Старшая правнучка - Иоанна Хмелевская

– А я напротив. Мне эта идиотка нравится. С чего вдруг такой приступ самокритики?

Агнешка тяжело вздохнула, раскрыла рот – и засомневалась. Рассказать ему обо всем? Выдать фамильную тайну? А если он ее разлюбит и уйдет? Вместе с ее тайной. Или повторится история тетки Марины. Любрвь – чувство мимолетное, в жизни главное – материальная база.

– Так что там, в погребе? – постаралась она притвориться заинтересованной.

Томаш оживился и вмиг позабыл об идиотке.

– У меня создалось впечатление, что бывшие владельцы погреба не очень-то о нем заботились. Сто лет там не наводили порядка, и это дает основания надеяться, что по углам могли сохраниться и бутылки со столетним вином. Вот добраться до них будет трудновато, все завалено остатками угля, гнилой картошкой и еще черт знает чем, заставлено жутко вонючими бочками, одним нам этого не разгрести. Надо бы бригаду крепких ребяток призвать, на всякий случай непьющих. Но говорю тебе – вино должно быть, забодай меня комар! И понюхай дикая свинья!

– Бригаду крепких трезвенников сейчас найти можно. А вонючие бочки – наверное, капуста. Ну как, светит мне это заиметь?

– Вдохновившись бутылками, я на пути из погреба подумал… понятно, ты не о капусте спрашиваешь? И пришел к выводу – светит. Только зачем?

И опять Агнешка воздержалась от признания. А ведь так просто было объяснить: чтобы спокойно обыскать весь дом. Чтобы в случае обнаружения кое-чего не возникли сомнения, кому это кое-что достанется. Чтобы делать здесь все, что захочется.

– Чтобы иметь! – сердито ответила она. – На память о прабабках. Может, мне пригодится. Выкладывай!

Томаш осмотрелся – присесть не на что. Пришлось перейти в кухню, где имелась вмурованная в стену скамья. Сели, и он стал выкладывать.

От юридических премудростей в Агнешкиной голове и вовсе все смешалось. Предстояло столько хлопот в административном, юридическом, социальном и еще куче других аспектов, что невольно мелькнула мысль – а не проще ли потихоньку забраться сюда ночью и поискать нелегально?

Агнешка с Томашем вернулись к старухе, которая опять занималась птицей, только на сей раз раскапывала мотыжкой огромную кучу компоста. Домашняя птица безумствовала от счастья при виде такого обилия жирных гусениц и прочих червяков.

– Люблю я, грешная, божьи создания кормить, – сказала старуха, бросая мотыжку. – А кабы не я, тут и живого духа бы не было. Всего-то у нас две коровы, да и от тех хотят избавиться. Хуже нет, когда у человека глупые дети, вечно за ними глаз нужен.

Томаш сразу приступил к делу:

– Если мы вас правильно поняли, внук пани в правлении работает?

– Да, и на очень важной должности. А что?

– От гмины[8]ведь зависит, вернется ли сюда пани Агнешка.

– Как же это? Ведь ей по закону положено.

– Положено, причем двойное обоснование. Все поместье пятидесяти га не имело, так что его незаконно забрали, даже по тем временам такие законы были. И второе – она прямая наследница прежней владелицы, это доказывается документально. Однако у нас до сих пор не принят сеймом закон о возвращении таких поместий, все отдано на откуп местным властям. Они могут отдать, могут продать, могут отказать.

– Как это продать? – возмутилась баба. – Законному владельцу его же собственность продавать, слыханное ли дело? Да пусть он, внук мой, только попробует такую глупость отмочить, уж я ему мозги-то вправлю!..

И темпераментная дочь Польдика принялась метать громы и молнии по адресу проштрафившегося внука. Томаш немного невежливо перебил ее:

– Может, нам имеет смысл с вашим внуком предварительно побеседовать?

– Конечно, поговорите, а как же! Только сразу скажите, что эта паненка – ясновельможная пани.

С внуком оказались сложности. Сначала его пришлось долго ждать, потом он дал понять, что о таких вещах надо говорить с глазу на глаз, потом, проводив их к машине, признался, что с поместьем дело не простое. Зарится на него одна шишка из воеводства, правление согласно дать ему разрешение на покупку имения, причем по очень сходной цене, однако с условием капитального ремонта памятника старины. Он лично считает, что надо отдать законной наследнице прежних владельцев, и он лично очень обрадуется, если в результате судебного разбирательства дело решится в пользу Агнешки Бучицкой.

– Так ты действительно хочешь приобрести это строение? – официально поинтересовался на обратном пути Томаш, размышляя о трупе, привидениях и поместье, от которого не будет никакого толку, зато предстоит множество хлопот и крупные расходы.

– Действительно, – без колебаний ответила Агнешка.

– Тогда начинаю сдавать экзамены. Нотариат я знаю неплохо, особенно раздел о наследственных правах, и если в твоем случае и при твоих бумагах дело не будет решено на первом же заседании суда, то можешь мне плюнуть в глаза. Сегодня же пишем заявление!

* * *

Наследственные права Агнешки и в самом деле сияли собственным светом и били в глаза А вот поди ж ты, появились непредвиденные осложнения. Гмина неожиданно отказалась выдавать Агнешке разрешение. Местные власти ссылались на запрет из воеводства. Воеводский глава реприватизационной комиссии, которая должна была утверждать решение тминного правления, ставил палки в колеса и тянул, беззастенчиво переходя все границы административной бюрократии. А тут еще вдруг дало о себе знать Общество реставрации исторических памятников, какой-то их посланец повесил на второй гвоздь оторванную табличку с надписью "Памятник старины".

Нотариус, которому Агнешка поручила дело, на официальный запрос получил официальный же ответ: передача даром данного объекта частному лицу, пусть и законному владельцу, была бы материально невыгодна гмине, лишая ее крупных инвестиций, столь необходимых в ее, гмины, бедственном положении, когда ниоткуда никаких доходов не поступает. А вот продажа данного объекта частному лицу за крупную сумму явилась бы выгодным предприятием как для сельских властей, так и для законного наследника, которому гмина согласна уступить определенную сумму, по договоренности. Последнее обстоятельство может стать предметом переговоров, местные власти готовы пойти навстречу, в крайнем случае сбросить даже половину…

Ознакомившись с документом, Томаш сделал вывод:

– Кто-то очень заинтересован в том, чтобы ты не получила поместья, холера! Прет напролом, как дикий бизон, и явно сам на него нацелился. Наверняка крупная рыба. Взяток не жалеет, вот в гмине и крутят.

От дочери Польдика и его правнука удалось получить дополнительную информацию. Оказалось, дикий бизон прет уже не первый день. Начал еще эвон когда, как только коммунистов скинули, и, кабы не Польдиковы потомки, наверняка давно добился бы своего. А потомки бдят, в правлении гмины не один оказался, вот и пришлось сделать вид, что гмина мечтает приобрести поместье для себя. Бизон на время притих, но наверняка не смирился.