Однажды в Марчелике - Лео Сухов

– На кой? – угрюмо спросил Дан.

– Просто интересно! Ну пожа-а-а-алуйста! – Ламмерт с абсолютно детским выражением восторга на лице уставился на главу вадсомада.

– Давайте зайдём, в самом деле! – неожиданно сказал Мигель. – На молнию хочу посмотреть!

– Ладно, пошли… – буркнул Дан, глянув на расположение солнца в небе, задержав взгляд на Гробрудере и решив, что ничего от небольшой задержки не случится.

«Чудеса электрона» показывали в небольшом фургоне, куда публике приходилось набиваться плотнее, чем в омнибусы. Купив билеты, касадоры и Пелла вошли в почти забитый фургон, а хозяин заведения, немолодой мужчина с проседью в тёмных волосах, закрыл за ними дверь.

Благодаря Дану и Иоганну, остальным (Пелле, Петру и Ламмерту) достались места чуть ли не в первом ряду. Нет, конечно, те зрители, кто подошёл раньше, пытались возмущаться, когда их бесцеремонно раздвигали в стороны… Однако стоило им бросить взгляд на белобрысого высоченного то ли франка, то ли северянина, а потом перевести тот самый взгляд на хмурого и ещё более высокого касадора с русыми волосами, как всё возмущение само собой стихало.

Тем более что ни Иоганн, ни Дан сами в первые ряды не пробивались. С их ростом можно было всё происходящее видеть из любой точки фургона.

– Метены и эрбе! Хето и мешо! Узрите будущее мира! Узрите энергию небес и ветра! – начал хозяин заведения, успев накинуть на себя шляпу-котелок и расшитый серебристыми молниями плащ. – Только для вас! Только сейчас! Сила магнетизма и молнии! Мощь, достойная величайших творений Создателя! Я, Николас Электро, покажу вам… Как пробудить молнию!..

Сцена была скрыта от зрителей занавеской, которую Николас откинул с театральным жестом, обнаружив за ней самый обычный паровой генератор.

Конечно же, самым обычным он был для учёных мужей из Старого Эдема. В «цивилизованном обществе» тема электричества была популярна ещё за полвека до описываемых событий. Просто потому, что там его как раз активно изучали. И на Старом Эдеме с лихвой хватало тех, кто показывал почтенной публике трюки с молниями и горящими лампочками накаливания.

Николас Электро, конечно, подошёл к организации своих выступлений творчески, и его генератор был отлично замаскирован. Опознать его было весьма сложно, однако суть оставалась всё той же. Простые фокусы на потеху публике. И начал он с тех самых лампочек накаливания, подав энергию в старую гирлянду, заказанную им ещё на Старом Эдеме. Искусственное сияние распространилось по тёмному помещению, освещая удивлённые лица и слегка отвисшие челюсти зрителей.

– Взгляните, как свет науки распространяется в темноте! Как отступает тьма невежества в тёмные уголки вашего сознания! – надрывался Николас, подбираясь к электрофорной машине, гвоздю своей программы.

Выступления шли отлично. Городок Эспасо радовал интересом публики и подходящими условиями. Местные жители с удовольствием платили за выступления, и вот уже десять дней деньги в карман лились рекой. Николас даже начал было думать, что у него получится возобновить свои эксперименты. Кстати, сугубо научные – которым не нужны зрители.

Гоняя подвешенный на ниточке шарик фольги и возвещая миру о силе магнетизма, Николас Электро всеми своими мыслями уже был в новой лаборатории. Он так вошёл в раж, что не заметил бы, даже если бы сейчас мимо пронеслась толпа девиц с обнажённой грудью.

– Узрите силу молнии! Узрите, как человек способен её приручить! – схватившись за ручку электрофорной машины, Николас принялся раскручивать диск.

Он настолько увлёкся, что не обратил внимания на компас, стоящий у самой стены фургона. Это был самый обычный компас, который всегда показывал одной стрелкой на юг, другой – на север. Почти всегда. Вот только сейчас стрелка дёргалась и пыталась крутиться, как будто сошла с ума. Но Николас ничего не замечал, увлечённый выступлением и искренним восторгом зрителей.

– И-и-и-и-и! Молния! – за годы выступлений он научился предугадывать момент её первого появления. Однако в этот раз эффект оказался совсем не таким, какой бы ему хотелось видеть.

Нет, молния появилась, как ей и было положено. Однако следом горестно чихнул паровой генератор, снопы искр вырвались из катушки, полыхнули провода, подведённые к лампочкам, а сами лампочки принялись перегорать с весёлыми хлопками.

Зрители всё ещё радостно аплодировали выступлению, в то время как пламя уже жадно набросилось на горючие элементы фургона…

– Пожа-а-ар! – пискнул Николас, пытаясь донести до людей, что что-то пошло не так. Однако никто так и не понял, что выступление только что внепланово закончилось.

И только молодой человек в одежде касадора, стоявший в первом ряду, нахмурился и начал крутить головой. Пётр слышал про такие «шоу», знал про электричество – и быстро понял, что всё идёт не по плану. Он попытался было рвануться вперёд, чтобы начать тушить пожар, но, не обладая могучей комплекцией Дана, не сразу смог потеснить упитанных соседей.

– Пожа-а-ар! – Николас подскочил к генератору и дёрнул рычаг, блокирующий выработку электроэнергии.

По маленькому и тесному фургону распространялся удушливый дым. Зрители внезапно начали понимать, что оказались не на весёлом выступлении, а прямо внутри зарождающегося пожара. И, конечно же, их охватила паника. Люди рванулись к дверям, сдавливая друг друга, а едкий дым уже врывался в лёгкие, не давая им нормально соображать. Но дверь была заперта, и ключ от неё был у Николаса, который тоже спешил к двери, но никак не мог пробиться сквозь толпу.

– Да пустите же!.. – кричал он, пытаясь перекрыть крик и визг, но никто сейчас не обращал на него внимания.

Один из высоких касадоров, стоявших у двери, неожиданно поднял пистолет и выстрелил в потолок фургона.

– Стоять на месте! Всем!!! – взревел он именно так, как хотел бы взреветь Николас, но не мог.

Рёв и выстрел на диво отрезвляюще подействовали на толпу. Люди остановились, кашляя и пытаясь прикрыть рукавами лица. Понятно, что долго так продлиться не могло, и вскоре паника снова должна была захлестнуть собравшихся. Зато толпа на некоторое время перестала давить на дверь и на высоченного касадора. И тот, отступив на шаг, что есть силы впечатал плечо в хлипкую деревянную створку.

Дверь, конечно же, не выдержала такого измывательства – и, слетев с петель, вывалилась на улицу. Люди радостно взвыли и устремились к спасению, расталкивая друг друга локтями. Сам касадор пытался кричать что-то в духе «Сначала женщины и дети!», но, как исстари известно, в первых рядах всё равно бегут самые большие трусы…

И сегодня конкурс первых трусов на Эспасо выиграли два толстых почтенных господина, которые ранее мешали Петру кинуться на помощь Николасу. Как два паровых броневика, они пробились к выходу и рванули на выход. Буквально на секунду толстячки застряли в дверном проёме, в который ну никак не могли поместиться вдвоём (даже боком!), а потом толпа вынесла их наружу – в брызгах пуговиц и треске отрываемых элементов одежды. Под аккомпанемент ударов двух упитанных тел о землю испуганные люди начали покидать горящий фургон…