Машина предсказаний - Терри Гудкайнд

Дальше у стены Хенрик увидел одну из фамильяров, занятую извлечением чаши из ее уютного гнезда в сплетении ветвей. Не без усилий чаша наконец была освобождена. Фамильяр поднесла ее к Джит и стала терпеливо ждать, наблюдая за работой хозяйки.

Терновая Дева провела кончиком шипа под ногтем среднего пальца и подняла шип к свету. На сей раз он подцепил какой-то комочек.

Звук, исторгнутый из глубины ее глотки, подсказал Хенрику, что она довольна. Она подняла шип выше, показывая своим слугам, и те удовлетворенно заворковали. Епископ Арк просто молча глянул, когда она показала шип ему.

Фамильяр с чашей, сняв с нее крышку, поднесла ее своей хозяйке. Через края чаши и через руки фамильяра сплошным потоком хлынули тараканы. Они сотнями со стуком падали на пол и разбегались во все стороны, и буквально за мгновения все исчезли в сплетении прутьев и ветвей пола.

Джит беззаботно окунула шип в тухлую воду и поболтала им. Вытащив его и увидев, что все прилипшее к нему отвалилось, Дева, довольная, снова обратилась к Хенрику.

Она продолжила тщательно вычищать грязь из-под ногтей на остальных трех пальцах его левой руки. Под ногтями всех пальцев, кроме большого, ей удалось найти еще несколько мелких сокровищ, которые ее интересовали. Краем глаза Хенрик видел улыбку, выползавшую на татуированные губы епископа Арка всякий раз, как Терновая Дева вскидывала руку, в которой держала шип с небольшим кусочком чего-то на конце. После этого она непременно полоскала шип в вонючей жидкости в чаше, позволяя найденному исчезнуть в мутной воде.

Отпустив его левую руку, Джит занялась правой. Проведя шипом под ногтем указательного пальца мальчика, она поднесла острие ближе к своему лицу, чтобы взглянуть. Там ничего не было. Она украдкой бросила взгляд на епископа и снова провела шипом под ногтем, но и во второй раз на нем ничего не оказалось.

Джит перешла к следующему пальцу и стала еще дотошнее вычищать из-под него грязь. Шип ничего не извлек. Она повторила поиск и, когда он оказался бесплодным, перешла к третьему пальцу. Он тоже не оправдал ее ожиданий, и Дева сосредоточилась на мизинце, словно тот был ее последней надеждой.

Когда она убедилась, что на острие шипа только грязь, ее руки безвольно упали на колени.

Когда епископ чуть наклонился, символы, казалось, на нем слегка перемешались.

— Что не так?

Терновая Дева исторгла из глубины глотки несколько коротких звуков.

— Джит говорит, что у нас есть плоть женщины, — сказала фамильяр, парящая рядом с Девой. И с некоторым смущением закончила перевод: — Но нет плоти мужчины.

Епископ резко выпрямился, отчего все семеро фамильяров подались назад.

Одна из них оказалась недостаточно быстрой.

Он схватил ее за горло и притянул к себе. Это походило на порыв, вызванный переживаниями. Фамильяр кричала и извивалась, как пойманная змея, но не могла вырваться. Было ясно, что епископом владеет слепая ярость. Фамильяр вцепилась в татуированные руки, сжимавшие ее горло, но это нисколько не помогало.

— Передайте своей хозяйке, что я недоволен, — сказал он, обращаясь к остальным.

Несколько из них тотчас же наклонились и заговорили с Терновой Девой на ее странном языке.

Когда епископ подтянул фамильяра, зажатую в кулаке, к своему лицу и посмотрел ей в глаза, она испустила истошный вопль, полный мучительной боли.

— Так отправляйся же обратно в могилу, — процедил он сквозь сжатые зубы.

Хенрик оцепенело увидел, как та начала утрачивать свойственное фамильярам голубоватое сияние. Из-под ее капюшона потянулся дымок. Тварь корчилась и съеживалась, словно из нее высасывали соки. Кожа на ее иссыхающих руках темнела и обтягивала кости и костяшки пальцев, пока руки не стали походить на руки скелета. Плоть на лице вскипела пузырями и выгорела в темную кожистую маску. Почерневшая кожа истлевала, все туже обтягивая череп. Глаза провалились в глазницы. Челюсть отвисла, а губы иссохли, обнажив острые зубы.

Епископ Арк отбросил иссохшие останки в сторону.

Кипя от гнева, он зашагал обратно туда, откуда пришел. Свечи вокруг него тускнели, словно он нес с собой завесу тьмы. От него исходил рык ярости и разочарования.

Вдруг он остановился и развернулся. Посмотрел на Терновую Деву и двинулся обратно к ней. Свечи позади него вновь разгорались, когда он удалялся от них.

— Но плоть женщины у тебя есть? — спросил он Джит.

Уставившись на него темными глазами, она кивнула и забрала чашу у дрожащей фамильяра, парившей возле нее. Затем чуть приподняла сосуд, словно показывая ему.

Он погладил свою впалую щеку костяшкой указательного пальца и ледяным тоном сказал:

— Планы меняются.

Пока Терновая Дева следовала к темному проему на дальней стороне помещения, ее фамильяры понеслись по залу, поспешно вынимая небольшие чаши из гнезд, устроенных в плетеных стенах, или выхватывая более крупные из выстроенных вдоль стены рядов на полу. Глаза людей, вплетенных в стены, — тех, кто был все еще жив, — выражали безутешное страдание.

Хенрику хотелось помочь им, но это было не в его силах. Он не мог помочь даже себе.

Двигаясь к темному проему в дальней части помещения, Джиг, держа в руках чашу с грязно-бурой водой и тем, что извлекла из-под ногтей Хенрика, аккуратно помешивала ее содержимое. Пока она шла, бурая вода время от времени выплескивалась из чаши. Крышка отчасти мешала воде расплескиваться, но не предотвращала это полностью. Хенрик заметил больших коричневых жуков, появлявшихся из сплетения прутьев и ветвей и бросавшихся на капли жидкости, которые, скатываясь по стенкам чаши, падали на пол.

Епископ Арк пристально следил кроваво-красными глазами за деятельностью фамильяров, которые носились по залу, выискивая подходящие емкости среди сотен нагроможденных по всем углам и вдоль стен. Из-за темных символов, покрывающих тело епископа, его и без того очевидная ярость выглядела еще более опасной. Шесть оставшихся фамильяров старались избегать его пристального взгляда, пока искали необходимое и вытаскивали нужное из стен или лихорадочно отбирали из стоящего на полу.

Каждая из фамильяров набрала охапку чаш — столько, сколько могла с трудом удержать в руках. Однорукая взяла меньше, чем остальные, но тоже постаралась по возможности помочь. Собрав все необходимое, они поспешили со своей ношей вдогонку своей удаляющейся госпоже.

Джит, в свою очередь, взяв посох, прислоненный к стене, а в другой руке неся чашу, оглянулась на Хенрика и подала ряд коротких команд на своем странном визжаще-щелкающем языке. Однорукая фамильяр закружилась рядом с ним, подталкивая его в сторону Терновой Девы и остальных фамильяров.

— Джит велит тебе идти с нами, поторапливайся. — Она украдкой оглянулась на епископа, затем наклонилась ближе. — Когда все закончится, — сказала она со злобным наслаждением, — я высосу из тебя всю кровь, а то, что останется, скормлю тараканам.