Одноклассники smerti - Анна и Сергей Литвиновы

Наши дни. Надя

— Ира… Я все равно никогда не поверю, — Надя умоляюще прижала руки к груди. — Ты боялась, что мы проболтаемся? Что Милюков-старший от нас об этом узнает?! И убивала, только чтоб сохранить свою тайну?!

Ирина усмехнулась:

— А что тебя удивляет, Митрофанова? Я в бизнесе уже почти десять лет. Давно поняла, что именно информация — дороже всего.

— Нет. — Надя бессильно откинулась на диване. — Пусть я полная дура. Наивная идиотка… Но ты все врешь. Ты не такая.

— Ох уж мне эти наивные, сентиментальные библиотекарши… — вздохнула Ишутина. И вполне миролюбиво предложила: — Налить тебе еще кофе?

— Если ты меня собираешься убивать — тогда не надо, — отрезала Митрофанова.

Ирина лишь улыбнулась. Молча плеснула из кофейника в Надину чашку. И задумчиво произнесла:

— Хотя, на самом деле, ты права. Мне бы сроду в голову не пришло, что из-за той давней истории на такие меры пойти придется. Я ведь вам доверяла. Всем троим.

— Лично я всегда о твоем сыне молчала. И молчу, — твердо произнесла Надя.

— Может быть, — устало усмехнулась Ирина. — Может быть, ты и молчала. Хотя своему кобелю-то точно рассказала…

Она внимательно взглянула на подругу.

— Я клянусь тебе! Нет! — горячо заговорила Надежда.

Однако Ирина лишь отмахнулась. И сказала:

— А уж Ленка… Ты ведь видела ее на встрече выпускников. Видела, какой она стала…

— Помню. Грустное зрелище, — согласилась Надежда.

— В том-то и дело, что не просто грустное, — гневно возразила Ишутина. — Коренкова полностью деградировала. Это не человек — слизь. Ничтожество. Полный ноль.

— Быть нолем — личное право каждого, — пожала плечами Митрофанова.

— Не согласна, — усмехнулась Ирина. — Если ты ноль — сиди и не рыпайся. Знай свое место. А Ленка наша вразнос пошла… Короче, слушай. Все на той встрече выпускников и случилось. Ты с нее раньше ушла, сказала, тебе завтра на работу в первую смену. А мы еще долго сидели, часов, наверно, до трех. Ленка — водка-то у нее кончилась, а за новой бутылкой Степан идти отказался — почти протрезвела. И то ли просветление у нее наступило, то ли меня на ностальгию по школьным годам пробило, но так мы с ней хорошо посидели! Трепались и остановиться не могли. Даже Степке — и тому надоело, он ушел. А мы болтали обо всем на свете. Ржали, как Сладкову удалось подколоть. Прикалывались. — Ирина вздохнула. — И я — дура, идиотка, клуша — посчитала ее за подружку. Думаю: все последние годы я ведь сама по себе, поговорить абсолютно не с кем, а хочется же поделиться! Поплакаться!.. Ну и рассказала ей, как самого Тимку Милюкова удалось подцепить. Как сложно его охомутать было. И что замуж за него собираюсь. Ленка, мне казалось, так за меня порадовалась! — Лицо Ишутиной закаменело. — А на следующий день вдруг звонит мне на мобильный. Говорит, что срочное дело. Выдергивает меня с важной встречи. Я еще, наивная, испугалась: вдруг случилось что, вдруг помочь надо?! А Ленка ехидненько так заявляет, что да, случилось. Только не у нее, а у меня. И говорит, что все расскажет про давнюю идиотскую историю со Степкой и с его Камасутрой. Про то, что у меня после той оргии сын родился. И что я его от всех скрываю. Да не самому Тимке расскажет, а его отцу. Лихо подруженька решила?

— Она чего… совсем больная? — пробормотала Надежда.

— Скорей не больная, а хитрая, расчетливая, подлая тварь, — отрезала Ишутина. — Потому что ее предложение звучало вполне конкретно: я даю ей пятьсот тысяч долларов — и она обо всем молчит.

