Воля богов!. Повесть о Троянской войне - Леонид Свердлов

— Быстро же ты обернулась, — заметила Афродита. — Я думала, до края света добираться дольше.

— Я сжала время.

— Я так и поняла, — улыбнулась Афродита. — Ну как, сработал?

— Сработал, — буркнула Гера.

— Я и не сомневалась, — самодовольно сказала богиня любви, надевая пояс. — Он всегда срабатывает.

В это время Гипнос сообщил Посейдону радостную весть о том, что Зевса некоторое время можно не опасаться, и морской бог, уже не скрываясь, взял на себя командование греческим войском. Никого из бойцов не удивляла яростная воинственность, охватившая тишайшего жреца Калханта. Первым делом Посейдон приказал всем поменяться щитами, чтобы у сильных воинов были большие щиты, а у слабых маленькие. В обычных условиях такой приказ вызвал бы только сутолоку и неразбериху, но команда богоподобного Калханта была выполнена быстро и без всяких проволочек. Греческие командиры, забыв о ранах, обходили бойцов и следили за обменом щитов.

Ужасный шторм поднялся на море, за спинами греков. Волна накатилась на берег, и греческое воинство, будто её продолжение, ринулось вперёд, готовое смыть на своём пути и троянцев, и Трою.

Метнув копьё в Большого Аякса, Гектор попал в ремень, на котором держались ножны меча, и не причинил вреда греческому герою. Он отступил за новым копьём, но в это время разгневанный Аякс метнул камень, и Гектор, не успев прикрыться, получил мощный удар в грудь, пониже горла.

Он с грохотом повалился на землю — на радость грекам, которые бросились к нему, желая добить, но троянские герои, оказавшиеся рядом, тут же сбежались и закрыли его щитами. Они отбивали все атаки греков, пока другие троянцы вынесли раненого командира в тыл, за стену лагеря, погрузили на колесницу и отвезли к реке. Там его положили на землю и стали освежать водой, пытаясь привести в чувство. На короткое время Гектор открыл глаза, захаркал кровью и снова потерял сознание.

Лишившись вождя, троянцы обратились в бегство.

Громовержец с трудом разомкнул веки, пробежал рассеянным взглядом по тому месту, где он только что видел нимфу, но та уже ушла, и Зевсу не удалось её снова найти. Огорчённый бог перевёл взгляд на поле битвы и подскочил от неожиданности: он увидел Посейдона, ведущего в атаку яростные полчища греков, троянцев, изгнанных из лагеря и с трудом сопротивлявшихся натиску врагов, Гектора, умирающего в тылу, на берегу реки.

«Ну зараза! — подумал Зевс. — Вот, выходит, зачем она мне тут голову морочила!»

— Гермес! Аполлон! Ко мне! — заорал он.

Гермес со своим неизменным «Чего, Кроныч?» появился мгновенно. Аполлон на пару секунд задержался и, возникнув, сразу заворчал:

— Ну, кому я ещё понадобился? На меня хозяин ругаться будет за то, что я с работы ушёл.

— Ты Ахилла-то из себя не строй! — рявкнул Зевс. — Я тебе не Фетида и даже не Агамемнон. В Тартаре у меня капризничать будешь! Гермес! Быстро убери оттуда Посейдона! Аполлон! Мигом приведи Гектора в чувство! И пусть гонит греков обратно к кораблям. Вот, возьми мою эгиду. Помоги троянцам — с эгидой ты будешь солиднее смотреться.

Вызванные боги исчезли.

— Гера! — прорычал громовержец.

Его супруга появилась немедленно. Её взгляд был такой невинный и удивлённый, что никто бы не подумал, что она догадывается, зачем её вызывают.

— Что ж это вы с Посейдоном с Гектором сделали? А?! Мне что, снова тебя надо между небом и землёй подвесить, чтоб ты наконец поняла, кто у нас в семье главный?

Гера недоуменно захлопала ресницами.

