Опасные иллюзии - Марина Эльденберт

Пока они ехали на виллу, он звонил и договаривался о встрече, а она окончательно уверилась в принятом решении. Нет, она не станет просить Дариана задержать Ригана, она отправится следом за ним. Надеяться на помощь Шеппарда бессмысленно. Он дал понять, что на него не стоит рассчитывать.

В Центре Сэм сразу привел ее в Библиотеку — по всей видимости, чтобы она подождала, пока Дариан освободится. Это и к лучшему. По крайней мере, тут много интересных книг, да и Ригану не придется держать иллюзию, когда Шеппард уйдет. Вот только он не спешил, напротив, кивнул ей, предлагая пройти в конец зала. Там за столом сидел мужчина в белом: обложившись свитками, делал какие-то пометки в блокноте. Он оторвался от работы и посмотрел на них, Агнесса улыбнулась ему и только спустя мгновение поняла, кто перед ней. Она разговаривала с Дарианом!

— Это вы!

Он поднялся и протянул ей руку.

— Приятно познакомиться, Агнесса.

Она коснулась его пальцев и с трудом подавила порыв отдернуть руку. Ощущения были такие, будто посреди раскаленной пустыни тебя окатили ледяной водой. Его сила оказалась странной: сквозь серебристые контуры пробивались тусклые сплетения красно-черных линий. Там, где они соединялись со знакомыми энергиями, последние таяли на глазах. Агнесса поняла, что не может определить его дар — сокрытый под узлами тьмы, пропитанной карминной отравой.

Дариан едва уловимо улыбнулся и указал на соседний стул.

— Сэм говорил, что вы пришли просить за Лорин.

— Моя просьба что-то изменит?

Он с видимым сожалением отложил свитки.

— Я не обсуждаю решения тех, кому доверяю.

— В таком случае я хочу отправиться вместе с группой захвата.

— Риган, я уверен, что на вас можно рассчитывать. Не тратьте силы. — От его слов Агнесса вздрогнула и обернулась, но иллюзии уже и след простыл. Сэм не сдержался — его брови взлетели вверх, а потом сошлись на переносице, лоб прочертила глубокая морщина. Дариан едва уловимо кивнул, предлагая Шеппарду присоединиться к разговору, и продолжил: — В Мертвый город спустятся только те, кто работает в Новой Полиции.

— Тогда я подпишу контракт!

— Не слишком ли вы спешите?

— Напротив. Боюсь опоздать.

Агнесса смело смотрела ему в глаза: она не просила, а требовала и отступать не собиралась.

— Сэм? Что скажете?

Внутри все похолодело. Она ехала к Дариану, надеясь, что последнее слово остается за ним. Теперь она снова зависела от Сэма. От Сэма, которого только что обвела вокруг пальца на пару с Риганом. Шеппард опустил голову, оперся ладонями о стол, будто собираясь уйти, и она мысленно сжалась в ожидании приговора.

— Я не возражаю.

Она ослышалась? Агнесса испытующе взглянула на Сэма, но тот изучал стеллажи с книгами, так, словно видел их впервые. Ей хотелось сказать что-то: оправдаться, попросить прощения, но слова застряли в горле. Тишину нарушил Дариан.

— Подготовьте документы, — попросил он. — Свяжитесь с Эриком. Держите подходы к Городу под наблюдением.

Тот кивнул и поднялся. Она слушала удаляющиеся шаги Шеппарда и ругала себя за малодушное молчание. Слова благодарности застыли на губах, она не знала, с чего начать. Или как продолжить.

— По глазам вижу, у вас остались вопросы.

— Да. — Агнесса хотела спросить, почему он позволил Ригану уйти, но вместо этого спросила другое: — Для чего вы создали измененных?

— Вы помните свои первые дни на Мальте?

Она нахмурилась, но все же кивнула.

— Помните чувство свободы и ощущение пропасти, раскинувшейся между вами и всем, что знакомо и дорого? За тысячи лет это способно свести с ума. Я рисковал однажды проснуться безумным чудовищем и позабыть о том, ради чего живу.

— И вы решили создать других… — Агнесса осеклась и покраснела. — Простите.

— Ради этого, — Дариан кивнул на свитки. — Глядя на них, я видел то, во что могу превратиться. Мне нужны были те, кому я передам дела. Те, кто не сойдет с ума, столкнувшись с неизведанным. Те, кто пойдет со мной к Разлому.

Скажи ей кто-нибудь полгода назад, что она будет сидеть и разговаривать с мужчиной, пережившим финикийцев, Древний Египет и Древний Рим, она бы покрутила пальцем у виска. Скажи ей кто-нибудь, о чем, — позвонила бы в клинику для душевнобольных. Сейчас Агнесса не хотела бы вычеркнуть ни минуты новой жизни из памяти.

— Но почему вы так долго ждали?

— Понадобились тысячи лет, чтобы планета справилась с отравой потустороннего мира. Чтобы можно было повернуть ее силу против того, что натворили в прошлом. Чем больше чистого металла становилось в породах, тем больше слабел Разлом. И не только он. — Дариан улыбнулся и неожиданно добавил: — Теперь больше, чем вы, обо мне знают только Сильвен и Сэм.

— Да уж… — Агнесса чувствовала себя неловко, будто силой заставила его пожать ей руку и раскрыть тайну своей вечности. Которая вот-вот подойдет к концу. Она вспоминала рассказы о Древности и магах, зараженных паразитами. Сэм говорил, что все они умирали, но перед ней сидел тот, кто выжил. Выжил и держался все это время только благодаря симбиозу с существом из другого мира, которое питалось энергией, сочащейся из Разлома. Каково это — подписать себе приговор, оставляя за плечами бессмертие? Дар лекаря — это не только плюшки вроде самоисцеления. Она чувствовала слабость некогда самого могущественного человека на планете, видела тонкие нити его жизни. Дариан угасал — должно быть, он до сих пор жив только благодаря Сильвену.

Дожидаясь Сэма, она пересела за компьютер, но не могла отвести от Дариана глаз, бессознательно пытаясь сравнить его с существом, о котором рассказывали Риган и Сэм. Он пережил современников и великое множество поколений, своих созданий, близких, друзей и врагов. Она не знала, можно ли его еще чем-нибудь удивить, но подозревала, что для него все пустое. Если кто и был по-настоящему одиноким, так это Дариан. Мудрость оставленных за плечами времен и бесконечная усталость — единственное, что по-прежнему было в нем живо. И все же язык не поворачивался назвать его человеком, потому что в любом из его порождений, несмотря на известную ей историю, человечности было в разы больше. Дариан закрыл Разлом, но остался его воплощением: тем, кому никогда не найдется места в мире людей.

Сицилия, Италия — Мальта, Республика Мальта.

Декабрь 2014 г.

Боль в вывернутых суставах, пылающие огнем ребра и омерзительное соседство цепей из металла Дюпона уже не казались самым страшным испытанием. Ноги не доставали до пола, поэтому все попытки постоять на носках, вытянувшись в струну, приводили к диким судорогам, от которых хотелось выть. Впрочем, выть не получалось, равно как и нормально дышать. Когда судороги отступали, Риган повисал, словно мешок с трухой, до следующего скорого приступа или до того момента, как запястья и плечи снова казались раскаленными добела, — а потом все начиналось по новой. От обезвоживания путалось сознание, ему виделась ночь на Ираклионе, торжествующее выражение лица Дюпона, когда Риган хрипел, пронзенный стрелой арбалета, допрос в Ордене и прочая неприятная муть. Иногда удавалось ненадолго отключиться, но потом боль снова вытягивала в реальность.