Синяя звезда - Галина Вайпер

– Давай попозже, моя дорогая, – его мечтательная улыбка сказала мне, что и Расмус не против заняться тем же самым, но он только вздохнул: – Лучше нам сначала сделать грязные дела, чтобы потом с чистой совестью предаться удовольствиям по полной программе. Как мы будем завтракать, на свежем воздухе, до которого нам придется некоторое время перебирать ногами, или прямо здесь, у окна?

Я не стала спорить, у окна, так у окна, лишь бы с тобой…

Поднявшееся солнце позолотило волосы и веснушки Расмуса. Золотистые искры в его глазах весело прыгали, когда он поглядывал на меня. Я привычно попыталась отлынить от утренней еды, но, как обычно в его компании, у меня ничего не получилось. Желудок в очередной раз смирился, покорно вздохнул, взглянув на меня изнутри укоризненным взором, как всегда простил мне все после чашки чая…

Мы позволили себе роскошь собираться неторопливо. Проходя по светлым комнатам, я со вкусом предчувствовала, как буду здесь осматриваться и устраиваться. На ступеньках крыльца я ахнула, потому что дом стоял на огромной высоте, и окружающую панораму можно было полностью видеть с любой точки у дома.

– Это не дом, – позавидовала я самой себе, – это птичье гнездо!

– Как ты права, Холли. А мы с тобой – две птицы. Прилетели, посидели… и снова улетели… Дай руку.

– Чтобы не заблудилась?

– Да не фырчи ты, – улыбнулся он, – мне просто будет приятно лететь с тобой за руку.

Я протянула Расмусу руку, он крепко сжал мою ладонь, мы подошли к обрыву… и спрыгнули вниз. Ветер подхватил нас в теплые объятья, потащил вокруг горы, несущей на себе наш дом. Я любовалась его белым изяществом, с каждой секундой нашего полета становившимся все изысканнее. Расмус направлял мой полет, мы летели над холмами, реками, лесами, но… они были обычными холмами, реками и лесами. А наш дом был только один, и он был только наш.

Я обернулась назад и махнула ему рукой:

– До встречи!

– А если мы не сможем вернуться? – насмешливо спросил Расмус. – Вдруг странный ветер нашей судьбы отнесет нас совсем в другую сторону мира?

– С тобой, – рассмеялась я, – любая сторона мира будет домом, а без тебя и этот дом не нужен. Но я все-таки хотела бы вернуться сюда вместе с тобой.

Расмус не успел мне ответить, потому что мы как раз успели добраться до посадочной площадки. Мне показалось, что корабль обрадовался нашему появлению, а, может, я это только придумала. Но мне все равно было приятно ощущать его радость, пусть даже и выдуманную. Я бродила по кораблю, с наслаждением вспоминая все, что происходило в его стенах в моих неприснившихся снах. Без малейшей грусти вспоминала я свою прежнюю жизнь, и у меня совсем не было уверенности в том, что это была именно жизнь, а не сны, снившиеся мне всю жизнь…

Расмуса я почти не видела, он занимался делами вместо отправленного на каникулы Герберта, изредка мелькая передо мной. Иногда он успевал затормозить ровно настолько, чтобы успеть чмокнуть меня в нос. Время спокойно текло через меня, не доставляя ни малейшего беспокойства. Забравшись с ногами в кресло в каюте Расмуса, я пригрелась, почти задремала. На грани сна и яви мне показалось, что я снова начала светиться. Лениво приоткрыла глаза, убедилась, что ничего подобного со мной не происходит, и снова провалилась в дрему… потом в сон.

Я снова стала Синей звездой, только не такой, как раньше. Синева сияла вокруг меня, в ее лучах проскакивали серебристые сияющие узоры, такие можно рассмотреть сквозь мокрые от дождя ресницы вокруг далеких фонарей. Я видела свою звезду сразу и изнутри, и снаружи. Но я была не совсем я… или я перестала быть собой. И хотя мне не было плохо от этого, я испытывала острое стремление узнать, что со мной будет дальше. Неодолимая сила тащила звезду, в которую, потеряв себя, я превратилась, и мне казалось, что впереди ее ждет что-то настолько прекрасное, настолько чудесное, что у меня захватывало дух от ощущения счастья происходящего.

– Холли, – услышала я над собой мягкий голос Расмуса. – Ты плачешь? Что с тобой, тебе плохо?

– Нет, мне хорошо, – я проснулась, почувствовав, что у меня действительно мокрые щеки. – Я плачу от счастья…

– Что же такое восхитительное приснилось тебе, моя дорогая? – улыбнулся Расмус.

– Не помню… – растерянно сказала я. – Опять не помню…

– Как всегда, – Расмус растрепал мои волосы. – Чего тебе сейчас хочется, чем мы будем заниматься до завтрашнего утра?

– И он еще меня спрашивает! – я возмутилась, на этот раз не всерьез. – Сколько времени я не могла побыть с тобой наедине, ни во сне, ни наяву. Теперь я намерена восполнить пробелы в своей жизни! У тебя есть возражения?

Но он не нашел никаких возражений до самого утра.

А утром… Утром пришлось вставать.

Расмус снова мелькал где-то в отдалении, предварительно грозным голосом обязав меня позавтракать как следует. Поскольку он не мог меня проконтролировать, изредка вбегая в кают-компанию, чтобы схватить со стола очередной кусок, я исполнила его приказ по самому минимуму. К тому времени, как я была вполне готова к чему угодно, кроме войны, Расмус твердыми шагами вошел в кают-компанию:

– Все, Холли, мы на грунте. Иди ко мне, когда еще доведется пообниматься без свидетелей?

Мы не только пообнимались, но еще и поцеловаться успели, а больше мы ничего не успели…

Нам даже не дали достойно приготовиться к сражению. Едва мы выбрались на поверхность, как все началось. Из окружающего корабль мрака на нас навалилась… нет, толпой это было не назвать… Штормовыми волнами на нас налетали несчастные, которым больше ничего не оставалось, как уйти из жизни после встречи с нами. И он рассказывал мне сказки о ценности жизни, этот злодей, крушащий все вокруг себя!

Расмус резко выдохнул моим мыслям:

– Ситуация безвыходная! И они уже не совсем живые! Безмозглые автоматы уничтожения. Не думай гадостей под руку, дорогая!

Мне стало стыдно и смешно… Нашла чем упрекнуть посреди вращающейся мясорубки! Я вдохновенно помогала Расмусу отбиваться от накатывающейся на нас массы разномастных самоубийц. Но на сколько времени нас хватит?

Расмус уже начинал пыхтеть, да и мне становилось все более несладко, хотя на мою долю доставались только остатки из-за прикрывающей меня спины Расмуса. А толпа перед нами не только не редела, но, похоже, и не собиралась это делать…

– Расмус! – крикнула я. – Не лучше ли нам смыться? И в тишине принять более радикальное решение?

Расмус не успел со мной согласиться или не согласиться. Ослепительно белый луч пронзил темноту ночи, он пронесся над землей откуда-то издалека, нисколько не потеряв свою силу. И мы с Расмусом немедленно убедились в этом. Луч ударил в наш корабль… И его не стало, он распылился на атомы в угрожающе разъезжающемся, разрастающемся в пространстве ядовитом оранжево-черном облаке взрыва.

– О-о, как ты была права, Холли! – Расмус схватил меня за руку и рванул в сторону, подальше от невыносимого жара не желающих расстаться с нами остатков нашего корабля.