Большая книга зимних приключений для девочек (сборник) - Вера Иванова

– Эт-эт-эт-то не хв… орь! – возразил Сеня. – Н-нас з-з-закол-д-д-довали!

– Заколдовали? Какое несчастье! И кто же?

– В-в-вот она, – Сеня показал на Настю. – Он-н-на ведь-ведь-ведь-ма!

После этих слов в классе воцарилось молчание. А потом вдруг громко вскрикнула Вика:

– Ой, ма-ма-ма-а-мочки!

Ее плаксивый голос прозвучал так резко, что Настя, все еще «гипнотизирующая» затылок Никиты, вздрогнула и очнулась.

– А? Что? Что случилось? – спросила она, оглядываясь и не понимая, почему все смотрят на нее.

– О! Ты, значит, не заколдована? Отлично! Хоть кто-то в этом классе нормальный… Вот ты, Абашина, и пойдешь к доске! С тетрадью – покажешь таблицу! – приказала учительница.

– Но я не… – конечно же, Настя не срисовала таблицу.

– А что же ты тогда делала весь урок? – учительница подошла к Насте так быстро, что та не успела спрятать или хотя бы прикрыть тетрадь.

– Та-ак, – Алла Егоровна разглядывала страницы, испещренные непонятными значками. – И этим ты занималась? Портила тетрадь? Вместо того чтобы работать с таблицей?

А потом взгляд учительницы упал на парту. Голубой пластик был почти сплошь покрыт странными значками…

– Это переходит всякие границы! – вскипела Алла Егоровна. – Давай дневник! А потом возьмешь тряпку и ототрешь эту гадость! А после уроков пойдешь и уберешься в других кабинетах – везде, где испортила парты!

Так в дневнике Насти появилась пятая за день двойка и третье замечание. Волшебство оказалось очень вредным для учебы!

Феномен всеобщего заикания получил объяснение сразу после урока.

– Миха! Где твой диктофон? – сердито бросила Лара.

– А? Что? В рюкзаке… – подстегиваемый суровым взглядом, Миха начал копаться в ранце. – Вот черт, задевался куда-то… Эй, народ! Вы че, стырили его у меня? – догадался он. – Наслушались Аськиных историй и решили всех разыграть? Прикольно, ничего не скажу! – фыркнул он.

– Понравилось? – хихикнул Гриха. – Нам тоже! Только диктофон у тебя никто не тырил, он на парте лежал! Просто включили и послушали!

Не до смеха было только команде по интеллектуальному марафону. Трое участников стояли в стороне от гомонящих одноклассников и боялись взглянуть друг на друга. Настю так и подмывало объясниться с Никитой, но она не решалась. Да и что бы она сказала? Она ведь и сама ничего не понимала.

На последнем уроке произошел настоящий взрыв.

– Коваленко, к доске! – вызвала Никиту его любимая учительница Галина Семеновна.

– Я н-н-не м-м-м… – Никита беспомощно развел руками.

– Ладно, ладно, хватит выкрутасов! Знаем про ваши «болезни», наслышаны, – хмыкнула физичка. – Ишь, чего придумали! Заколдованы они! Давай, давай, выходи, концерт окончен.

Никита, насупившись, молчал. Лишь однажды он сердито и изумленно посмотрел на Настю и тут же снова опустил глаза, поймав ее ответный виноватый взгляд.

– Эх, Коваленко, Коваленко! И ты туда же! А еще на марафоне выступать собрался! Кстати, не забудь, что я в жюри. Садись, «два», – недрогнувшей рукой Галина Семеновна вывела в клеточке оценку.

– Ой, ма-а-а-мочки! – снова затянула Вика, но ее соседка Катя Малышева грозно шикнула, и староста замолчала.

Возвращаясь на место, Никита с такой силой пнул чей-то портфель, что тот раскрылся и содержимое высыпалось на пол.