— Господи, зачем?! – простонала Надежда.

Она, наивная библиотекарша, имела в виду: разве можно, хоть и в обмен на немалые тысячи, предавать старую дружбу? Однако Ира, бизнесвумен, истолковала ее восклицание по-своему.

— Зачем столько денег? Сказала, что хочет в какую-то суперклинику лечь. В Швейцарии. Полностью мозги прочистить, с алкоголем напрочь завязать. А потом опять попробовать с музыкой. С чистого листа жизнь начать. Чушь на самом деле полная, — отмахнулась Ишутина. — Если уж человек алкоголик — вылечить его невозможно… Ну и что мне оставалось делать? — Она с вызовом взглянула на Надежду.

Та потрясенно молчала, и собеседница, бледная от волнения, продолжала:

— Платить, сама понимаешь, это не выход. Заплатила раз — кабала на всю жизнь. Ленка — она такая, не отвязалась бы. Или Тимкиному папашке во всем признаваться?! Сына — которому уже девять лет — предъявлять? Да он бы меня тут же как паршивого котенка вышвырнул! И это после того, как я долбаную семейку больше года обхаживала! Задницы им лизала, унижалась по-всякому!

Она залпом допила свой кофе. Тот все еще был горячим — Ирина явно обожглась, захлебнулась, на глазах выступили слезы. Но героическая женщина даже не охнула.

— И тогда ты решила ее убить, — спокойно констатировала Надежда.

— А что мне еще оставалось? — пожала плечами подруга. — Я ей позвонила. Сказала, что все обдумала и согласна. Спросила, когда можно прийти — обсудить, каким образом ей деньги передавать, сумма-то немалая. Она, дура, явно обрадовалась и ничего не заподозрила. Прямо, говорит, сегодня и приходи — Степки как раз не будет, он куда-то по делам отчаливает. Ну, — Ирина усмехнулась, — я и отправилась. А по пути тормознула у магазина. Купила ей сидюшник и диск с ее любимой «Колыбельной». Специально, чтобы мозги запудрить. Пусть сразу увидит: старая подружка к ней с добром, с подарком… Ну а веревку и покупать не надо было, — Ишутина снова хмыкнула, — дома у меня нашлась. Сама видишь: хозяйство большое, все необходимое есть…

Надя в ужасе смотрела на Иру. А та спокойно продолжала:

— Знаешь… Я боялась, что в последний момент не смогу. Рука дрогнет, или жалость взыграет, или просто перетрушу. Но нет. Даже близко ничего подобного не было. Сердце даже не ворохнулось — хотя она и хрипела, и ногтями себя царапала… Уничтожила тварь и ни на секунду об этом не пожалела. Волноваться стала потом — когда поняла, сколько наделала глупостей. Я ведь к ее дому на своей машине поехала! И припарковалась в соседнем дворе. И кто угодно мог видеть, как я в Ленкину квартиру звоню. И алиби никакого у меня, разумеется, не было… Ну, я и решила тогда: надо подстраховаться. А что есть лучшая страховка? Правильно. На себя саму покушение организовать. И, по-моему, получилось правдоподобно! — Она весело взглянула на Митрофанову.

— Вполне, — сухо согласилась Надежда. — По крайней мере, я за тебя и вправду переживала. А кто он, тот мужик, что в тебя стрелял?

— Ох, ну откуда я знаю — кто? — фыркнула Ишутина. — Называть себя просил Никоном, но ты ведь понимаешь — это ничего не значит. Как на него выйти, мне давно рассказали, с полгода назад. Тогда как раз проблемы возникли с одним из заказчиков. Я боялась, что мирным путем их не урегулирую, вот и попросила, чтоб посоветовали толкового исполнителя . На всякий случай. Та рабочая проблема, к счастью, без помощи киллера разрешилась, а координаты остались. И, как видишь, пригодились. Кстати, — она снова улыбнулась, — за покушение на меня он по полному тарифу взял. Как за полноценное убийство — сказал, что разницы нет. Но все равно: получилось куда дешевле, чем если б я Ленке те пол-лимона баксов отсыпала.