Люди-мухи - Ханс Улав Лалум

– У инспектора уголовного розыска Кристиансена, несомненно, много достоинств, но я по-прежнему не уверена, что в их число входит ум!

Работая над историческим детективом, я воспользовался своим опытом историка и попытался по возможности достоверно передать как обстановку 1968 года, так и события Второй мировой войны. Тем не менее роман написан литератором Хансом Улавом Лалумом, а не историком, носящим то же имя. Кроме того, я позволил себе художнические вольности, которые часто допускают авторы. Названия мест и улиц, которые встречаются в романе, подлинные, но почти все здания – плод моего воображения. Таким образом, особенно ревностному читателю удастся найти в Осло и Кребс-Гате, и Эрлинг-Шалгссон-Гате, но на них нет домов, описанных в романе. Точно так же невозможно найти в Сэлене такой полицейский участок и такие пейзажи, какие приводятся в главе девятой.

Несколько второстепенных персонажей списаны с реально существовавших лиц. Но все главные герои, в том числе жертва убийства Харальд Олесен, являются плодом воображения автора и не похожи ни на каких исторических персонажей как в 1968 году, так и времен Второй мировой войны. Что же касается персонажей, у которых есть реальные прототипы, следует подчеркнуть, что их сходство не относится к расследованию преступлений.

Дело Фельдманнов, упомянутое в романе, широко обсуждалось в 1946–1947 годах, когда двух бывших проводников оправдали в убийстве еврейской супружеской пары во время войны на том основании, что это было убийство из самообороны. Дело послужило историческим фоном для романа, но не связано с сюжетом или каким-либо персонажем. Однако некоторые черты моих героев присущи моим знакомым и мне самому.

Заведующая отделом художественной литературы издательства Cappelen Damm Анне Флётакер давала мне очень важные советы, как с точки зрения содержания, так и с точки зрения стиля. Кроме того, я получил немало полезных сведений от издателя Андерса Хегера и редактора Мариуса Вульфсберга. Хотел бы также две тысячи раз поблагодарить группу личных консультантов, которые прочли рукопись целиком или частично и внесли ряд конструктивных замечаний по содержанию, языку и стилю. В их число входят моя сестра, Ида Лалум, и мои добрые друзья Ингрид Бауколь, Мина Финстад Берг, Ингрид Бустеруд, Анне Лизе Фредлунд, Катрине Несс Хальд, Хильде Харбо, Кристин Хатледаль, Бьярте Леер Сальвесен, Торстен Лерхол, Эспен Ли, Эллисив Реппен, Яне Ирен Сольбреккен Нюгорд, Карен Ту, Арне Йольсен и Катрине Йольсен. Эллисив и Мина заслуживают особой благодарности за неослабевающий интерес к проекту и практическую помощь с редактурой и вычиткой.

Время покажет, останется ли мой первый детективный роман последним или же он положит начало серии исторических детективов. Однако смею надеяться, что роман «Люди-мухи» понравится читателям так же, как он нравится автору. Читатели, у которых возникнут замечания или вопросы к автору, могут писать ему по электронной почте по адресу [email protected] или зайти на его страничку в «Фейсбуке».

Ханс Улав Лалум

Как утверждается в начале книги, роман посвящен моей покойной тетке Дагмар Лалум. Поэтому кажется справедливым поместить в конце книги ее краткую биографию и объяснить, почему она так важна для понимания романа.

Дагмар Лалум родилась в Сёрумсанне 10 марта 1923 года, но в тридцатых годах прошлого века росла в Эйдсволле. Будучи на одиннадцать лет моложе сестры, она была любимицей матери. Ее отец, которому исполнилось пятьдесят один год, когда родилась Дагмар, вырос в бедности, как и два его сына от первого брака, которые после ранней кончины матери жили с дедушкой и бабушкой по материнской линии. Отец Дагмар, сельский сапожник, в кризисных двадцатых и тридцатых годах едва сводил концы с концами. Говорили, что его младшая дочь в подростковом возрасте отличалась вспыльчивостью и громко выражала недовольство своим положением. Всю оставшуюся жизнь она ценила красивые вещи и предметы роскоши и питала к ним пристрастие.

За несколько недель до немецкого вторжения 9 апреля 1940 года семнадцатилетняя Дагмар приехала в Осло. Она окончила курсы кройки и шитья и зарабатывала на жизнь, среди прочего, портнихой и администратором отеля. До сих пор невозможно точно установить, участвовала ли она в движении Сопротивления. В апреле 1943 года у нее начался бурный роман с Эдди Чепменом по прозвищу Зигзаг, агентом британской военной разведки MИ-5, который находился в Норвегии нелегально и по легенде работал на немцев. Судя по всему, в начале романа Дагмар считала Эдди немецким военным. Самой Дагмар также пришлось стать двойным агентом; она помогала Чепмену на заданиях, рискуя жизнью. Из рассекреченных архивных документов неясно, до какого масштаба MИ-5 видела в ней внештатного агента, но понятно, что о ее роли там знали. В 1943–1944 годах Эдди называется ее женихом; судя по некоторым источникам, Дагмар в то время забеременела и сделала аборт.

Весной 1944 года Эдди Чепмен, по-прежнему изображавший немецкого офицера, покинул Норвегию. Дагмар никогда не состояла в партии норвежских фашистов «Национальное единение», но из-за того, что в последние месяцы войны она служила в цензурном ведомстве, а также из-за слухов о том, что она – «немецкая подстилка», 19 мая 1945 года ее арестовала норвежская полиция. Ее посадили в женскую тюрьму Бредтвейт.

В письменных показаниях из тюрьмы, датированных 15 июня 1945 года, Дагмар ссылается на свое знакомство с Эдди. Она утверждает, что всегда сочувствовала Сопротивлению и британцам и что работу по перлюстрации писем ей устроил Эдди, который обещал, если останется жив, вернуться за ней, как только закончится война. На тот случай, если не вернется, он просил ее связаться с его руководством в британской разведке, обещав, что там ей помогут. Поэтому 19 июня 1945 года Дагмар устроили встречу с официальными представителями Великобритании в Осло. Однако британцы заявили, что ничего о ней не знают, и Дагмар вернули в тюрьму.

Во время судебных процессов по обвинению в государственной измене, которые проходили в Норвегии в 1947 году, Дагмар приговорили к 189 дням лишения свободы – точное количество дней, которое она провела в заключении в 1945 году. Кроме того, на последующие десять лет ее лишили права голоса. Она решила не подавать апелляцию, чтобы не участвовать еще в одном судебном процессе. Мотивы, по которым она так поступила, неизвестны. По одной версии, она, необразованная девушка из деревни, без денег и знакомых в Осло, считала свое положение безнадежным, ведь и представители Великобритании, и норвежская полиция отказали ей в содействии. Все как будто складывалось против нее. Конечно, возможно и то, что она все же сотрудничала с оккупационными силами во время войны, поэтому и не стала опротестовывать приговор. Как бы там ни было, обвинение в государственной измене и дурная репутация много лет после войны осложняли ей жизнь. «Помни, что твоя тетка была немецкой овчаркой!» – крикнула однажды соседка маленькой племяннице Дагмар в Эйдсволле. Сама Дагмар, недолго прожив у родителей, вскоре вернулась в Осло, где у нее почти не было знакомых. С середины 1950-х годов, после того как получила от родителей небольшое наследство, она больше не возвращалась в Эйдсволл.