— Ты что, дорогой! — дрожащим голосом сказала она. — Ты думаешь, это я Посейдона на Гектора натравила? Да я небом и землёй клянусь, и водами Стикса, и твоей головой, и нашим супружеским ложем: Посейдон сам в войну вмешался, по собственной воле. Я бы ему сказала, чтобы он всегда делал только то, что ты велишь, но разве меня на Олимпе кто-то слушает?!

Не поверить страшной клятве и честным глазам супруги Зевс не мог.

— Если бы мы с тобой, Гера, всегда действовали согласованно, — растроганно сказал он, — то никакой Посейдон не решился бы нам противоречить и тебя бы все на Олимпе слушали, как слушают меня.

Довольная своей хитростью Гера со скоростью мысли перенеслась на Олимп и оказалась в окружении богов, которые в беспорядке толпились перед ясновизором, пытаясь что-нибудь разобрать. Без комментариев неожиданно покинувшего их Гермеса это было нелегко.

Все повернулись к Гере. Первой заговорила богиня правопорядка Фемида:

— Что случилось? Зачем тебя Зевс так срочно к себе вызывал? Надеюсь, он не совершил по отношению к тебе ничего антиобщественного?

— Что ты спрашиваешь? — сказала Гера, присаживаясь. Её лицо выражало такую скорбь, что все боги прониклись состраданием и беспокойством. — Ты же знаешь Зевса. Я могла бы сказать, что от него услышала, но не хочу никого огорчать.

— Расскажи! Расскажи! — наперебой загалдели боги.

Гера величественно улыбнулась одними губами — её лицо по-прежнему оставалось мрачным.

— Мы зря спорим с Зевсом, — произнесла она. — Мы можем сколько угодно рассуждать, кто в этой войне победит, а кто проиграет, но для него наше мнение ничего не значит. Он всё равно сделает так, как считает нужным, что бы мы ни думали и ни говорили. Он решает, кому жить, а кому умереть. Что поделать: он верховный бог и владыка над нами. Мы все не более как его рабы. Захотелось ему, например, чтобы погиб Аскалаф — и Аскалаф убит. Кажется, я что-то не то сказала. Ах, прости, Арес! Я совсем забыла, что Аскалаф твой сын. Извини, я не хотела тебя расстроить.

— Не удерживайте меня! — закричал Арес, хватая копьё.

Он уже совсем было помчался на помощь грекам, хотя Афродита это запрещала, но Афина кинулась ему наперерез и вырвала копьё из рук.

— С ума, что ли, сошёл?! — закричала она. — Ты хочешь нас всех под Тартар подвести?! Мало ли смертных сейчас гибнет по папиной воле? За всех не заступишься!

Афина поставила копьё к стене и села, обхватив голову руками.

В это время буйствовавшего в битве Посейдона кто-то потянул за локоть и рядом прозвучал вкрадчивый голос:

— Скажи мне, о мудрый прорицатель Калхант, правда ли, что богам, томящимся в Тартаре, нельзя приносить жертвы?

Бог морей разгневанно обернулся, но, узрев перед собой неизменно доброжелательную физиономию Гермеса, тут же сменил гнев на огорчение и ноющим голосом ответил:

— Ну что за дела, в конце-то концов! Я Зевсу не подчиняюсь: я его брат и права такие же, как и он, имею. Я морем управляю, он небом, а землёй мы вместе правим — такой уговор был. Он не имеет права мне приказывать — так ему и предай. Пусть лучше своих детей воспитывает.

— Я с тобой, дядя Посейдон, совершенно согласен, — с жаром ответил Гермес. — Но ты же знаешь этого изверга! Он ведь родного отца в Тартар спровадил. Неужели ты думаешь, что он после этого брата пощадит? Уж я еле его уговорил, чтобы он меня к тебе послал, а не молнию из перуна. Я, конечно, быстрее молнии, но с молнией ты бы не смог препираться. Ты уж в этот раз согласись с ним лучше, а то он сейчас в таком настроении, что не только тебя, но и меня заодно в Тартар спихнёт за то, что я тебя уговорить не смог.