Женаты против воли - Татьяна Серганова

— Что? Почему?

— Потому что так будет правильно.

— Ты с ума сошла. — Бывший жених начал спускаться по ступенькам. — Я никуда тебя не отпущу.

— Это не в твоей власти.

— Ты что, решила сбежать? Рин, это несерьезно.

— Очень серьезно. Коннор меня отпустил. Дал фору в два месяца… а глава… Я ушла из семьи, Питер. И Финне Монрей больше не смеет мне приказывать.

— Он так просто тебя не отпустит.

— Знаю. Но я нашла, что ему предъявить. Прощай, Питер. Прощай и будь счастлив, — произнесла я.

— Рин, постой!

— Питер, не надо…

Не знаю, что мужчина прочитал по моему лицу, но он вдруг сдался.

— Я не буду тебя останавливать. Но если будет нужна помощь, знай, что я всегда готов ее оказать. Возьми это, — произнес Питер, протягивая мне накидку. — А то холодно, а путь тебе предстоит неблизкий.

— Спасибо.

Утеплившись, я благодарно улыбнулась Питеру и пришпорила Эфри, которая с радостью взвилась к небесам, соскучившись за эти четыре месяца по нашим полетам.

— Давай, милая, нам предстоит долгий путь, — прошептала я, прижавшись к ней.

Мы летели несколько часов. Намного больше положенного. Эфри давно выбилась из сил, но я упрямо гнала ее на север, подальше от столицы собственной семьи, туда, где хоть недолго я смогла бы передохнуть.

Было холодно. Сильный ветер то и дело налетал, пытаясь сбросить меня с седла. Пару раз мы попадали под небольшой дождик, и тогда Эфри приходилось подниматься выше, что расходовало много сил.

Давно пора было остановиться, но я не отпускала ее, доводя нас обоих до изнеможения. Мне уже несколько часов приходилось подпитывать пегаса своей энергией, и это ничем хорошим не могло закончиться.

И вот наконец среди бескрайнего леса я смогла разглядеть тусклые огоньки небольшой деревеньки, расположенной на крохотной опушке.

Осень здесь уже давно вступила в права. Листва давно осыпалась, устилая бурым ковром влажную землю. По вечерам до самого рассвета промозглый туман окутывал все вокруг белым пологом.

Эфри, надсадно хрипя, с трудом опустилась и сразу же исчезла, тяжелым камнем сдавив грудь.

Прислонившись к ближайшему дереву, я замерла, тяжело дыша от усталости и холода. Накидка давно уже не согревала. Больше всего мне хотелось лечь под деревом, свернуться комочком и подремать. Хотя бы пару часиков.

Пришлось чуть ли не силой заставлять себя идти к ближайшему дому за высоким частоколом.

Услышав мои шаги, затявкала собака, к ней тут же присоединились другие, оглашая тихий поселок в десяток домов громким предупреждающим лаем.

Жалобно скрипнула дверь. Затем раздались тяжелые шаги и хриплый, прокуренный голос требовательно спросил:

— Кто там?

— Здравствуйте, — собрав остатки сил, отозвалась я, дрожа от холода. — Я Монрей! Лирин Монрей. Светлая.

Небольшая пауза и вопрос, от которого улыбка сама появилась на губах:

— И что? Чего надо-то?

Да, здесь, в чаще леса, далеко от сторожевых башен, власти и грызни между двумя великими родами, жизнь текла своим чередом. Им не было дела до моего высокого статуса и положения.

— На постой пустите? Я проделала долгий путь, очень устала и замерзла.

Опять тишина и неохотный ответ:

— Нет у нас для господ подходящего отдыха. Да и места в доме мало.

— Я займу лишь уголок и многого просить не буду, — произнесла я, приваливаясь к частоколу.

Стоять становилось все сложнее.

Мало того, что сама устала, так еще Эфри продолжала тянуть силы, пытаясь восстановиться после тяжелого путешествия.

— Нету места. Нету. Уж извиняйте, — пробурчал мужчина. — До башни совсем недалеко. Если на лошадке на летающей, то всего пару часов.

Нет у меня этих часов, Эфри не появится до утра. Да и нельзя мне в башню. Я теперь изгой.

«Неужели не пустит? И что теперь? Проситься в соседний дом?»

Я с трудом повернула голову.

Вроде еще светло на улице, а разглядеть не получается. Словно пелена перед глазами.

Сделав шаг я начала медленно оседать на землю. Перед глазами все замелькало, закружилось, и я самым банальным образом потеряла сознание.

Очнулась я уже гораздо позже.

В темной комнате, освещаемой лишь небольшим светильником в углу, было сухо, тепло и пахло разными травами. Постель, на которой я лежала, была твердой, но это мало волновало, главное, что она была.

Приоткрыв глаза на секундочку, я почти сразу их закрыла, так сильно хотелось спать. Все тело болело и ломило от перенапряжения. Но хотя бы меня больше не трясло от холода.

— Ой, матушка, смотрите, какое платье… — раздался совсем рядом восторженный шепот.

— Не трогай, Дина, — велела дама постарше.

Именно она дотронулась до моего лба шершавой рукой, пытаясь проверить, есть ли жар. Судя по недовольному цоканью, я все-таки заболела.

— Это же кружево. Настоящее кружево. И не просто полоска, которую мы видели на ярмарке, а целое полотно. А какое красивое. Я даже не думала, что такое бывает.

Моего плеча осторожно коснулась чья-то рука.

Лишь чудом я не дернулась, продолжая изображать из себя спящую.

Вдруг увидят, что очнулась, и выгонят на улицу.

— Дина. Сказала же, нельзя.

Но девушка словно не слушала, продолжая осторожно касаться моего платья.

— Матушка, какая ткань мягкая. И цвет белый-белый. Вот бы мне такое.

— С ума сошла! Даже не смей думать. Это же Светлая. Монрей.

— И что? А платье свадебное… Интересно как. Неужели эта Светлая сбежала с собственной свадьбы?

— Помолчи. Нас это не касается. Отец идет. Его такие разговоры точно не обрадуют.

Снова наступила тишина, которую нарушили тяжелые шаги.

— Что с ней? Не очнулась еще?

— Пока нет. Что делать-то будем? — взволнованно спросила хозяйка дома. — Жар у нее. А если умрет?

— Я знахарку позвал. Сейчас будет. Вот же свалилась напасть на нашу голову.

«Значит, выгонять не собираются? Это хорошо!»

Я уже хотела открыть глаза и сообщить, что очнулась, но не смогла, вновь провалившись в небытие.

Очнулась оттого, что меня опять щупали.

Бесцеремонно, неприятно и даже немного болезненно.

— Хороша девка, — сообщила старуха, голос которой был похож на карканье ворон. — И впрямь светлая. Давно они не появлялись. Последний прорыв здеся был лет двадцать назад. Но и тогда они мимо пролетали на лошадках своих крылатых. Но мужчины, а это девка.