Антикиллер-2 - Данил Корецкий

– Потом передать его встречающим, составить акт об исполнении, и все...

– Встречающие исключены! – по инерции категорически сказал Викентьев, как будто они уже обсуждали детали утвержденной операции и его важнейшей задачей, как обычно, была забота о безопасности сотрудников. – Если будет известно время перевозки, группу могут побить по дороге, и дело с концом! Так для них надежней. И концы в воду!

Крамской кивнул. Несмотря на уровень, с которого спускалась команда, такого результата исключать нельзя. Потому что Викентьев будет работать на совсем другом уровне и с совсем другими людьми. Одно дело кабинет заместителя губернатора, и совсем другое – пустое и темное загородное шоссе.

– Пожалуй, что так. Значит, просто пинок под жопу – и пошел!

– Опять черные колготки искать? – теперь пришла пора моральной оценки проблемы.

– Владимир Михайлович! – строго произнес генерал. Будто прикрикнул за неуместное ерничество.

Но Викентьев пер на рожон.

– Ах да, извините. Сейчас ведь лето, колготки не носят. Придется ему, бедняге, до осени ждать...

– Кончай, Михайлыч, подъебывать... Это я и сам умею. Меня на вилы взяли, я тебя беру...

Крамской согнулся, упершись локтями в колени, и рассматривал изрядно потертый линолеум. Сейчас перед Викентьевым сидел не начальник УВД и не генерал, а усталый, загнанный в угол мужик.

– Никогда не думал, что придется убийц выпускать, да видишь, какие времена наступили...

– Времена всегда одинаковые, – потупившись и медленно выговаривая слова, произнес Викентьев. – Кто вас может заставить?

Он на миг замолчал и продолжил уже совершенно другим тоном:

– Или меня? Кто меня заставит? – Теперь пронзительные глаза вызывающе буравили начальника управления. – Да я встал, послал всех на хуй и ушел! На пенсию. Дальше что?

В голосе подполковника отчетливо слышался вызов, который он не считал нужным скрывать.

Действительно, уходя с должности, подполковник теряет гораздо меньше, чем генерал. Несоизмеримо меньше. И сейчас Викентьев готов сделать этот шаг. Потому что иначе ему придется идти по колено в дерьме. Нет, по шею. Поддельные документы, фальсификация исполнения, самые неожиданные неблагоприятные повороты этой грязной истории – все ляжет именно на него. Он наглотается дерьма вдоволь. А что взамен? Генерал Крамской сохранит должность и связанные с нею власть, влияние, возможности, уважение, авторитет. Вряд ли подполковник может считать такой обмен равноценным.

– Сколько ты меня знаешь? – опустив голову, спросил Крамской. – По-моему, двадцать пять лет...

– Двадцать семь, – поправил подполковник. Судя по небрежности тона и отстраненности во взгляде, он уже принял решение.

– За эти годы и мне, и тебе много раз приходилось поступать не так, как хочется, верно?

– Верно.

– За мной пятитысячный гарнизон, огромный управленческий аппарат, сотни подхалимов. Но никто не может сделать того, что сейчас требуется. Это можешь только ты. И я прошу тебя...

Черт! Крамской для подчиненных Бог, царь и воинский начальник. Причем без всякого юмора и преувеличений. Принцип единоначалия – куда тут денешься... Он принимает на службу и увольняет, повышает и понижает в должности, присваивает звания, дает квартиры, представляет к наградам, отдает под суд, вся жизнь сотрудников в его руках! И когда всемогущий генерал обращается со смиренной просьбой к подчиненному, да еще давит на человеческие чувства, отказать невозможно. По крайней мере, Викентьев не смог это сделать.

Отстраненность в облике подполковника исчезла. Его снова интересовала техническая сторона вопроса.

– Значит, фиктивное предписание, поддельный акт... Могилу можно не имитировать, никто проверять не станет. А эти бумаги?

– Сколько раз проверяли «Финал»? – спросил Крамской. Он уже понял, что Викентьев согласился, и в голосе вновь прорезались генеральские нотки.

– Два... В семьдесят девятом и девяносто первом. Но тогда Ромов рапорт писал, будто Сергеев с Поповым хотели смертника отпустить. Участковый, Лунин его фамилия.

– Да помню я... Только сейчас писать некому, да и проверять тоже – спецкомиссии МВД СССР давно нет. Тем более СК думают вообще отменять, тогда все документы вообще в огонь уйдут!

В наступившей тишине слышалось тяжелое дыхание Викентьева.

– Всю группу, естественно, не собираем... Едем я, Попов и Шитов, – подполковник вслух прорабатывал детали. – Шитова в курс не вводим. А вот Попов... Он с сомнением покрутил головой.

– Поезжай, поговори с ним. Только аккуратно. Что он от меня захочет, я сделаю. И тебе подберу полковничью должность в УИНе.

– Дело разве в должности, – вздохнул Викентьев. – В душе дело. Что-то остохреневает мне все...

Человек, руководящий процессом исполнения смертной казни, впервые в жизни вспомнил о душе.

* * *

Проба «спутников» прошла успешно. Хотя Алекс и опасался работать в полную силу, Светка исходила криками и стонами, а он чувствовал себя половым гигантом, и это приносило дополнительное, ранее неизвестное, острое ощущение. Потом он тревожно осмотрел чуть побаливающий инструмент, но все было в порядке, швы остались целы.

– При обкатке больше шестидесяти кэмэ выжимать нельзя, зато потом – гони на сколько хочешь, – многозначительно сказал он. – Так что в следующий раз я тебе еще похлеще устрою!

– Ох, ох...

Светка еще не могла поддерживать разговор. Она бессильно распласталась поперек кровати и только через несколько минут пришла в себя.

– Ух, здорово... Два шарика куда лучше... Не то что у Кривули!

Алекс нахмурился.

– Давай забывай про это!

Неожиданно раздался звонок в дверь. «Кого могло принести в час ночи?»

– недовольно подумал Алекс. Оказалось, что принесло только что упомянутого Кривулю.

– Побазарить надо, – с порога буркнул массажист. Он выглядел мрачным и озабоченным. Алекс тоже хотел поговорить – Что это за подлянка – принести в дом вместо безобидных железок обрезы и пушки?!

– Давай побазарим, – он провел приятеля на кухню, опустился на тяжелый табурет и молча ждал. Раз такое дело, пусть первым начнет.

– Ну и влетели! – сразу сообщил Кривуля, опускаясь на жесткий неустойчивый стул. – Ты нас здорово подставил...

– Я?! – возмутился Алекс. – Что я такого сделал?

– То! Твой Желтый, оказывается, большая шишка! Заказ на него не приняли, хотели нас ему сдать на разборку! Соображаешь, какой тут будет разбор? С трудом согласились за десять «тонн» «зелени» включить тормоза и разойтись.

От возмущения Алекс чуть не упал с табурета.

– Постой, постой... Кто кого подставил? Это ведь ты предложил! «Чужими руками, ты и знать ничего не будешь, только деньги плати!» Кто так говорил?