Репортаж о главном гаде галактики - Ольга Грон

Я тяжело вздохнула. Если бы все было просто! Я почти уверена, что все пойдет не так. Но другого выхода нет. Но я уже ввязалась в эту игру и не могу остановиться. Иначе и меня будут считать преступницей. Нет ничего сложного в том, чтобы снять репортаж о тюрьме, а остальную работу сделают мужчины.

Успокоив себя этим, я направилась за Н-Варсом в коридор, где оказалась небольшая, но комфортная комната. Перекусила и на некоторое время забылась тревожным сном.

«Несправедливость противника вызывает вполне справедливую войну».

(Теория ведения войн Лиги Планет)

На мониторе корабля быстро рос силуэт станции. Мы вошли в охраняемую зону с первым уровнем доступа. Тут же активировалась связь, в окошке дисплея появилось каменное лицо военного.

– Прошу предоставить пропуск и ввести код, – монотонно произнес мужчина, больше напоминающий робота – настолько неживым казалось его выражение.

Ну все, обратного пути нет. Пока Кроот и Дайкен общались с охраной внешней территории «Хэйзел», перед моими глазами промелькнула вся моя жизнь.

Последние два дня выдались напряженными. Пока мужчины разрабатывали стратегию проникновения на станцию, я усердно тренировалась. Меня обучал стрельбе из бластера тот самый амеранин с лицом-кирпичом, который не так давно похитил по приказу своего босса. Это чертовски злило, но желание спасти Террела все же преобладало над неприязнью, поэтому мой мозг, как губка, впитывала новые знания. К моему удивлению, у меня все получалось, просто мне нужно было объяснить основные принципы. Я поражала движущиеся мишени на большом расстоянии, ловко перекатывалась по полу, уворачиваясь от учебных ударов, преодолевала полосу препятствий, которая имелась в одном из отсеков Яффы. Раньше я не замечала у себя таких способностей. Во мне открылось второе дыхание, тело не чувствовало усталости, а скорость поражала воображение, словно вкололи пятикратный допинг. Но я подозревала, что дело вовсе не в этом. Вот только вытащим тебя, Террел Ти-Джойс! Уж ты точно ответишь, что со мной сделал. Я не давала своего согласия на всякие вмешательства в мой организм и становиться амеранкой не собиралась!

– Идентификация пройдена, – донесся до меня холодный голос охранника.

Я незаметно от всех выдохнула. В отличие от мужчин, до последнего сомневалась, что у нас получится попасть на станцию. Сердце застучало быстрее, но я начала глубоко дышать, чтобы понизить пульс, как меня учили амеране. Нужно быть сильной и не проколоться во время операции, иначе я могу никогда не покинуть эту тюрьму. Я ведь лучшая, бывала в разных местах, делая репортажи. Я безрассудно полетела на Олтр, перевоплотившись в дикарку, общалась с аборигенами, сбежала от Квазара. А теперь вся трясусь как осиновый лист.

Изображение станции постепенно заняло весь дисплей. Пушки, радары, переборки, технические узлы, огромные трубопроводы, внешние лестницы и транспортеры, полусферы пунктов наблюдения – все это успело промелькнуть до того, как мы влетели в шлюз. Где-то над нами закрылась массивная дверь, и мы оказались отрезаны от космоса тоннами металла.

К моменту открытия входного люка к звездолету офлина подошли вооруженные типы, выстроившись в ряд. Этот почетный караул проводил до ближайшего пропускного пункта, где нас отсканировали датчики на предмет оружия и боеприпасов. А я все гадала, как амеране собираются пронести на «Хэйзел» оружие. Оказывается, никак. Мы действительно прошли сюда с голыми руками. Наше съемочное оборудование тоже подверглось строгому контролю. Голокамеры просветили насквозь лучами, затем заставили их включить, проверяя, нет ли внутри взрывного устройства.

– Идентификация пройдена. Данные занесены в систему станции, – прозвучал механический голос компьютера. – Вам разрешен доступ в желтый и зеленый сектора.

– Вот уж не думал, что офлин может быть съемочным оператором. Хотя вы ведь любите всякую технику, – раздались за моей спиной слова на космолингве.

Я обернулась, встретившись взглядом с темноволосым землянином в синей форме с эмблемой станции. Квадратный подбородок выдавался вперед, щеки раздувались, взгляд темных глаз изучающе скользнул по моему телу в облегающем черном комбинезоне и вернулся к лицу.

– Я так понимаю, вы и есть Райан Дженкинс? – вздернула я подбородок и заставила себя улыбнуться, отвлекая внимание мужчины от Кроота.

– А вы репортер, Натали Алрой?

Я кивнула головой. Под этим именем Кроот внес меня в базу, когда нам оформляли временные пропуска.

Офицер кисло улыбнулся в ответ. Он явно нам не доверял, поэтому нужно шевелиться, пока нас не вычислили. Замаскированные Дайкен и Эл в затемненных очках отвернулись к иллюминатору, изучая металлический «ландшафт» поверхности «Хэйзел». Я незаметно поправила свой черный парик, тоже взглянув наружу. Мимо как раз пронеслись два патрульных звездолета и скрылись за искусственным горизонтом, оставляя едва заметный голубоватый шлейф отработанного топлива.

Заместитель начальника тюрьмы сверился с коммом, затем кивнул в сторону выхода.

– У вас есть час. После этого попрошу покинуть станцию. Вы не имеете права находиться здесь больше. Что там за сплетни ходят, раз мистер Фаррел решил пустить сюда журналистов?

– Я всего лишь делаю свою работу, – ровным голосом ответила я. – Что же, раз времени так мало, давайте приступим.

– Я проведу вас через пищеблок, покажу нашу столовую. Затем посмотрим внешне камеры заключенных желтого сектора.

– Думаю, этого будет достаточно, мистер Дженкинс.

– Тогда идите за мной.

В общем, он явно был недоволен нашим визитом. Еще бы, мало кто вообще любит работников нашей профессии, кроме самих телезрителей, разумеется, которым во все времена подавай хлеба, зрелищ и тему для обсуждения.

Мы прошли по коридору с металлическими стенами, светящимся потолком и разграничительными полосами на полу. Впереди я заметила два больших монитора, на одном из которых был изображен план зеленого сектора, на втором бежали ряды цифр. Я не особо понимала, что они означают – моей главной задачей было отвлечение дирекции тюрьмы. За нами шли суровые охранники. Мы миновали два пропускных пункта, где наши отпечатки и лица снова отсканировало специальное оборудование.

– У правительства Лиги Планет нет никаких оснований для волнения, мисс Алрой, – говорил Дженкинс, открывая двери на новый уровень. – Сами видите, как у нас тут все организовано. Никакого насилия или мятежей. С «Хэйзел» еще никто не убегал.

Что же, значит сегодня будет уникальный случай.

– Говорят, вы проводите над заключенными немыслимые эксперименты, – сказала я, осматриваясь по сторонам.

– Разве вы слышите крики и мольбы о помощи? Или видите лаборатории? – усмехнулся мужчина.

– Мне кажется, здесь слишком хорошая звукоизоляция.

Мы остановились перед новой дверью. Улучив момент, пока мои «операторы» отстали, Дженкинс повернулся ко мне лицом и тихо сказал: