Слава. Звездный посланник - Евгений Щепетнов

— К примеру, она говорит, что не хочет причинить вред людям города. Но одновременно считает, что отрубание головы главе это не вред, а благо. Искренне считает. С точки зрения главы — это вред. А с точки зрения Леры — добро. А я, Унария, чувствую, что пришелица не хочет нанести вреда! Понимаешь?

Глава из этого объяснения поняла лишь то, что ничего не поняла, и пусть Унария делает то, что надо, лишь бы это было во благо клану. Пусть обшаривает мозги, пусть просвечивает — пусть делает что угодно. Весть о дружбе Хагры и Леры пришла очень вовремя, теперь в стане потенциального противника у них был шпион…

Унария быстренько стерла следы своего вмешательства в мозг Хагры, за исключением внушения, что той надо как можно больше находиться в обществе Леры. Всегда и везде. Что это ее главное желание и цель жизни.

Такую установку Унария делала каждый раз, когда влезала в мозг Хагры, иногда она думала, что внесла ей в голову такой посыл, что Хагра не сможет жить без того, чтобы ежеминутно не видеть свою подругу. Но тут уж было не до сантиментов — интересы клана превыше всего. И что там какая-то девчонка-сирота?

Унария не говорила о сделанном ею внушении главе — к чему той знать подробности? А особенно подробности о том, что мудрая может внушить собеседнице любые мысли, любые желания… если, конечно, та поддается. Лера вон так и не поддалась! Как ни пробовала мудрая сломать ее защиту — так и не смогла. Стена! Стена, блестящая, стальная, непробиваемая, стояла перед псионичкой.

Хагра, повинуясь посылу, встала с места, молча вышла из кабинета, прошла на улицу и, лишь отойдя метров пятьдесят, очнулась. Она помнила одно — беседовала с главой по поводу экзамена, что-то та выговаривала насчет плохого поведения — как обычно. Хагра весело зашагала к стене, радуясь, что хоть на какое-то время она все-таки улизнула от тупой дозорной службы на стене. Стоять требовалось до утра, но все-таки половина дежурства уже прошла, а утром она увидится с Лерой. При мысли о подруге у нее в душе потеплело, а низ живота сладко заныл. Ей никогда не было так сладко — ни с одной женщиной, ни с одним мужчиной. С этой странной девушкой она буквально срослась душой, расходуя на нее нерастраченный запас любви.

Хагра осталась без матери очень рано, Лера сейчас заменила ей и мать, и сестру, и любовника-любовницу, вместе взятых. Она бы умерла за нее, случись что-то. Хагра не осознавала, что это результат мощного псионического воздействия, которое навсегда вросло в мозг девушки, да и какая разница, как образовалась эта любовь — как вообще образуется любовь? Результат ли это химических процессов, воздействие чужой доброй или злой воли — кто знает? Кто это может сказать? Любовь — слишком странная и непредсказуемая вещь. Возможно, что она уже зарождалась в душе Хагры, и посыл только подтолкнул, закрепил ее? Все может быть…

Все эти три с лишним недели они с Лерой упорно занимались — Лера уже неплохо читала, скорость запоминания у нее была просто феноменальная. За это время она усвоила алфавит, научилась читать, выучила все законы, которые положено было знать воительницам.

Хагра считала, что подруга, безусловно, готова к экзамену, который должен был состояться через неделю. Еще через несколько дней на большую ярмарку начнут съезжаться кланы. На это время запрещались все военные действия, запрещались похищения мужчин и какие-либо драки — кроме официальных дуэлей под присмотром глав. Хагра обожала ярмарку — с ней у нее были связаны самые лучшие воспоминания и самые светлые дни, которые когда-либо случались. В раннем детстве они ходили на ярмарку с матерью, а потом она наведывалась туда одна, ища развлечений. И находила их.

Лера тоже очень ждала этой ярмарки — во-первых, с ней у девушки был связан экзамен на классность, после которого она сможет выходить в мир, а во-вторых — на ярмарке она должна была получить информацию, откуда в этот мир явились такие штуки, как мкары и генераторы энергии. Если в тех краях есть генераторы, может, есть и другие интересные вещи? Вот только как туда добраться… но все это впереди.

— Ты опять болтаешься непонятно где? — попеняла Хагре ее напарница, низкорослая ширококостная женщина сорока лет. — Я за тебя должна тут служить! И за что только тебе жалованье платят?! Правда, что ли, что ты главу удовлетворяешь и она позволяет тебе лишнего! Зачем сейчас к ней ходила? Язычком, что ли, поболтала? — Женщина скрипуче засмеялась, а Хагра вначале задохнулась от возмущения, потом спокойно сказала:

— Что, завидно? Небось о моем обществе мечтаешь, да никак не получается? Кто с тобой, корягой, будет корячиться? Только и можешь, что в воздухе языком трепать, на большее-то тебя не хватает! Ну что вытаращилась? Хочешь меня взглядом спалить? Или что? Ты бы прикусила свой поганый язык, а то я скажу главе, что ты болтала, она тебя, сучку, на поединок вызовет и отрежет твой язык! Или мне тебя вызвать… ты уж меч-то разучилась держать, тебя давно надо отправить на конюшню, к перворанговым, навоз тебе по силам убирать, а не на стене стоять!

Женщина зашипела от возмущения и отвернулась от девушки. Хагра криво усмехнулась — знает, мерзкая сука, что не выстоит против нее! А когда Хагра еще была мелкой, столько подзатыльников и пинков от нее доставалось! Может, и правда ее вызвать и убить? Не хочется только с главой говорить — не любит она, когда кто-то очень уж часто вызывает кого-либо на смертельный бой. Ведь так можно и всех воительниц потерять в дурацких смертельных поединках.

Ходили слухи, что особо агрессивные и непримиримые личности-дуэлянтки, часто убивающие своих соперниц, иногда получали из кустов стрелу в глаз. И никто не знал, откуда она прилетела. Списывали на происки злобных кланов-соперников…

Хагра уставилась в ночную тьму, сосредоточившись на службе и забыв про сварливую напарницу. Что она ей? Случайная баба, вставшая на дежурство. Ушла — и забыла на трое суток! Если вдруг встретит ее на улице, сделает вид, что не заметила.

Вообще-то, считала Хагра, это отвратительная привычка — ставить в наряд воительниц в произвольном порядке! Вот случись какая-то беда — как они станут прикрывать друг другу спины, если ненавидят друг друга лютой ненавистью? Считалось, что надо постоянно перемешивать наряды, чтобы воительницы привыкали работать в паре с разными напарницами. Мол, это лучше сказывается на сплоченности в гарнизоне. Хагра была противоположного мнения, но ее мнение никого не интересовало.

Девушка смотрела в ночную тьму и мечтала — вот будет ярмарка, они с Лерой пойдут в ряды, купят сладостей, посмотрят на певиц и фокусников, побродят по лавкам с товарами. И главное — ей ужасно хотелось выставить Леру на соревнования в мечевом бое! И вообще — на все соревнования по единоборствам!

Только она знала, насколько сильна, невероятно сильна ее подруга. Сильна, как лошадь, если можно сравнить ее с животным. Хагра так и предвкушала, какие будут рожи у букмекеров, когда она сделает ставки на деньги, которые возьмет у Леры. У нее самой вечно не имелось денег — жалованье не такое уж и большое, а в набегах она как-то не особо занималась грабежом трупов и обыскиванием уголков чужих домов. Ей много-то и не надо было, а мародерство претило. Вот Шита — та была мастером грабежа и всегда возвращалась из набегов нагруженной по самые уши. Впрочем, как и ее доченьки.