Курьер - Николай Степанов

«Иди быстро, но бесшумно. Избегай открытых дверей и окон, оттуда может выскочить чистильщик. Заметишь белесую дымку – обходи стороной».

Легко сказать – обходи. Тут вся улица в две сажени шириной. Если тварь, о которой говорит Щапрун, умеет прыгать…

Двухэтажные домики с односкатными крышами стояли слева и справа от дороги. Окна заперты ставнями. Двери… Шагов через тридцать заметил не просто открытую, она лежала рядом с проемом.

«Что делать?»

«Прижмись к дому напротив и – ходу. Глядишь, и пронесет».

Никто не выскочил. Из того дома. Зато из следующего высунули морды сразу двое шакалов. Жутких. Светящиеся глаза и острые зубы заставили поежиться.

«Бежать?»

«Пока не стоит. Если они при добыче, преследовать не станут. Прикинься статуей, их тут много».

Он был прав. Человеческих фигур, вылепленных из глины, стояло предостаточно. Правда, все они тощие, как тот скелет, что висел на столбе. Видимо, эту разницу заметили и звери. Выпрыгнули оба. Ростом с теленка. Остановились. Наверное, не решили, кому первый кусок достанется.

«Ты говорил, ножичек кидать обучен?»

«Ага».

«Подрань одну зверюгу. Только не промахнись!»

Тварь взвизгнула, когда клинок воткнулся чуть ниже шеи, а вторая, заметив кровь, тут же кинулась на раненую.

«Делаем ноги, пока они заняты».

Через полсотни шагов увидел белесую дымку. Густой туман перекрыл всю дорогу.

«Демоны меня разорви на части! – воскликнул невидимый проводник. – Сколько же здесь хворых нынче! Ладно, будем перебираться на другую улицу. Хотел позже, да, видать, непруха! Дом с полосатой дверью зришь?»

«Второй справа?»

«Он. Сорви ставни, раз силушки много, вскрой окошко и внутрь. Надеюсь, там никого».

В одно окно вошли, через другое вышли. Правда, последнее прорубил в глухой стене. Оказался в таком узком проходе, что пришлось снять мешок и идти боком. В неудобном положении миновал два здания. Уперся в кирпичную кладку.

«Тупик. Будем ломать?»

«Вижу, Сарин, вижу. Нет, здесь сила не поможет. Лезь наверх».

Исцарапав пальцы, взобрался. По узкому выступу прошел между соседними зданиями. Вот и другая улица.

«Битых харь, – назвал ее Щапрун. – Чужаков тут забивают насмерть. Если догонят».

«Далеко бежать?»

«Шагов триста. Только не надумай тормозить или останавливаться. Любой человек, хоть полуживая старушка, для тебя – смертный враг. Тут ежели не ты, то тебя. Понял?»

«Ага».

«Тогда со всех ног вперед!»

Я снова нацепил мешок.

«Да брось ты его!»

«Нет, там два спальных костюмчика и немного еды. Мне еще через горы топать…»

«Сначала из города выберись».

Поклажу не бросил, закрепил, как мог, спрыгнул и пустился в бега.

Полпути преодолел без препятствий, а потом меня заметили. Двоих мужичков, пытавшихся затормозить, сбил рукоятью топора. Третьего, с дубиной, угостил лезвием, еще одного перепрыгнул, он кинулся в ноги. За спиной нарастал топот ног. Оглянулся. Лучше бы этого не делал. Озверевшая толпа накатывалась грозной лавиной.

«Осталось совсем чуть-чуть! – подбадривал Щапрун. – Нам бы только до храмового треугольника добраться!

И тут впереди появилась опрятно одетая девушка. Совсем юная. Стояла, расставив руки, и уступать дорогу не собиралась. Попытался сменить курс, она сдвинулась в ту же сторону.

«Вали ее, демона тебе в дышло!» – взорвалось в мозгу.

«Но ведь она…»

Потом я даже не понял, что произошло. Руки и ноги перестали слушаться. Взмах топором – и девица лишилась головы, тут же преобразившись в грязного оборванца.

«Говорил же, вали. А теперь поднажми чуток, выбился я из сил твоим телом управлять».

Улица врезалась в широкий проспект, вдоль которого, свернув налево, я пробежал несколько саженей и остановился. Преследователи тоже выскочили на широкую дорогу, но гонку прекратили. На них со всех сторон посыпались издевки.

– Упустили птичку, немощные?! На собственной улице упустили!

– Так вам и надо, бездари полоумные!

– Теперь приз достанется другим.

– Молодец, парнишка!

Два головореза подошли и пожали руку, один похлопал по плечу. Хорошо, никто обниматься не кинулся.

«Щапрун, почему тут меня никто прикончить не пытается? Сезон охоты закончился?»

«И не надейся. Мы проскочили самый короткий участок: от центра до храмового треугольника».

«Что за?..»

«В Оборотграде три храма: Гороледе, его жене и тестю. Здания храмов соединены широкими улицами. Здесь, как и на центральной площади, днем непотребства не позволены».

«И много у вас еще подобных мест имеется?»

«Не совсем таковые, но есть. Через десяток кварталов, если повезет, выползем на торговый периметр. Он огибает срединный город по квадрату».

«И чем полезен?»

«Там в светлое время суток запрещено кровь пускать и нападать с оружием друг на дружку. Правда, могут подсыпать снотворного в чай или колдовством сморить. Потом утащить прочь и прикончить на любой другой улочке. Так что долго я бы там не задерживался».

«Хорошее место. А где еще можно дух перевести?»

«На пятьсот саженей от городских ворот внутрь Оборотграда пролегает Скверное кольцо».

«Улица?»

«Нет, полоса из скверов. Там у нас чародеи гнездятся, демона им в дышло. Сами они чужаков не убивают, но могут словить на продажу или для своих опытов, ежели близко к их жилищу подойдешь».

«Выберусь отсюда живым, найду укромное местечко и затаюсь там, как мышка. Хватит с меня! Думал, стану курьером – начнется спокойная жизнь. А тут… Казалось бы, от войны убежал, осталось только небольшую посылочку доставить, а по пути так нагрузили – смерть на пятки наступает почище, чем на передовой. Может, и у нее ко мне поручение? Неужели на том свете курьеров не хватает?»

«Эй, Сарин, ты где? Я тебя не чувствую. Не умер там?» – Голос был едва различим, но он заставил вынырнуть из глубоких раздумий.

«Да куда я денусь! Говори, в какую сторону идти, а заодно расскажи, о каком призе они тут упоминали».

«Чародея они хотят заполучить, чтобы банду усилить. Одного ты сегодня обезглавил».

«Не я, а ты. За что спасибо огромное, но больше так не делай. Это мое тело, и никому не позволено его захватывать. Понятно?»

«Куда уж понятнее. Вот только ежели бы не я, твое драгоценное тело лежало бы сейчас на улице Битых харь. Никому не нужное».