Обратная сторона войны - Олег Казаринов

22 июня Болгария предъявила России ультиматум (!): провести арбитраж в семидневный срок, угрожая в противном случае начать войну против Сербии и Греции. 27 июня Румыния предупредила Болгарию, что начало военных действий против Сербии будет означать румыно-болгарскую войну. Но 29 июня болгарская армия вторглась за линии контроля сербских и греческих войск в Македонии. Главный удар наносила 2-я болгарская армия, которая должна была овладеть Салониками. В это время более мощная 4-я армия наступала в направлении реки Злетовска и города Криволак. План болгарского командования заключался в том, чтобы как можно скорее вывести из войны Грецию, а затем все силы обрушить на Сербию, чтобы справиться с ней раньше, чем румынская армия успеет завершить мобилизацию и перейти в наступление. В это время сербские войска, находившиеся в Македонии, могли быть отрезаны от Сербии. Однако наступление в этом направлении болгары начали недостаточными силами и очень быстро свернули его, когда 2 июля греческие войска перешли в контрнаступление и стали теснить 2-ю и 4-ю болгарские армии.

К 10 июля болгарские части, действовавшие против Сербии, отошли к старой сербско-болгарской границе. 12 июля войну против Болгарии начала Турция. К 23 июля турецкие войска вытеснили болгар из Восточной Фракии и вновь овладели Эдирне (Адрианополем. — O.K.). Положение болгар стало безнадежным после того, как 14 июля румынская армия начала вторжение в северную Болгарию и, почти не встречая сопротивления, двинулись на Софию и Варну. Правда, в тот же день болгарские войска начали успешное контрнаступление против греческой армии и к 30 июля 40-тысячная группировка греков в районе Кресненского ущелья в Родопах, обойденная с флангов, оказалась в полуокружении. Однако для ее ликвидации уже не было ни времени, ни сил.

Противники Болгарии обладали 4-кратным перевесом в пехоте и имели в 1,6 раза больше артиллерии и в 2,5 раза больше кавалерии. Продолжать борьбу было бессмысленно.

30 июля 1913 года болгарское правительство приняло предложение греческого короля Константина о заключении перемирия, которое в тот же день было подписано в Бухаресте.

31 июля боевые действия прекратились».

Не знаю, кто как, но я бы не хотел оказаться в этом кровавом калейдоскопе на месте ни болгарского, ни греческого, ни сербского, ни турецкого солдата!

В затруднительное положение во время Второй Балканской войны попала Россия, оказавшись между Сербией и Болгарией, с которыми ее связывали дружеские отношения с давних времен.

Болгария была естественным союзником в борьбе с Турцией при стремлении России получить выход к Босфору и Дарданеллам.

В 1877 г. русская армия пришла на помощь восставшим против турок болгарам и украсила свои знамена славой Шипки и Плевны.

И в 1912 г., в Первой Балканской войне, Россия не осталась в стороне.

«Откликнувшись на просьбу болгарского правительства, наши соотечественники объединились в добровольческий отряд, пришедший на помощь братскому болгарскому народу. Под руководством С. Щетинина, одного из основателей Российского товарищества воздухоплавания, частные летчики Агафонов, Евсюков, Колчин и Костин составили, вероятно, первое в истории авиационное подразделение.

Русские летчики неоднократно летали над осажденным Адрианополем, в котором обосновались турецкие войска, фотографировали вражеские позиции, сбрасывали бомбы и листовки.

Вернувшись в Россию, С. Щетинин обстоятельно доложил о действиях авиаотряда в Обществе ревнителей военных знаний. Он, в частности, отметил, что болгарская армия могла бы оказаться в затруднительном положении, если бы турки располагали хотя бы парой аэропланов. Осадив Адрианополь, болгары подвозили войскам снаряжение и провиант по единственному мосту через реку Марицу. Будь у турок авиация, они бы разбомбили мост и отрезали от тылов передовые войска противника».

Вклад русских летчиков-добровольцев, сидевших за рычагами расчалочных «этажерок», в победу Болгарии трудно было переоценить. Кстати, один из самых знаменитых и любимых русских маршей «Прощание славянки» русский военный дирижер Василий Агапкин написал именно для болгарских войников, уходящих в те годы на бой с турками.

Вся Россия в едином дыхании сочувствовала болгарам и желала им победы.

А спустя три года, в разгар Первой мировой, Болгария уже яростно сражалась с Россией.

Русский военный историк А. Керсновский с грустью писал: «12 ноября 1915 года исторические Систовские высоты через сорок лет вновь сотрясались от грома пушек. Сыновья освобожденных солдатами Драгомирова болгар шли на сыновей своих освободителей».

Еще одна малоизвестная страница союзных отношений — бои между французами и англо-американцами во Второй мировой войне. Ее не очень любят освещать, стремясь показать сплоченность антигитлеровского блока и братское единодушие союзных солдат. Но в том-то вся и трагедия, что многим солдатам пришлось погибнуть от рук союзников, прежде чем был создан единый фронт. Воинский долг и верность присяге сыграли в этой ситуации злую шутку.

После поражения Франции, юг страны не был оккупирован германскими войсками и сохранял хотя бы видимость самостоятельного государства. Новое французское правительство во главе с маршалом Петэном располагалось в городке Виши. Ему формально подчинялись остатки вооруженных сил.

Но если сухопутные силы Франции были разгромлены, то ее флот по-прежнему представлял собой довольно грозную силу. Он занимал четвертое место в мире по своей мощи и был полностью укомплектован.

Черчилль считал, что Гитлер может отказаться от Эльзас-Лотарингии, чтобы взамен получить французский флот и с его помощью нанести удар по Англии. Чтобы этого не произошло Британский кабинет принял решение прибрать его к рукам или уничтожить. Для этих целей была создана специальная «Группа Эйч» (Force Н) под командованием вице-адмирала Соммервилла.

Черчилль не поверил главнокомандующему французским военно-морским флотом Дарлану, который лично дал ему слово, что ни при каких условиях не допустит перехода французских военных кораблей в руки немцев. (Справедливости ради следует отметить, что в занятых немцами портах не было ни одного французского корабля, за исключением нескольких тральщиков.)

Однако англичане решили, если потребуется, действовать силой оружия.

Рано утром 3 июля 1940 г. французские корабли (3 линкора, 3 тяжелых, 5 легких крейсеров и лидеров, 11 эсминцев, несколько подводных лодок и около 200 мелких кораблей), находившиеся в английских портах, были внезапно захвачены, причем не обошлось без жертв.

Сложнее обстояло дело с теми кораблями, которые находились во французских колониях в Северной Африке. В этот же день, 3 июля 1940 г., «Force Н» в составе линейного крейсера «Худ», линкоров «Резолюшен» и «Вэлиант», авианосца «Арк Ройал», 2 крейсеров и 9 эсминцев появилась перед французской военно-морской базой Мерсаль-Кебир.

«Соммервилл предъявил командующему французской эскадрой адмиралу Жансулю ультиматум, во исполнение которого последний должен был либо присоединиться к англичанам, либо под британским наблюдением привести свои корабли в британский порт и там сдать, либо, наконец, разоружить их в одном из французских портов в Вест-Индии. В то же время он пригрозил открыть огонь, если французы снимутся со стоянки.