Удивительные истории о ведьмах - Марина Крамская

Сжала нож. Руки тряслись и подчинялись плохо. Вздохнула, собираясь с силами, и полоснула по руке. Из глаз брызнули слезы. Кровь тонкой струйкой потекла на правую сторону книги, забурлила и стала испаряться серым едким дымком. Маша тяжело сглотнула и открыла фолиант.

Буквы сначала показались незнакомыми, будто записи и вовсе были на чужом языке, но потом текст приобрел привычные очертания. Маша напомнила себе, что книга сразу выдает подходящее заклинание, набрала в грудь воздуха и зашептала слова. В глубине души шевельнулось сомнение, не опасно ли применять заклинание без инициации, но Маша прогнала эти мысли. Сейчас это все неважно.

Стало холодно. Кожу будто кололи тысячи ледяных игл. Казалось, кровь замедлила бег и сердце замерло в ожидании. Сказанное шепотом вылетало чужим звонким голосом. Била ледяная дрожь, но в груди стало жарко, словно от яркого пламени. Еще слабого, но уже неугасимого.

Маша закончила читать заклинание и услышала, что за стенкой стало много голосов и движения. Выглянула на площадку. Соседка лежала на носилках, а склонившийся над ней сотрудник скорой улыбался и почти ласково заверял:

– Все будет хорошо, Наталья Степановна, потерпите немного.

Маша улыбнулась и вернулась в квартиру. Судьбу не переиграешь, но все что можно она сделала. Она перебинтовала руку: от пореза пальцы стали словно деревянные. Нужно ли ехать к Валентине – вот в чем вопрос. И все же… Одно дело случайные ритуалы, а другое – многолетняя порча, тут без опыта не обойтись.

Валентина открыла дверь так быстро, будто ждала на пороге. С улыбкой пустила внутрь. Маша только и успела выдохнуть: «Я согласна» – и протянуть книгу. Ведьма взяла фолиант в руки, уселась на диван, погладила переплет и вдруг скривилась, будто вместо сладкой конфеты ей подсунули вырвиглазную.

– Вы уже связались с книгой! – возмутилась она. – Такая оплата мне не подойдет!

– Почему? – удивилась Маша.

В конце концов, если Валентина собиралась временно попользоваться фолиантом, смена владельца, казалось, не могла быть сложной.

– Глупая девчонка! – проворчала Валентина и подняла голову.

Девушка поймала взгляд ведьмы и проглотила застрявший в горле ком. Ей показалось на миг, что собеседнице лет пятьсот, не меньше. Глаза Валентины выглядели неживыми, будто выцветшими на солнце. Хозяйка комнаты ухмыльнулась и продолжила:

– Ваша семья хранит книгу много веков, и, если хранитель связал себя с книгой, только его смерть позволит фолианту перейти к другому человеку.

Маше захотелось сбежать, стать незаметной тенью. Валентина жаждала получить книгу, и, похоже, была готова ради нее на всё!

– Вы меня убьете? – прошептала Маша, отступая к двери.

– Это бесполезно, – отмахнулась ведьма, – тогда я никогда не получу книгу. Ее нельзя получить, совершив убийство. – Протянула ей фолиант: – Забирайте и убирайтесь с глаз моих. А я подожду своего часа.

– А как же порча?

– Разберетесь сами… я умываю руки.

Маша кивнула, схватила книгу и выскочила из офиса ведьмы. Происходящее совсем не укладывалось в голове. Ее хотели обмануть, но защита семейного артефакта оказалась так сильна, что обманутая ведьма даже не смогла ей отомстить? Вот так новости! Похоже, с этим наследством еще разбираться и разбираться.

Утро началось волной боли в руке. Вместо занятий Маше пришлось идти к врачу. Доктор осмотрел рану, поохал и вынес свой вердикт:

– Все, что можно, мы сейчас зашьем, но порез крайне неудачный. Может статься, пальцы на руке так и не восстановят подвижность.