– Ты че, псих? – пострадавший, Сеня Майкин, покрутил пальцем у виска. – Совсем офигел! Чего злишься, сам виноват! Решили же не заикаться больше!

С этого момента Настя уже не рисовала символы и не шептала заклинания. «Все, – сказала она себе. – Бесполезно. И вообще, пора прекращать эту ерунду».

– Больше не колдуешь? – Лара была явно разочарована. – Не получается, да?

– Не получается, – вздохнула Настя. – И вообще, глупости все это.

– А как же Никита? Он что, так и останется заикой?

– Откуда я знаю? – Настя дернула плечами, поежилась: Лара задела за больное. – Пусть идет в поликлинику и лечится. А я – пас. Ничего не могу больше сделать! Поможешь мне после уроков отмыть парты?

– Угу, – кивнула Лара. – Я и сама на них рисовала. Да и остальные тоже. Эти твои значки прикольные. А все Миха! Не мог как следует диктофон спрятать! У класса теперь появится новая игра под названием «магия». Народ у нас и так с отклонениями, а теперь все вообще с ума сойдут! Ужас!

Подруга говорила что-то еще, но Настя не слушала. После неудачной попытки помочь Никите она чувствовала себя опустошенной и разочарованной. Не хотелось ни о чем больше думать, тем более – о волшебстве. А ведь впереди еще интеллектуальный марафон!

Актовый зал был заставлен длинными рядами парт. Участников рассадили как можно дальше друг от друга. Настя оказалась в последнем ряду у окна, Вика – в центре зала, Никита – в самом начале диагонали, соединяющей девочек, на первом ряду у противоположных окон.

Рюкзаки пришлось оставить у входа, разрешили взять только ручки. Каждому раздали проштемпелеванные листки, и марафон начался.

Настя никогда раньше не бывала на подобных мероприятиях, хотя и представляла, как это должно выглядеть.

В общем, так все и оказалось. Ребята получили брошюрки с вопросами, на которые в течение трех часов нужно было дать как можно больше ответов.

Настя пролистала брошюру и обнаружила вопросы по всем предметам, которые они проходили. История, литература, химия, биология… Заканчивалось математикой – алгеброй и геометрией. Как всегда, при взгляде на непонятные формулы и чертежи на Настю волной накатила скука. Она отложила брошюру и начала исподтишка изучать других участников.

В отличие от нее большинство усердно писало, уткнувшись носом в листочки. У соседки справа, незнакомой полноватой рыхлой девочки, от натуги выступил на лбу пот и нежные каштановые завитки прилипли к вискам. Сосед слева строчил, так сильно нахмурившись, что лоб сложился глубокими складками, а девочка-левша наискосок от Насти что-то сосредоточенно шептала, наматывая на палец правой руки черную прядь. Парнишка рядом с ней, закинув голову, глядел в потолок и качался на стуле – так, что спинка ритмично ударяла по парте рыхлой девочки, чья брошюра, подпрыгивая, двигалась к краю. Однако та ничего не замечала, и стук, похоже, не раздражал ее, она лишь, не переставая писать, автоматически поворачивалась вслед за уползающей брошюрой. Это было так смешно, что Настя, не сдержавшись, фыркнула – в этот самый момент спинка стула снова ударила по парте, и книжица, наконец, упала, отлетев далеко в сторону. Однако участники, оторванные шумом от работы, все как один посмотрели не на ползающую по полу «вундеркиндшу», а на Настю. Как будто это она была виновата в том, что произошло!

Настя сердито нахмурилась. Хоть она и не собиралась участвовать в марафоне по-настоящему и записалась только ради хороших отметок, ей вдруг стало стыдно. Неужели она глупее всех? И не сможет ответить ни на один вопрос? Совсем-совсем ни на один, даже самый простенький? Она понимала, что вопросы для интеллектуального марафона сложнее, чем в учебнике, и все же будет обидно оказаться самой последней!