Флот обреченных - Аллан Коул

"Этого не может быть!– сам себе повторял Стэн. – Давным-давно устаревшая система... Неужели столько лет технология топталась на одном месте?!"

Фосс помог ему прояснить загадку. Устаревшая система, не так ли? Компьютер отслеживает цели, а управление дистанционно взрываемыми снарядами осуществляется на невесть когда использовавшихся частотах. В современной войне что главное? Поставить помехи и подавить управление противника. Что произошло сейчас? Таанские блоки ЭМП просто не работают в этом древнем диапазоне.

Стэн даже нежность почувствовал к своему, как оказалось, весьма когтистому коту.

* * *

– Может, нам отказаться от атаки, леди?

Этего просчитала еще один вероятный исход сражения на своем компьютере.

– Ни в коем случае, – ответила она.

Деска с трудом скрыл свое удивление.

– Наши потери просто неприемлемы.

– Это так. Но подумайте о психологическом факторе. Форт весьма эффективен. Имперские силы слабы. Значит, если мы уничтожим форт, мы запросто прорвем их оборону. А большего нам и не требуется. Надо только изменить тактику, и это я уже сделала. Первая стадия атаки начнется через несколько минут.

Таанцам повезло, что леди Этего пыталась предусмотреть любой ход развития событий. И что готовилась она соответственно. Этего ударила по форту мониторами.

Для операции на Кавите таанскому флоту мониторы, конечно же, не требовались. Для них и целей подходящих тут не нашлось бы.

Мониторы представляли из себя большие неповоротливые корабли. Тяжело бронированные, они обладали кое-каким зенитным вооружением. Их главным, и по сути единственным, оружием являлась пусковая установка, расположенная в трубе посреди корабля – примерно, как труба "Кали" в такшипах. Сама ракета, выпускаемая мониторами, по размерам значительно превосходила любой из существующих на свете такшипов.

Передвигались мониторы с помощью АМ-2, а полетом ракеты управлял специальный оператор. Предназначались эти монстры для войны против укрепленных астероидов и планетоидов. В системе Кавите таких космических крепостей не существовало. Значит, не были нужны и мониторы. Но леди Этего – так, на всякий случай – решила присоединить парочку к своему флоту. И вот теперь собралась использовать их против Стэна.

Один из мониторов завис носом вниз где-то на границе атмосферы. Вспышка, и ракета устремилась вниз.

Против близких целей мониторы практически не применяли. Оно и понятно. Самому опытному оператору требуется некоторое время, чтобы навести на цель ракету. А на АМ-2 летит она очень и очень быстро. Даже автоматика оказывалась слишком медленной. Для стрельбы требовались больше, поистине космические расстояния, а каждая ракета стоила примерно как пилотируемый сверхскоростной корабль.

Сейчас, однако, все это ничуть не волновало леди Этего. Если штурм Кавите еще больше затянется, ей уже ни о чем больше никогда не придется беспокоиться.

Ракета промахнулась всего на пятьсот метров – ее оператор был очень опытен. Ударная волна на добрый километр вокруг стерла в порошок развалины возле форта.

В момент взрыва Стэн как раз вылезал из командного кресла. В следующий миг он обнаружил, что лежит у дальней стены в абсолютной темноте. Загудел аварийный генератор, и лампы снова загорелись. В глазах у Стэна двоилось.

На шатающихся ногах он доковылял до пульта.

– Всем позициям. Доложите обстановку. Как ни странно, они откликнулись.

В башнях, разумеется, удар оказался еще сильнее. У Тапии текла кровь из носа и ушей. Но ее орудие ничуть не пострадало. Как, впрочем, и "Чейны" башен "А" и "В". Видеоканал с позицией Килгура накрылся, хотя звуковая связь сохранилась.

К тому времени, как Стэн выяснил состояние дел, Фосс уже догадался, что произошло.

– Очень мило, – кивнул Стэн, выслушав его сообщение. Как и все в форте, он теперь говорил очень громко. – И что будет, если они в нас попадут?

– Прогноз не строится, – доложил Фосс.

– Еще лучше. Ты хотя бы сможешь дать нам предупреждение?

– Сказать, когда они выстрелят, я не смогу. Но эти два монитора сменяют друг друга на огневой позиции. Потом им придется идти за новыми ракетами. Потребуется время... В общем, как только один из мониторов выйдет на огневой рубеж, я подам вам сигнал. Между прочим, – добавил Фосс, глядя на экран, – как раз сейчас собирается попытать счастья второй говнюк.

До второго взрыва Стэн еще успел собрать все орудийные расчеты в кают-компании форта. Эта ракета промахнулась почти на километр, и удар, как решил Стэн, был не сильнее, чем зуботычина Алекса.

Очухавшись, расчеты полезли обратно в свои башни. Тут их уже ожидали подходящие цели – Этего начала вторую часть своего плана. Увидев, как опустились под землю орудия, она послала в атаку свежие силы – пехоту и танки.

План леди Этего оказался неудачным. Ракеты мониторов действительно загнали матросов Стэна под землю. Но таанские части не успевали за это время подойти достаточно близко. Матросы возвращались на свои посты, и форт вновь начинал огрызаться смертоносным огнем. К тому же ракеты уничтожили вокруг крепости все, что только могло служить укрытием. А перезаряжались мониторы слишком долго.

Ситуация казалась безвыходной. Жить в форте было нельзя, но сражаться можно. И тут случились две вещи.

Седьмой залп мониторов разорвался в ста семидесяти пяти метрах от форта. Ударной волной сломало запор второго, не работающего, счетверенного пулемета. Его башенка выскочила из земли да так и застыла в поднятом положении. А на пульте Стэна не загорелось предупреждающего огонька.

Это первое; а второе заключалось в том, что таанский высшего класса рядовой Хибнир потерялся на поле боя.

Рядовой Хибнир никогда не попал бы на плакат, призывающий вступать в армию. Он был низеньким, кривоногим и уже начинал полнеть. И это еще не все. Его поведение на войне никто не назвал бы особо героическим.

Хибнир весьма неохотно покинул сады своего отца. У него не было другого выхода. Не такой он был дурак, чтобы спорить с вербовщиком. Таанские законы жесточайшим образом карали уклоняющихся от призыва. При этом термин "уклонение" рассматривался судом весьма вольно,

Еще грустнее Хибниру стало, когда он узнал, что в армии нет эквивалента его прежней специальности садовника. Клерк на регистрации мигом записал Хибнира в будущие пехотинцы.

Держась в задних рядах, Хибнир тихонечко пережил физические и моральные тяготы обучения. Он не ждал ничего хорошего и потому не был разочарован, как некоторые из его сослуживцев, когда в боевом батальоне жить оказалось ничуть не приятнее, чем в тренировочном лагере. Хибнир старался делать минимум того, что от него требовалось. Ровно столько, чтобы сержант отделения не приставал. Ему хотелось только выжить и поскорее вернуться домой.