Серебряный орел - Бен Кейн

— Да будет с вами Митра! — крикнул через плечо Секунд.

Двое смельчаков молча отсалютовали гладиусами.

Оглянувшись, Фабиола увидела происходившее.

— Нет! — закричала она.

— Они солдаты, — гордо отозвался Секунд, — и сами решили умереть в бою.

Спорить было некогда. Секст мертвой хваткой стиснул ее руку и потащил вперед. Рядом бежал Секунд. Доцилоза с перекошенным от ужаса и гнева лицом держалась сзади, защищая ее со спины.

Теперь дорогу на север преграждали только трое разбойников.

Первого небрежным выпадом убил Секст.

Второго Секунд одурачил обманным движением. Не зная, что противник не может ударить его мечом, негодяй подался назад, споткнулся о кочку, грохнулся наземь и выронил топор.

Но последний обогнул Секста и оказался лицом к лицу с Доцилозой. Однако растерялся, увидев у женщины в руке оружие.

Ну а Доцилоза, в отличие от него, не растерялась. Оскалив зубы, она по рукоять вонзила пугио разбойнику в живот.

Раненый сложился пополам и рухнул на землю. Беглецы вырвались. Но за ними, злобно ругаясь, гналась чуть не дюжина врагов. Сцевола не отказался от своих намерений.

Подгоняемые страхом беглецы мчались между редевшими деревьями. И вскоре выбежали на открытое место. Солнечный свет озарил залитые потом, искаженные страхом лица Фабиолы и ее спутников. Ущелье кончилось, впереди лежала просторная равнина.

На которой расположился римский легион.

Фабиола не могла поверить своим глазам.

Стоявшие в редкой цепочке караульные охраняли от внезапного нападения своих товарищей, орудовавших лопатами. Земля, вынутая из траншей, шла на оборонительный вал походного лагеря легиона. Впрочем, часовые, отлично понимая, что здесь, в глубине Италии, на них никто не нападет, беспечно переговаривались друг с другом, не слишком внимательно глядя по сторонам.

Но кто-нибудь все равно заметит происходящее, причем очень скоро.

Сцевола тоже увидел войско. Поспешно отозвав своих людей под прикрытие деревьев, фугитиварии в бессильной ярости смотрел, как Фабиола и ее спутники ускользали из его рук.

Секст и Доцилоза не скрывали своей радости, но Секунд громко выругался. И Фабиола снова помрачнела.

— Кто это? — спросила Доцилоза, удивленная реакцией хозяйки.

— Армия Помпея, — сухо бросила Фабиола. — Идет на юг, в Рим.

Раздались крики часовых, наконец-то увидевших их. Протрубила букцина, и навстречу незваным пришельцам поспешно направились полцентурии во главе с оптионом.

Фабиола взглянула на небо, рассчитывая на какое-то знамение. Но не увидела ничего. Даже ворона, птицу Митры, а ведь их в этой холмистой местности было очень много.

Фабиола осознала свое полное бессилие, из ее глаз брызнули слезы, которые она так долго сдерживала.

Удрав от одного заклятого врага, она попала к другому.

Берег Гидаспа, Индия, весна 52 г. до н. э.

Перед восходом солнца небо на востоке окрасилось в багрово-красный цвет. Кровавая кайма как нельзя лучше соответствовала настроению невыспавшихся, раздраженных легионеров. Раз уж на небе выступила кровь, значит, и Гадес должен быть где-то неподалеку. В то утро богам возносились особенно горячие молитвы. Как всегда, воины просили ниспослать благополучие своим женам, детям и прочим родным. Хотя вряд ли кто-нибудь во всей Италии сомневался в гибели солдат Забытого легиона, они все же были живы, и не в последнюю очередь благодаря тому, что постоянно помнили о доме. Теперь они в последний раз просили богов защитить тех, кого любили. А им самим уже мало что требовалось.

Те немногие, кто мог совладать с волнением, завтракали. Но куда важнее было наполнить водой фляги и заплечные бурдюки. Во время боя жажда всегда становилась особенно нестерпимой.

Почти сразу же после рассвета Пакор приказал занять позиции, приготовленные возле берега реки. Оставшийся в полумиле походный лагерь попросту бросили — со всеми палатками, запасным снаряжением и прочим. Защищать его не было смысла. Если бы Забытому легиону удалось каким-то чудом одержать победу, то уцелевшие нашли бы все имущество там, где оставили. При ином исходе было совершенно неважно, что случится с тюками, рогульками, на которых легионеры их носили, запасной одеждой и скудными ценностями.

Первую когорту, укомплектованную самыми опытными ветеранами, поставили в центре. Справа и слева от нее поместили по пять когорт, еще семь и остатки кавалерии Пакора образовали резерв. Свой личный отряд командир легиона расположил позади первой когорты. Там же находилась группа барабанщиков-парфян и римских трубачей, готовых в любое мгновение передать команду Пакора. А рядом с ними стоял аквилифер: на достаточном удалении от передней линии, чтобы серебряному орлу не угрожала непосредственная опасность, но в то же время достаточно близко для того, чтобы каждый легионер мог, повернув голову, увидеть священную эмблему.

Необходимо было использовать любое, даже самое крошечное преимущество, каким только обладал легион.

Стоявшие в первых пяти шеренгах были вооружены длинными копьями; почти две трети держали щиты, обтянутые шелком. Драгоценной ткани, купленной у Исаака, торговца из Иудеи, с которым легион встретился на пути в Маргиану, достало лишь на пять тысяч щитов, может, чуть больше или чуть меньше. Но и этого должно было хватить. На флангах и в тылу солдаты, обслуживавшие баллисты, осматривали свои машины, удостоверяясь, что механизмы хорошо смазаны, крепления не разболтались, а тетивы из кишок туго натянуты. Цели пристреляли заранее, камни сложили аккуратными кучами. Самые опытные артиллеристы уже измерили поле предстоящей битвы и отметили каждую сотню шагов приметным валуном или глубоко вбитым в землю колом. Таким образом точно определяли дальность выстрелов, что делало их еще смертоноснее.

Затем дополнительный отряд отправили выкопать несколько дополнительных траншей у реки, чтобы пустить на поле как можно больше воды и переполнить все выкопанные накануне канавы. Их замаскировали, воткнув в мокрую землю нарубленные ветки; этот «лес» скрывал от посторонних глаз и продолжавшиеся земляные работы. Между прочим, их результат оказался столь внушительным, что настроение легионеров немного поднялось.

А далее оставалось только ждать.

Утро выдалось красивым и ясным. Зловещая краснота посветлела и исчезла. На небо вернулась привычная голубизна. Разбросанные тут и там небольшие, четко очерченные облака слегка приглушали яркий солнечный свет, и потому сильной жары пока что не было. Воздух казался почти неподвижным, в кустах у реки распевало множество птиц. Поодаль в густой траве паслись, отмахиваясь хвостами от мух, дикие ослы-куланы.

Ромул увидел Тарквиния. Тот стоял рядом с Пакором, оба размахивали руками, несомненно обсуждая стратегию сражения. Поговорить с гаруспиком не было никакой возможности, и Ромулу оставалось лишь надеяться на то, что им с Бренном все же удастся отыскать его и вместе встретить неизбежный конец.