Джек Ричер, или Заставь меня - Ли Чайлд

– Возможно, взломать ее будет непросто.

– Взломать легко. Гораздо труднее найти.

– И что может вас убедить потратить для нас час своего времени? Если не считать денег?

– А разве бывают другие причины? Разве людьми двигают иные мотивы?

– Ну, мне, к примеру, ничего не платят.

– Тогда зачем вы это делаете?

– Потому что один тип думает, будто он очень умный.

– Но вы умнее? И должны это доказать?

– Я ничего не должен. Но хочу доказать. Иногда. Из уважения. К людям, которые действительно умны. Стандарты должны что-то значить.

– Вы стараетесь направить меня в том же направлении. Битва интеллектов. Я против них, как программист. Отличная попытка. Вы хорошо меня знаете, хотя мы только что встретились. Но теперь я выше этого. Я счастлив на своем месте. Я знаю, что я лучше, чем они. И это знание приносит мне безмятежность. Я больше не испытываю желания что-то доказывать. Даже иногда. Даже из уважения. Однако я уважаю ваши чувства. Прежний я с вами согласился бы.

– А с чем бы согласились вы теперешний?

– Расскажите мне об исчезнувшем человеке. Он интересен?

– Мужчина тридцати пяти лет, страдающий от ангедонии – такой диагноз ему поставили врачи; его тетя говорит, что стрелка его счастья стоит на нулевой отметке. В остальном у него вполне нормальные интеллектуальные способности. Иногда он даже в состоянии их использовать.

– Он жил один?

Ричер кивнул.

– В доме для престарелых и инвалидов.

– Он исчез?

– Да.

– Незадолго до исчезновения у него внезапно появился новый друг?

– Да.

– Тридцать две секунды, – заявил программист.

– Для чего?

– Я найду его в Невидимой сети менее чем за тридцать две секунды. Я знаю, где искать.

– Когда вы сможете это сделать?

– Расскажите о его тете.

– Она замужем за врачом. У нее красивая дочь. Она любит своего племянника. И, как мне кажется, понимает его.

– Я бы хотел знать параметры ваших показателей счастья.

– Мы с ней выяснили, что у меня стрелка колеблется от четырех до девяти.

– Я ушел далеко вперед. У меня она постоянно показывает десятку.

– Так говорят любители экстази.

– О чем вы?

– Я читал об этом в газете.

– Я не принимаю экстази уже два года.

– А что принимаете?

– Все остальное. Чтобы снять стресс.

– Не стоит забывать, что скорость убивает. Так часто говорили в прежние времена.

– Я не стану делать публичных заявлений. Вы понимаете, что это значит?

Ричер кивнул.

– Суда не будет.

– Это вы разобрались с Мерченко?

– Ни в чем не признавайтесь, даже на смертном одре. Вдруг вы неожиданно поправитесь.

– Только один вечер, – сказал программист. – И никаких проверок. Мне нужно собственное жизненное пространство.

– Когда вы сможете это сделать.

– Если хотите, прямо сейчас.

– Где?

– У меня дома. Вы все приглашены.

У компьютерщика из Пало-Альто была какая-то штука на телефоне, позволявшая вызвать такси, которое появлялось через несколько минут. Он решил, что сидеть вчетвером в одной машине ниже его достоинства, поэтому нажал на кнопку дважды, и получил две. Он поехал с Уэствудом, чтобы обменяться новостями, а Ричер и Чан, вновь оставшись вдвоем, последовали за ними в «Линкольне». Дом программиста был построен в пятидесятых годах, но в семидесятых подвергся серьезной переделке – чтобы выглядеть как здание, возведенное в тридцатых. Ричер пришел к выводу, что он имеет тройную ироническую достоверность, а потому стоит больше, чем деньги, заработанные им за всю жизнь.

Внутри царила чистота, все было серебряным и черным. Ричер ожидал увидеть бесконечные перепутанные провода и компьютерное оборудование, как в квартире Маккенна в Чикаго, но стоял лишь маленький стеклянный столик и одинокий скромный стационарный компьютер. Корпус, монитор, клавиатура, шаровой манипулятор, все от разных производителей. И всего пять проводов, обрезанных на нужную длину, аккуратных и не спутанных.

– Я все сделал сам, – сказал программист. – Возникли серьезные технические проблемы, пришлось немало поработать над несовместимостью. Это как визит в чужую страну. Нужно изучить их язык. И обычаи, что еще важнее. Я написал программное обеспечение для браузера. Взял за основу «Тор», которым пользуются все. Какая ирония – «Тор» создала исследовательская лаборатория Военно-морского флота Соединенных Штатов. Они обеспечили безопасный рай для диссидентов и информаторов по всему миру. Закон подлости, хватающий мир за задницу. «Тор» расшифровывается как Луковая маршрутизация[23]. В данной ситуации мы имеем дело именно с такой проблемой. Слои, наложенные на другие слои, наложенные на следующие, точно кожура лука в самой Невидимой сети, а внутри находятся независимые сайты.

Он сел и включил компьютер. На экране не появилось никаких модных прибамбасов. Ни фотографий космоса, ни иконок. Только короткие зеленые строчки на черном фоне. Все по делу, как стойка регистрации в аэропорту или окошко в фирме, занимающейся прокатом автомобилей.

– Как зовут исчезнувшего человека?

– Майкл Маккенн, – ответила Чан.

– Номер социального страхования?

– Я не знаю.

– Домашний адрес?

– Я не знаю.

– Это плохо, – сказал программист. – Придется совершить ряд предварительных шагов. Мне необходимо то, что я называю отпечатками пальцев в Интернете. На них основан написанный мной алгоритм. Немного сведений. Некий минимум, который должен быть определяющим. На самом деле все очень изящно. Мы можем начать с чего-то совсем простого вроде счета за кабельное телевидение. Но есть и другие способы. Вы знаете, кто является его ближайшим родственником?

– Отец, Питер Маккенн. Мать Майкла давно умерла.

– У вас есть адрес Питера Маккенна?

Чан назвала адрес. Обычный дом на обычной улице. Линкольн-парк, Чикаго. Квартира номер 32. Программист набрал какую-то команду, и на экране появилось нечто вроде портала главного сервера Администрации социального обеспечения. Настоящий сервер, принадлежащий правительству. Ричер посмотрел на Чан, и она кивнула, словно хотела сказать: да, все правильно, у меня есть такой же. Программист ввел данные Питера Маккенна и тут же получил номер его карточки социального страхования, который моментально привел к Майклу, потому что они являлись получателями страховых пособий друг на друга, выплачиваемых по смерти застрахованного. Ближайшие родственники. Номер карточки социального страхования Майкла позволил отыскать его адрес – также в Линкольн-парк, Чикаго.