Негласные войны. История специальных служб 1919-1945. Книга вторая. Война. Том первый - Игорь Иосифович Ландер

14 из 16 сбросов снабжения, и со второй половины года вели с англичанами радиоигру практически через все действовавшие линии связи (8 из 8 в III квартале и 7 из 8 в IV квартале года)[93]. Более тяжелая статистика потерь наблюдалась только в Нидерландах. К примеру, во Франции из числа 470 заброшенных секцией “F” агентов не вернулись 109, что пропорционально значительно меньше. Прискорбнее всего было то, что руководство секции “Т” в подавляющем большинстве случаев не знало о провалах и в результате успешных радиоигр германской контрразведки пребывало в ложной уверенности относительно успешной работы своих резидентур и достижений групп Сопротивления.

Случались и истории совершенно иного рода. До сих пор не рассекречены подлинные имена агентов — кадровых британских офицеров под кодовыми обозначениями “Рэт”, “Гоат” и “Воул”, заброшенных в апреле 1943 года совместно секциями “F” и “Т” для создания линий эвакуации из Брюсселя на юг Франции, откуда эвакуируемых предполагалось забирать самолетами “Лизандер”. Следует отметить, что понять замысел СОЕ в данном случае сложно, поскольку эти машины с аэродромов в Марокко лишь с большим трудом могли достигать планируемых точек посадки около Лиона и возвращаться обратно. Ограниченный запас горючего не позволял им совершать маневры уклонения, поэтому существовал большой риск падения в море из-за его выработки на обратном пути. Возможно, бессмысленность задания наложила свой отпечаток на дальнейшие действия этой миссии. Радиооператоры “Рэт” и “Гоат” высадились 14/15 апреля, их резидент “Воул” последовал за ними на следующую ночь, но его никто не встретил, что и послужило причиной первого конфликта внутри группы. “Рэт” докладывал позднее, что очень скоро у резидента произошел нервный срыв, в результате которого он неделями не выходил из своей комнаты. В последний раз его видели в середине мая, когда он покидал дом вместе с двумя другими членами группы. В июне “Гоат” был уже в Париже, где широко жил на деньги СОЕ, постоянно водил к себе случайных женщин, хвастался им, что работает на секретную службу, показывал рацию и даже устанавливал в их присутствии связь с Лондоном. Одна из подружек разведчика пришла в ужас и по секрету сообщила ему, что ее присутствовавшая в той же комнате подруга, по всей вероятности, работает на гестапо. Тогда “Гоат” с помощью девушки задушил возможного информатора и закопал ее тело. Впоследствии выяснилось, что погибшая не имела никакого отношения к оккупационным властям или их учреждениям. Как и следовало ожидать, такой образ жизни привел его к аресту 9 ноября 1943 года, в том же году он был расстрелян. “Рэт” сумел возвратиться в Великобританию в сентябре того же года. После войны англичане всерьез занялись поиском пропавшего резидента и вскоре нашли человеческие останки в колодце того же дома, где до мая 1943 года проживала вся группа. Привезенная во Францию жена разведчика по сохранившимся приметам опознала тело своего мужа. Допрошенный “Рэт” показал, что помог “Гоату” застрелить “Воула”, в стойкости которого они сомневались.

На операциях в Бельгии весьма губительно сказывался так называемый синдром малой страны, когда вербовочная база была столь мала, что потенциальные агенты зачастую прекрасно знали друг друга. Потом они сталкивались в процессе обучения, нередко летели в зону выброски в одном самолете и, как следствие, на месте нередко контактировали между собой. Губительность такой практики с точки зрения безопасности совершенно очевидна, но человеческий фактор оказывался сильнее правил и соображений здравого смысла. Оказавшиеся на трудной и опасной нелегальной работе резиденты, агенты и радисты инстинктивно тянулись к психологической разгрузке в ходе общения, а результатом этого часто становились групповые провалы. Германская контрразведка контролировала не менее половины действовавших в каждый период линий связи СОЕ и соответственное количество групп и организаций Сопротивления. Впрочем, немцы также не знали подлинную картину событий и зачастую оставались пленниками собственных ложных представлений. Вскоре после окончания войны В. Флике утверждал: “За весь 1940 год в Бельгии не был захвачен ни один передатчик, хотя немцы располагали свидетельствами работы многих станций в этом регионе”[94]. В действительности в 1940 году в Бельгии британских радистов просто не было, поэтому захватать их было весьма проблематично. Неясно, однако, о каких агентурных передатчиках упоминает бывший радиоконтрразведчик. Как мы уже видели, это не могли быть рации СОЕ или МИ-6. Советские агенты-радисты в Бельгии не выходили в эфир до июня 1941 года (действия советской разведки в Бельгии рассматриваются в главе “Красный оркестр”). Группы Сопротивления могли выходить в эфир только эпизодически, поэтому считать их “многими станциями” оснований нет. Остается предположить, что либо Флике желал преувеличить силы противника, либо просто германская аппаратура, как это зачастую случалось, засекала пеленги со значительными ошибками. Следует отметать, что процитированная книга содержит множество ошибок и неточностей, на часть из которых обращается внимание читателя в различных главах данной книги. Заслуживает, однако, внимания утверждение Флике о том, что первые сведения о создании в Великобритании Исполнительного органа специальных операций и его внутренней структуре были добыты немцами именно в Бельгии. Не исключено, что это действительно так, поскольку первый совершивший предательство агент СОЕ Гастон Херми (“Индепенденс”) окончательно перешел на сторону противника в этой стране. Германская контрразведка провела в Бельгии как минимум три масштабные радиоигры с англичанами, по аналогии с “Красным оркестром” названные “Lagerkapelle”, “Patriarchenkapelle” и “Depot Kapelle”. Первая из них в октябре 1944 года помогла выйти на действовавшие на севере Франции подпольные группы, а вторая, относящаяся к тому же периоду, выявила группы в Эйфеле, Хунсрюке и Сааре. Игра “Депо” прошла в Брюсселе в мае того же года и позволила немцам получить много информации о бельгийской “Секретной армии” (АС).

Флике совершенно прав в своих утверждениях об обнаруженных в Бельгии резидентурах британской разведки, осуществлявших свою деятельность одновременно и на территории Франции, но ошибается, упоминая в этом же контексте Люксембург, куда СОЕ агентуру практически не забрасывал. Это не могли быть и американцы, поскольку интерес ОСС к “северным землям” был невелик. Офицеры связи Бюро стратегических служб с секциями “N” (Лайк Мортлок) и “Т” (капитан Альфред Роджерс) были прикомандированы к ним лишь осенью 1943 года. Американцы также предпочитали поддерживать связи на уровне руководителей спецслужб этих государств, однако почти не участвовали в полевых операциях. За всю войну лишь семеро агентов ОСС попали в Нидерланды (среди них Ж. Олмстед, М. Солленбергер, Л. Уилмотт, В. Бейнон, X. Тодд и П. Виккери), но все они либо входили в состав групп “Джедбург”, либо были прикомандированы к армейским воздушно-десантным частям. В Бельгии ни одного американского агента не было вообще.

С января 1944