Маша улыбнулась и с облегчением подумала: «Если это и есть наказание за неправильное использование книги, то не такое уж и страшное».

Дома Машу встретила заплаканная мачеха: отца забрали в полицию. Маша не слишком удивилась: доносящиеся до нее обрывки отцовских телефонных разговоров наводили на мысли о сомнительных делишках. Попыталась уточнить, что случилось, но каждый вопрос лишь усиливал поток слез отцовской пассии, и Маша решила отложить разговор – все равно предпринимать что-то желания не было.

Ближе к вечеру кто-то позвонил в дверь, и мачеха ее открыла. Маша, не выходя из своей комнаты, прислушалась. Она не разбирала слов, но до нее доносилось обычное, свойственное всем ссорам, приправленное гарканьем шипение. А потом хлопнула входная дверь, послышались торопливые шаги в коридоре, и в ее комнату вломилась мачеха. Лицо ее покрылось бурыми пятнами злости, а в глазах было столько ненависти, что Маше захотелось спрятаться. Такой мачеху она еще не видела.

– Ведьма! – выпалила та и шагнула вперед. – Из-за тебя отец и бизнеса лишится, и свободы! Все вы как на подбор мерзкие: и ты, и мать твоя, и эта дальняя родственница Валентина! А ну собирай манатки и уходи!

Маша почувствовала, как кровь приливает к лицу. Что значит, собирай манатки? Это и ее дом тоже. Да и доля в квартире имеется.

– Я не понимаю, в чем дело, – осторожно заметила она, еще надеясь, что можно избежать серьезного конфликта.

– А что тут понимать? – Мачеха сжала кулаки и приблизилась почти вплотную. – Отец твой книгу Валентине продал. Ему дело надо было спасать, деньги требовались, а книжка, между прочим, и его наследство тоже. А ты, мерзавка, передавать ее отказалась. Вот Валентина на попятную и пошла. Да еще и гадостей наделала! Чтоб вы, ведьмы, сквозь землю провалились!

Маша усмехнулась. Ну надо же! Оказывается, родственнички обобрать ее вознамерились. Бывает и такое… Мачеха уставилась ей в глаза:

– Собирай вещички и уматывай! Чтобы духу твоего тут не было!

Маша сжала кулаки. Поморщилась от боли, пронзившей зашитую руку. На миг прикрыла глаза, прошептала: «Я здесь главная» – и в упор посмотрела на мачеху. Добрые заклинания в таком гадюшнике – не самое полезное приобретение, но и они могут помочь. Не отрывая взгляда, сделала глубокий вдох и произнесла медленно и четко:

– Сами уходите! Идите туда, где вас любят и рады вам.

Мачеха тряхнула головой, нахмурилась и молча вышла из комнаты. Маша вздохнула с облегчением: оставила в покое, и хорошо. Полчаса в квартире слышалась возня, а после, напевая под нос что-то невнятное, мачеха поволокла чемодан к входной двери. Маша вышла в коридор. Посмотрела, как мачеха обувается, накидывает куртку и отчаливает прочь. Усмехнулась. Отчего-то казалось, что эту женщину она никогда больше не увидит.

Промучившись с поиском неделю, Маша нашла способ снять порчу. С трудом, но воплотила найденный в одной из книг ритуал, и к вечеру восьмого дня у нее началась менструация. Немного озадаченная, но вполне довольная, Маша спустилась в аптеку во дворе, чтобы купить обезболивающее. Навстречу ей попалась Наталья Степановна, она шла медленно, но уверенно.

– Меня выписали из больницы, – вместо приветствия сообщила соседка, и Маша радостно улыбнулась.

Марго поморщилась вслед уходившей Маше. Прекратить бы все это немедленно, забрать патефон, вернуться домой – не в хаос чужой берлоги, а в настоящий дом. Она взглянула на список имен – осталось всего трое.