Заблудшая душа. Демонолог - Григорий Шаргородский

Несмотря на приемлемую прозрачность, профессор все же обрабатывал эту воду парой, капель каких-то алхимических препаратов. Причем делал это и для людей, и для животных.

Начало следующего марша прошло под завывания. Причем выли не гиены, а Урген, снедаемый муками неудовлетворенного любопытства. Дорога проходила через заброшенный город, и если ученый страстно желал задержаться здесь подольше, то я, наоборот, хотел убраться из города поскорей. Под лучами ночного светила покинутое поселение выглядело жутко и навевало отнюдь не веселые мысли. Если учесть, что в этом мире существовала магия, то теорию о призраках и нечисти не стоило сбрасывать со счетов.

Кому как, а мне проверять это предположение совершенно не хотелось.

Предчувствия меня не обманули, и проблемы с ночными обитателями саванн начались на третий день пути, точнее, ночь.

О том, что у нас неприятности, стало понятно лишь тогда, когда испуганно заржала одна из лошадей. В этот момент мы расположились на короткий отдых далеко от ближайшей «станции». Это было довольно опасно, но Змей решил не перегружать коней.

Сразу после жалобного ржания мы услышали тонкий вой, переходящий в жуткий хохот. Чисто ассоциативно я предположил, что это гиены, и оказался прав, но только отчасти. В свете огромной луны было хорошо видно, что вцепившаяся в круп лошади тварь была размером с пони — эдакий пятнистый пони с огромными зубами в вытянутой пасти.

Стоявшие ближе всего к гиене кронайцы среагировали первыми и тут же нашпиговали хищника арбалетными болтами. Я вообще заметил, что ребята не боятся никого, кроме «спрутов», причем любых разновидностей — и морских, и сухопутных. Они и в случае с «Кинг-Конгом» вели себя вполне достойно. А вот соображалка у них была хуже смелости и реакции. Издыхающая тварь отпустила несчастную лошадь. Бедное животное тут же резко прыгнуло в сторону от дороги. Под удар попал верховой конь, так что через секунду все вещи одного из кронайцев исчезли бы в ночной саванне, но Змей успел выстрелить из игломета, и захрипевшая лошадь упала в траву.

Рассерженный вой со всех сторон был лучшим допингом, так что смена лошади и сборы заняли буквально несколько секунд.

Трупов коня и одного монстра хватило, чтобы гиены оставили нас в покое, по крайней мере до конца ночного прогона.

В этот раз издерганные ночными приключениями и недосыпом люди повалились спать, несмотря на лучи утреннего солнца. Я еще некоторое время посидел возле копающегося в бумагах Ургена, а затем отправился спать к прохладной стене помещения, предварительно заставив профессора собрать все свитки и улечься на персональный коврик. Никто не снимал брони даже во сне, впрочем, и в этом не было особой необходимости — ночи в дороге и дни в прохладном помещении были вполне терпимыми. Я с содроганием вспоминал жаркое солнце и первые два дня путешествия по саванне.

На закате, как по расписанию, появились запыхавшиеся морхи. Волки прибыли еще раньше и уже легли спать. До выхода оставалось еще четыре часа, а в путь они пускались вместе с нами. Похоже, огромные гиены пепельным хищникам не досаждали — то ли не могли догнать, то ли просто боялись. Зная способности Хана, вполне можно было предположить, что верна вторая догадка.

Еще два ночных прогона прошли без происшествий, если не считать ситуации, когда, услышав приближающийся вой, Змей без приказа отпустил свою вьючную лошадь, и испуганное животное ускакало в саванну. Ни спрашивать, ни тем более упрекать бывшего казака я не стал. Змей был заядлым лошадником, и то, что он обрек на смерть одну из своих любимиц, говорило, что иного выхода не было.

По предположениям Ургена, основанным на подсчетах Змея, до цели нам оставалось еще три прогона, когда случилась непредвиденная заминка: дорога раздваивалась. Час мы потратили на то, чтобы определиться с направлением. Причем минут тридцать ушло на ругань с Ургеном.

— На карте одна дорога! — вопил ученый, словно пытался собрать всех гиен в округе.

— Во-первых, не ори, а во-вторых, посмотри под ноги.

Смотреть на дорогу ученый не стал, так как не хуже меня видел, что она расходилась в разные стороны, словно кто-то расщепил прямую палку на две части.

— И куда нам ехать? — профессор задал мне вертящийся в моей же голове вопрос.

— А кто у нас специалист по древней цивилизации?

— Не спихивай на меня ответственность!

Со стороны мы напоминали ссорящихся супругов. Разговор уже находился на грани личных оскорблений, но тут к нам подъехал всадник.

— Нам туда, — с легким презрением сказал Карн, даже не слезая с лошади.

— С чего ты взял? — едва ли не дуэтом спросили мы с Ургеном, глядя на левое ответвление, на которое указывала рука кронайца.

— На карте дорога направлена прямо на бухту Скарда. Левая дорога идет примерно в том направлении, а вот правая уводит на юг.

— Чтобы знать нужное направление, необходимо определить наше местоположение, — тут же начал ворчать профессор. Я же предпочел промолчать.

— Этому кронайцев учат с детства, — максимально ехидно сказал моряк, демонстративно посмотрев на звезды, чуть поблекшие в свете огромной луны.

Кронаец был прав — дорога на карте действительно была направлена на бухту, получившую название от имени открывшего ее капитана. Дорога не доходила до этой самой бухты километров на тридцать. Это я выяснил у того же Карна, когда готовился писать письма в империю. Линия на карте как раз заканчивалась треугольным значком, обозначавшим замок демонессы Бури.

Кронаец был прав во всем, но это еще не значит, что ему позволено говорить подобным тоном. Зная нетерпеливость этого морского народа и учитывая тот факт, что он выступил со своим заявлением так поздно, можно было предположить, что все это время было потрачено на расчеты. Значит, он спешил, соответственно…

— Проверь свои расчеты еще раз, — приказал я, стараясь, чтобы голос звучал ровно.

— Я уверен, — набычился кронаец.

— Это приказ. — Не добавляя ни слова, я направился к Чернышу, чью уздечку держал Змей.

Карн заскрипел зубами, но все же спрыгнул с лошади, повторно доставая небольшой прибор, мало напоминавший земной секстант.

Через пятнадцать минут выяснилось, что ошибки нет, причем расчеты Карн проводил с еще одним кронайцем. Вообще-то я этого и ожидал — вся ситуация имела воспитательную цель.

Причина подобных географических нестыковок выяснилась на следующую ночь, когда дорога, по которой мы двигалась, под углом присоединилась к еще одной. Сверившись с компасом, мы поняли, что широкий «проспект» и был той дорогой, которая вела к замку Бури. Если бы мы сделали это раньше, то поняли бы, что выбранный нами в самом начале путь идет немного под другим углом. И я и Урген не стали заострять на этом внимание, а злой на меня Карн вообще молчал, изображая оскорбленную невинность.

Двигаясь по дороге, а затем размещаясь на очередной «станции», мы не особо оглядывались по сторонам, поэтому очередной крик профессора восприняли как реакцию на угрозу, и, лишь немного успокоившись, мы увидели далекую пирамиду. Пока она казалась маленькой даже при увеличении в подзорной трубе, но дымка, окутывающая далекое строение, говорила, что мы имеем дело с циклопическим сооружением.