Тени древней земли - Юрий Борисович Салов

раз посмеете заплакать, я арестую вас за пособничество, — процедила Райская.

Она дала ей несколько секунд, чтобы переварить угрозу.

— Вы этого хотите? — спросил Эркенов, − Оказаться в тюрьме, чтобы прикрыть человека, который изменил вам и втравил вас в историю с похищением?

Рита энергично затрясла головой.

— Слушайте, у вас есть рот, чтобы говорить, так что прекратите играть в эти мимические игры. Можете ли вы сказать мне что-нибудь о событиях в ночь на двадцать третье сентября, да или нет?

— Нет, я ничего не знаю.

— Так уж и не знаете? — удивилась Райская, − Если вы нам ничего не дадите, мы не знаем, что с вами делать. Без информации мне будет трудно убедить следствие закрыть на это глаза.

— В тот вечер он уехал около девяти часов. Он не сказал мне, куда едет. Вернулся он утром с шокированным видом. Его руки были в ссадинах, как будто он кого-то ударил.

Мария бросила понимающий взгляд на Риту. Она не стала на нее давить. В связи с дальнейшим судебным процессом всегда предпочтительнее не прерывать спонтанное заявление, чтобы избежать обвинений защиты в подтасовке показаний.

— Он не стал рассказывать, что произошло, где он находится… Сказал, чтобы я потерпела, что у него есть решение, как заработать денег. Я не должна была задавать никаких вопросов, а должна была прикрыть его, если кто-то придет и спросит о его местонахождении.

Кровь, секс и деньги: святая троица преступности, подумала Мария. Она внимательно слушала, не вмешиваясь.

— Он повторял мне до тошноты: «Ты должна вести себя нормально, не привлекать внимания»… Я не понимала, вернее, понимала, что он попал в беду, но мне бы такое и в голову не пришло, — продолжала Масюк.

Райская дала ей еще несколько секунд, но, увидев, что она не продолжает, задала вопрос:

— Можете ли вы придумать какую-нибудь причину, по которой ваш муж мог находиться двадцать второго в районе Белогорска? Что он там делал? Нет ли у вас в этом районе какой-либо собственности, дома друзей или родственников?

Маргарита Масюк вытерла глаза, потом прошептала:

— Нет.

Райская криво улыбнулась и уставилась на нее.

— Вы серьезно, Маргарита? Вы думаете, что мы вам поверим?

— Нет, — повторила женщина.

— Я даже не стану говорить об ответственности за дачу ложных показаний… Мы вас привлечем за соучастие не только в похищении, но и в убийстве. Будьте уверены, что мы найдем доказательства вашей причастности. Нужно ли вам это? Тем более учитывая ваше состояние здоровья. В тюрьме вам придется работать по десять часов в день, и вам там никто не станет вводить антисептические свечи и ставить минеральные клизмы, − Мария вспомнила разговор с обслугой в санатории, − Так что сидеть за решеткой я вам совершенно не рекомендую. Да и СИЗО ничуть не слаще.

− Вы можете ничего не говорить, − бесстрастно заметил адвокат.

Эркенов закрыл папку с документами. Райская потянулась к кнопке звонка.

— Вы будете задержаны на сорок восемь часов, после чего вам предъявят официальное обвинение.

Лицо Масюк задергалось, она состроила кислую физиономию, поглядывая то на Павла, то на Марию. Видно было, как женщина просчитывает что-то в уме.

— Черт… Ну есть там один дом. Не у нас, у постороннего человека. Пару раз в год Валерий ездил в Белогорск, но никогда не рассказывал зачем.

− Что за дом? Адрес знаете? — спросил Эркенов.

− Не помню… Черт, я была там только один раз несколько лет назад. Валерий позвонил мне и сказал, что сильно пьян и не может сам вести машину. Он попросил меня приехать за ним и назвал адрес. Но я сейчас уже не помню его.

− Ни улицу, ни номер дома?

− Нет.

− Постарайтесь вспомнить.

− Нет, говорю же, много времени прошло.

− Ну а визуально, который это дом, помните? Сможете показать? — спросила Мария.

− Да, помню, − покачала головой Рита, — уверена в этом.

− Что за человек был с Валерием тогда?

− Не видела его.

− Как так не видели?

− А он не выходил из дома, когда я приехала. Совершенно пьяный Валерий полулежал на заднем сиденье нашего автомобиля, припаркованного рядом. Он только сказал, чтобы я заводила мотор и увезла его оттуда. Да я и не стала задавать лишних вопросов.

— И ваш муж никогда не упоминал имени этого человека?

− Ни разу.

− Странно.

− Вот что, − Эркенов взглянул на часы, − сейчас вы поедете вместе с несколькими нашими сотрудниками в Белогорск и покажете нам этот дом. Это очень важно.

− Как, прямо сейчас?

− Конечно. А чего вы хотели? — воскликнула Райская. — Да, и не рекомендую нас обманывать. Иначе мы вам обеспечим непростую жизнь в СИЗО до конца следствия.

* * *

— Повторяю, что я приехал сюда с мыслью о каком-то отпуске, — сказал Кротов, поедая крекеры, купленные в автомате.

Райская рассмеялась и вытерла руки влажным полотенцем. Каждый раз, выходя из комнаты для допросов, она производила этот «обряд». По ее словам, это очищало ее от налипшей грязи со стороны допрашиваемых.

— Праздник… Конечно.

— У меня такое чувство, что это будет еще одна длинная ночь.

— Это гарантировано. Как ты думаешь, это был он? — спросила Райская.

— Честно? Вряд ли. Есть несколько вещей, которые кажутся мне подозрительными.

Валерий Ионов был взят под стражу на 48 часов. Его адвокат ушел, будучи предупрежденным, что завтра допрос возобновится. Эркенов вместе с парой сотрудников и двумя криминалистами повез Маргариту Масюк в Белогорск на поиски загадочного дома для первичного осмотра места.

— Со всеми уликами против него? Кротов, даже Генрих Падва не сможет спасти его. Ионову конец. Все улики против него.

− Я как раз думаю, что весь ужас только начинается.

− Ну что, что тебя не устраивает? Какой момент?

− Тот, кто убил Латыпова, тот и совершил убийство в пещере. А в ночь, когда, по данным экспертов, Латыпову ввели лошадиную дозу транквилизаторов, Ионов был далеко от возможного места убийства. Более того, согласно анализу звонков его мобильного и рапортам нашей «наружки», он вообще не выходил после полудня из дому.

− Может, они действуют в паре — Ионов и этот человек. Один совершил ритуальное убийство, другой убирает свидетелей, имитируя несчастные случаи. Ты видел этих неоанастасийцев? Они же фанатики своего учения. Такие запросто могут выполнить самую грязную работу. Вспомни женщину, которая в тебя стреляла, у которой скрывался Бирюков.

− Я больше верю слепому Бабакаю, который сказал, что убийство тридцатилетней давности и теперешнее, в пещере совершил один и