Гончие преисподней - Денис Чекалов

Увидев нас, чародей повернул голову, и в ту же секунду обломки перестали вращаться. Они исчезли, растаяв в небесной мгле, и черная Башня Троллей угрюмо вздыбилась за спиной Боягорда.

Остался лишь алтарь с именем.

– Странные вещи – эти шпили! – воскликнул волхв, и я не узнал голос, который слышал на городской площади. – Кажется, белый камень должен был остаться по центру, а все-таки башня вырастает в нескольких футах сбоку.

– На самом деле она никуда не исчезала, – сказал я. – Все это иллюзия, созданная троллями.

– Говорят, если убить кого-то у подножия шпиля, тот потеряет свою силу, – произнес Боягорд. – Ничего – башня мне больше не нужна.

Фигура волхва вспыхнула, и на том месте, где он стоял, появился череп – высотой с человека, алый, как кровь. У него было три лица, повернутых в разные стороны, в их темных глазницах полыхали отблески звезд.

Толстые прямые отростки, похожие на ветви деревьев, потянулись из черепа. Они расходились тонкими побегами, снова и снова, чертя вокруг Боягорда кровавый узор, пока силуэт волхва не скрылся под ними.

Крупные градины посыпались с неба. Коснувшись земли, ледяные снаряды распахивались, взрывались и превращались в капли раскаленной лавы.

Я прочитал короткое заклинание, и чистая белая звезда зажглась над нашими головами. Ее лучи распахнулись, подобно заботливым крыльям, защищая от магии Боягорда.

Франсуаз соединила ладони и вытянула их вперед. Огненная река пронеслась по ее рукам, обрушив на колдуна бушующий поток пламени. Черные глаза черепа вспыхнули и исчезли, зарастая костью.

Демонессу отшвырнуло в сторону, и она оказалась за границами круга, очерченными спасительной защитой звезды. Тяжелые градины обрушились на ее тело, распростертое на земле. Холодные снаряды взрывались, растекаясь по ее коже горячими струями огня.

Я поднял руки, и звезда заскользила к девушке, прикрывая ее. Несколько морозных осколков рванули недалеко от меня, но почти сразу же прозрачная руна ветра поднялась надо мной, словно щит. Я швырнул в Боягорда три ледяных болта. Коснувшись друг друга, морозные снаряды превратились в Воющую вивверну, и она обрушилась на чародея, грызя и пожирая его.

Франсуаз шагнула ко мне, ее доспехи дымились.

Алые отростки сомкнулись вокруг зимней твари, разрывая на части.

Камни взорвались под нашими ногами, разлетаясь острыми осколками. Два или три попали мне в голову, заставив потерять сознание на пару мгновений. Я услышал крик Френки.

Тяжелые обломки продолжали кружить вокруг, словно голодные хищники, раз за разом обрушиваясь на нас.

Опустившись на колени, прикрывая лицо, я призвал руну ветра. Она спустилась к нам, разметав ураган обломков.

Франсуаз вытерла кровь с лица.

Теперь только белая звезда защищала нас от смертельного града.

– Призываю колдовство троллей, – произнес я.

Алые ветви, росшие из черепа, тянулись к моей звезде. Они стремились дотронуться до нее, замарать, разрушить своим нечистым прикосновением.

Темная башня тронулась с места.

Она накренилась над Боягордом, как хищник над своей жертвой, и каменные лестницы поднимались вокруг нее, словно лапы. Пустые глаза волхва повернулись к ней, но в этом обличье он не смог бы убежать от опасности, даже если бы захотел.

Верх шпиля распахнулся, сверкнув длинными прямыми зубами, как пасть дракона. Они сомкнулись на алом черепе, раздавливая его, сминая и рвя багряные ветви побегов. Я услышал оглушительный крик мага, смешавшийся со звериным рычанием ожившей башни.

Горячие руны красными птицами метались вокруг Боягорда, но уже не могли защитить его от гнева древнего шпиля. Чародей умер в тот же день, когда и воскрес.

– Все кончилось? – спросила Френки.

– Не знаю, – ответил я. – Если Башня убивает того, кто причиняет ей вред, она не лишается своей силы. Во всяком случае, с ней ничего не произошло…

Я подошел к белому алтарю.

– Имя, которое хотел узнать Боягорд… Человека, чье тело он хотел получить, зовут Димитриус Кратос. Здесь указаны дата, час и место рождения, как и положено в гороскопе… Хорошо, Френки. Полагаю, нам не составит труда найти его.

Вынув из кармана золотой брегет эльфов, я несколько раз нажал на боковые кнопки.

– Нам повезло, – бросил я. – Это наследник герцога Хармирского. Конечно, все было бы гораздо сложнее, окажись он сыном булочника или пастуха. Но записи обо всех аристократических семьях собраны в Хрустальной библиотеке города Темных Эльфов. Мои часы открывают доступ к ее архивам…

Я задумался.

– Насколько я помню традиции тех краев, юношу отдали в одну из воинских школ… Начнем поиски с академии Прокла. Она самая уважаемая. К тому же Бородатый – мой старинный приятель…

– Вы всего день провели в нашем городе, – сказал Майлус Дворфин, – а преступник уже пойман. Кто бы мог подумать, что это Виже! Все мы каждый день видели на улицах его и его апашей. Все знали, как он обращается с женщинами, – чего и ожидать при таком воспитании. Но никому и в голову не приходило, что он – преступник. Воистину никогда не видишь того, что прямо перед глазами…

В небольшом доме в северной части Бармута Дворфин жил один; после смерти дочери не осталось никого, кто мог бы скрасить его одиночество.

Он казался очень маленьким, этот невзрачный человек, в окружении высокой массивной мебели и многочисленных безделушек – того, что наполняет жизнь жителя провинциального городка.

Словно не предметы находились вокруг него, чтобы служить его нуждам, а он находился при своих вещах как их хранитель и сторож, как служащий музея, но не хозяин в собственном доме.

Маленьким паучком он ткал меж пропыленных монументов прошлого тонкую паутинку своих дней; он крепил ее к тому, что окружало его, как к чему-то, во много раз превосходящему его самого и необыкновенно чуждому.

Дом этот был наполнен тем характерным запахом, который приобретают старые вещи, предоставленные самим себе, ставшие полноправными хозяевами помещения, в котором находятся.

Франсуаз выглядела в этом окружении чем-то странным и крайне опасным. Одетая в кожаный полудоспех, закинув ногу на ногу, она казалась варваром, пирующим на обломках павшей империи.

– Вашего спутника нет с вами? – спросил Дворфин.

– Нет. Он должен был уехать в столицу королевства. Это дело закончено. Я остаюсь здесь только потому, что должна дать показания на суде.

– Да, – согласился хозяин дома. – Я видел, как он уезжал из Бармута… Хотите коктейль?

Франсуаз посмотрела на него так, словно получила крайне непристойное предложение. Ни в словах, ни в тоне Дворфина не было и тени чего-либо подобного, и все же он смутился.