним.

Потому никто из них не заметил, как вокруг внезапно всколыхнулся туман, точно налетел мощный порыв ветра, и не услышал, как позади возбужденно закричали и загомонили солдаты.

И тут зазвучал колокол. Откуда-то сверху раздался мощный яростный перезвон. Он подхватил четырех тень-подручных; так кукловод подбирает марионеток, чтобы убрать в коробку. Не в силах сопротивляться, мертвые припали к земле и, запрокинув призрачные головы, безмолвно молили о пощаде.

Но пощады им не было! Зазвонил еще один колоколец, и в зычный раскатистый зов первого вплелся гневный неистовый танец. При резких звуках этой мелодии тень-подручные резко выпрямились, и густая мгла, из которой они состояли, вытянулась в тонкую нитку, словно кто-то выпивал их сквозь крохотное отверстие.

А в следующее мгновение они исчезли, на сей раз навсегда. Казнь состоялась.

Едва мертвые сгинули, Сэм рухнул на колени и, захлебываясь, стал глотать воздух, насыщая измученные легкие. Над его головой на мгновение завис яркий сине-серебряный Бумажнокрыл – точно гигантский сокол, нацелившийся на добычу. А затем кругами спланировал на дно долины, высмотрев относительно ровную для посадки площадку. Сэм завороженно смотрел на него – и на два других Бумажнокрыла, что плавно садились прямо перед южаками.

Три Бумажнокрыла. Тот, что пронесся над головой, был сине-серебряным – а это цвета Абхорсенов. Второй – зелено-серебряный, как принято у Клэйр. Третий – ало-золотой: таковы цвета королевского дома. И в двух Бумажнокрылах из трех, помимо пилота, сидело по одному пассажиру.

– Ничего не понимаю, – пробормотал Сэм. – В чьих руках колокольцы?

Моггет уже почти добрался до вершины хребта, петляя между мертвыми подручными и громоотводами, когда заслышал колокольцы. Он улыбнулся и крикнул одинокому мертвяку, что преградил ему путь:

– Слышишь звучный глас Саранета? Беги, пока можешь!

Но как уловка это не сработало. Мертвый подручный вернулся в Жизнь совсем недавно, был слишком глуп, чтобы понять предостережение, и не обладал Моггетовой немыслимой остротой слуха. Подручный не расслышал звона колокольцев в раскатах грома и не почувствовал, что за сила вырвалась на свободу по ту сторону хребта. Все, что его занимало, – это живая добыча, оказавшаяся прямо под носом. Совсем близко, лишь руку протяни.

Гниющие пальцы торопливо схватили карлика-альбиноса за ногу. Моггет взвыл и дал сдачи; сухие кости так и захрустели под мощным ударом. Но мертвяк вцепился в ногу железной хваткой, а со всех сторон к Моггету уже ковыляли и другие мертвые, алкая вкусной Жизни.

Моггет снова взвыл и уложил Ника на землю. А затем стремительно развернулся, пальцы с длинными ногтями располосовали гниющую плоть, а острые зубы сомкнулись на запястье мервеца.

Сохрани он хоть крохи человеческого разума, подручный очень удивился бы, ведь никто из людей не станет так сражаться – выгнув спину и яростно шипя, царапаясь и кусаясь.

Моггет отгрыз мертвой твари кисть, тут же отскочил назад, подхватил Ника и, ловко обогнув подручного, с победным воем помчался прочь.

Мертвяк, не обращая внимания на потерю руки, попытался было пуститься в погоню. Только тут он заметил, что странный противник разорвал ему когтями подколенные сухожилия. Подручный, шатаясь, сделал шаг-другой и рухнул; заключенный в нем мертвый дух принялся отчаянно озираться в поисках подходящего тела.