Пятое сердце - Дэн Симмонс

– Бред! – объявил бывший суперинтендант Брук.

Вице-президент Эдлай Ю. Стивенсон, не обращая внимания на Брука, кивнул Холмсу и сказал:

– Итак, мы будем встречаться здесь каждое воскресенье, джентльмены, пока детально не проработаем передачу охранных полномочий. – Он вновь взглянул на Холмса, на Брука и на нынешнего суперинтенданта вашингтонской полиции Мура. – Хотя, возможно, не всех присутствующих сегодня пригласят на следующую встречу.

– Как мы назовем этот комитет, сэр? – спросил помощник госсекретаря Рокхилл.

Стивенсон чуть заметно улыбнулся:

– Поскольку мы собрались в кабинете главы Пароходной инспекции, предлагаю назвать нашу группу Комитетом пароходной инспекции. Возражения есть?

Все промолчали.

Прежде чем кто-либо успел двинуться к выходу, вице-президент Стивенсон сказал:

– Последний вопрос, джентльмены. Кто обеспечивает координацию с чикагской полицией по вопросу безопасности президента на Колумбовой выставке?

Повисло неловкое молчание.

– Я могу взять это на себя, – сказал наконец Драммонд.

– Я тоже могу, – сказал суперинтендант Мур. – Я и раньше собирался отправить туда телеграмму-другую.

Шерлок Холмс выступил из угла кабинета.

– На следующей неделе я поеду в Чикаго заняться приготовлениями, – сказал он, плотнее натягивая лайковые перчатки. – И готов координировать связь мистера Драммонда и его секретной службы с чикагским департаментом полиции.

Они по двое спустились в лифте. Холмс ехал с вице-президентом. Внизу им пришлось шагнуть на семь дюймов вверх, чтобы выбраться из тяжелого лифта, осевшего ниже уровня пола.

Генеральный ревизор Пароходной инспекции и его секретарь стояли в вестибюле, багровые от негодования.

– Спасибо, мистер Дизмонт, – сказал вице-президент возмущенному генеральному ревизору. – Вас известят, когда нам снова потребуется ваш кабинет.

– Бред какой-то! – пробормотал мистер Дизмонт, спрыгивая вслед за секретарем на семь дюймов в лифт, чтобы ехать на свой этаж.

Холмс тем временем держал дверь для вице-президента.

На тротуаре Стивенсон повернулся к сыщику:

– Это так, мистер Холмс?

– Что, сэр?

– Все наши усилия… нет, все разговоры об анархистских покушениях – бред? Мы выставляем себя на посмешище?

– Это мы очень скоро выясним, господин вице-президент.

Холмс рукоятью трости коснулся цилиндра и свернул на Конститьюшн-авеню.

Утром в воскресенье Генри Джеймсу принесли записку от Джона Хэя с просьбой заглянуть сегодня в любой удобный час для разговора, который займет от силы несколько минут.

Для визита Джеймс выбрал время между ленчем и чаем, чтобы не обременять хозяев необходимостью его угощать.

Не успел он отдать Бенсону шляпу и плащ, как Джон Хэй выбежал из кабинета, пожал Джеймсу руку, поблагодарил его за приход и повел в гостиную.

– Я всегда восхищался двумя видами камня, которые вы с Кларой выбрали для этой комнаты, – сказал Джеймс, усаживаясь в глубокое кожаное кресло.

– Правда? – Хэй огляделся, словно давно не видел свою гостиную. – Насколько я помню, африканский мрамор называется «аврора помпадур». Остальное – мексиканский оникс.

– Мое любимое сочетание камня в вашем очаровательном доме, наверное, желтый камин в библиотеке и розовато-красная плита перед ним.

– Ах да… чертовски трудно было подобрать эту плиту. Все, что нам показывали, выглядело или чересчур красным, или чересчур розовым… Наконец мы решили взять этот пастельного оттенка порфир… «буазе д’орьен», если не ошибаюсь. Желаете что-нибудь выпить, Гарри?

– Нет, спасибо. Я заглянул к вам посредине моего моциона. Прогулка помогает мне настроиться на работу. Я задумал новую пьесу, но рассказывать пока нечего. – Последнюю фразу Джеймс поспешил добавить, чтобы закрыть тему.

– Тогда мне вдвойне стыдно, что я посягнул на ваше время, – сказал Хэй. – Но я решил, что надо предупредить заранее.

– Предупредить?

– И принести извинения, – сказал Хэй. – Вы и мистер Холмс получите приглашение на завтрашний обед у нашего камелька – очень скромный, только Адамс и несколько друзей. Половина извинений – что предупреждаю только накануне.

– А другая половина?

– По приезде вы просили не афишировать ваш визит, но это было две недели назад, Гарри. Сами знаете, как быстро разлетаются новости в нашей большой деревне.

– Конечно, – ответил Джеймс. – И я рад слышать, что Генри вернулся. Буду ждать встречи.

– Он сказал, что не обедает в гостях, – продолжал Хэй все еще немного озабоченно. – Но вы не хуже меня знаете, что это просто слова. Генри реже дает приемы у себя дома, но в обществе появляется регулярно. Просто хочет считаться затворником.

– В этом я вполне его понимаю, – сказал Джеймс. – Можно полюбопытствовать, кто будет помимо Адамса? Кинг ведь еще не вернулся?

– Насколько мне известно, нет. Я отправил ему телеграмму на адрес «Юнион-клаб» в Нью-Йорке, но ответа пока не получил. Наверное, он сейчас в какой-нибудь мексиканской шахте, по уши в алмазах и золотых самородках.

Джеймс ждал.

– Остальная компания будет состоять из обычных подозреваемых, – продолжал Хэй.

Джеймс отлично помнил, как в Лондоне они с Хэями ходили на посредственную пьесу, обычную комическую мелодраму, и как Джон потом много дней повторял совершенно непримечательную (на взгляд Джеймса) фразу: «Компания будет состоять из обычных подозреваемых». Зная, в каком узком кругу вращаются Адамс, Хэи и другие, писатель в общих чертах понимал, что так насмешило Джона и Клару.

– Придут Дон и Лиззи, – продолжал Хэй. – Лодж и Нанни, конечно, тоже. И Адамс… весь прием и затевается ради него. И… ах да. На прошлой неделе вы спрашивали про детей, и я сказал, что Алиса, Хелен, Кларенс и Дель учатся. Однако у Деля в академии Сент-Полс каникулы, и Хелен тоже сможет приехать.

– Замечательно, – сказал Джеймс. Он терпеть не мог, когда на приеме присутствуют дети – даже почти взрослые. – Давненько я их не видел. Вы в прошлом письме писали, что Дель вымахал совсем большой?

Семнадцатилетний Адельберт (Дель) Хэй всегда казался Генри Джеймсу (а возможно, и собственному отцу) туповатым и малоинтересным. Впрочем, последний раз Джеймс видел четырех детей Хэя во время их семейной поездки в Лондон пять лет назад.

– Можно сказать, на глазах! – рассмеялся Хэй. – Сейчас в нем шесть футов роста и почти двести фунтов веса. И в Сент-Полс его сделали настоящим спортсменом. Осенью он поступает в Йель и намерен заняться тамошним футболом. Футболом, Гарри. Американским, в котором ногами почти не бьют.