Даг из клана Топоров - Виталий Сертаков

– Слушайте, люди Свеаланда! – возвысил вдруг голос говоритель закона. – Присяга дана с обеих сторон. Суд заслушал все показания свидетелей. Всех тех, кого суд признал не имеющими права голоса, мы отвели… Двенадцать уважаемых людей будут решать тяжбу Харека Менялы против Северянина…

– Плохо дело, – сквозь зубы проворчала тетушка Ингрид. – Эти наглецы явились на тинг с оружием, и, кажется, они подкупили соседей. Подлец Харек надеется на свое дальнее родство с женой ярла. Если ярл заедет на тинг, нам придется худо…

– Закон на нашей стороне.

– Закон на стороне тех, кто громче крикнет. И тебе это известно.

– Сверкер Северянин, теперь ты говори, что намерен сказать!

Сверкер подскочил и от волнения даже осип:

– Я призываю вас в свидетели того, что я вызываю на суд Рагнара, сына Харека Менялы, за то, что тот ночью подло напал на усадьбу моего брата. Он поджег мой дом, сломал и испортил многое мое имущество. Он пытался украсть скот нашей семьи, он поджег дом наших женщин, отчего одна старая женщина умерла. Он убил моего брата Снорри, который был добрым другом многим из вас. Еще он убил наших людей. Я заявляю, что за грабеж: и убийство холопов его следует приговорить к изгнанию! Но за убийство моего брата его надо повесить!

Если суд приговорит навсегда изгнать его из страны, то пусть вперед он уплатит виру судьям не меньше двух марок серебра и виру моему старшему брату, Олаву Северянину, и виру детям моего убитого брата! Если он так не сделает, то пусть судьи объявят его вне закона. Пусть тогда судьи отберут у него все добро и честно поделят с нами. Я призываю вас в свидетели, что никто из моих соседей не отведен судом… Пусть свидетели, которых я вызвал, скажут свое решение, виновен ли Рагнар. Я прошу суд разобрать эту тяжбу и приговорить Рагнара и его людей по нашим законам, установленным здесь, у Столбов… Я требую это здесь, по закону, и все судьи слышат меня!..

Покраснев от крика, весь дрожа, Сверкер уселся на свое место. Судьи принялись совещаться, по рядам зрителей пронесся гул. Даг вертел головой налево-направо и никак не мог понять, отчего злодеев прямо сейчас не свяжут! В компании с «лесным ярлом» крутились люди, которые наверняка участвовали в ночном грабеже. Они вели себя довольно беспечно, прогуливались на противоположном конце поля и, похоже, посмеивались над Северянами. Даг хотел подсказать отцу, что сейчас самое время незаметно напасть на них с тыла и всех перебить, но тут встал говоритель закона, затем он дал слово Хареку Меняле, и пришлось снова слушать…

– Моего сына там не было. Но я знаю тех людей, кто ходил ночью в усадьбу к Северянам, – сказал Меняла.

Толпа на тинге ахнула. Никто не ожидал подобной дерзости.

– Как не было? Как это не было? – зашевелились свидетели Северян.

– Так он признает, что был заодно с убийцами? – проворчал Торир Белоглазый, приемный отец Гудрун, вдовы Снорри.

– Эти люди пришли ко мне с повинной, – мягко заговорил Харек. – Они сразу сказали, что намеревались только пошутить. Они хотели защитить честь моего рода, поскольку я много для них сделал…

Хильда пробормотала ругательство. Хускарлы Северянина, родичи погибших работников, рассерженно загудели.

– Пошутить? – не выдержал Сверкер. – Они убили моего брата! Они сожгли мой дом!

– Они хотели сделать маленький пожар, – как ни в чем не бывало продолжал Харек. – Они сделали маленький пожар, чтобы помешать младшему из братьев Северян достроить дом. Да, так было, это их вина и моя вина. Моя вина, потому что там были ленники моего сына и с ними его холопы. За то, что сгорело, я готов заплатить. Хотя не я поджигал… Меня тут многие знают, да? Хареку не нужны чужие горшки и прялки, у меня достаточно добра!.. Это была глупая шутка… – Харек Меняла притворно вздохнул, – но Северяне напали на людей моего сына. Они убили многих, хотя те даже не могли защищаться. У них были только ножи…

– Это неправда! Это ложь! – загомонили свидетели истца. – Мы сами видели оружие! Они тоже убили наших…

Харек Меняла терпеливо переждал бурю с тонкой улыбкой на губах. Метка на макушке Дага начала пульсировать. Про себя он отметил, что этот человек гораздо сильнее и страшнее многих, хотя с виду он не выглядел особенно грозно.

Из кучки незнакомых Дагу мужчин выдвинулись трое.

– Плохо дело, – процедил Халльвард Жаворонок. – Двоих я знаю. Это родичи разбойников, которых вы со Свейном убили ночью. Не думал, что найдется кто-то, кто будет требовать за них виру…

– Когда звенит серебро, годятся любые клятвы, – невесело хихикнул старина Горм.

Вышло в точности, как предсказала тетушка Ингрид. Один за другим дальние родичи убитых разбойников стали требовать с Олава Северянина деньги. Тут поднялся Глум Свенсон, брат Гудрун, и сказал:

– Северянин – честный человек, он заплатит за убитых. Но пусть тогда родичи этих людей заплатят за убитых работников и треллей Северянина. Пусть заплатят за раненых. У одного сломана рука, еще один до сих пор болеет после удара ножом. Пусть тогда все будет по закону!

– Это справедливо, – согласился лагман и велел своим помощникам подсчитать все увечья.

– Никто не видел Рагнара, – повторяли тем временем нанятые свидетели Менялы. – Пусть выйдет тот, кто видел в лицо этого человека.

– Я его видел, – выкрикнул Сверкер. – Я дрался с ним!..

Ответом ему был дружный ехидный смех обвиняемых.

– Если бы ты дрался с Рагнаром, тебя бы давно похоронили, – пробурчал Льот Умная Собака. – Кто ты такой? Кузнец? Как же ты дрался с херсиром? Наверное, ты махал подковой?

Сверкер побелел от ярости, но старший брат схватил его и усадил на скамью.

– Я клянусь, что узнал его! – повторил Сверкер.

– Что скажешь, Рагнар? Что сам ты скажешь?

– Я требую полной клятвы! – важно заявил «лесной ярл». При этом, чтобы все лучше слышали, он сделал несколько шагов вперед по утоптанному снегу и…

Рагнар еле заметно прихрамывал, но Даг это сразу заметил. Возможно, доблестный херсир совсем недавно натер ногу, но Дагу пришла в голову совсем иная причина хромоты! Мальчишка хотел немедленно поделиться своими соображениями с отцом, но Хильда крепко взяла сына за руку и усадила на место.

– Полная клятва! Полная клятва! – загомонили свидетели.

– Это плохо, – скрипнул зубами Горм Одноногий. – Это долго.

– Почему плохо? Почему? – Даг нетерпеливо подергал скальда за рукав.

– Потому что! Полную клятву дают четырнадцать человек до третьего колена родства, – досадливо бросил Горм. – Тогда все родичи становятся соприсяжниками… Но где мы наберем столько народу? Полную клятву собирают, когда кого-то ограбили в пути, или девушка затяжелела, или когда вскрыли чужой дом…

– Клянусь вороном Одина! – разозлилась тетушка Ингрид. – Они нарочно так говорят, чтобы запутать судей!