Реинкарнация - Марина Линник

– Миледи, вы правы, – поддержала Катерину леди Рочфорд, презрительно поглядев на пристыженную Джоан. – Вам ли носить старые платья? В них трудно очаровать молодого…

– Тише ты, – покраснела королева, – зачем так громко? Да, ты права, мне нужны новые платья, еще более красивые и богатые. Я хочу блистать на пирах!.. Где моя портниха? – набросилась она на Джоан. – Вечно тебе надо напоминать обо всем. Еще вчера я приказала привести ее ко мне. И что? Вместо того чтобы мне постоянно перечить, научилась бы лучше выполнять приказания своей госпожи!

– Она сказала, что болен ее ребенок, и она придет, как только ему станет лучше, – уязвленная тоном и словами бывшей подруги, ответила фрейлина.

– Что? Да как… Да как она посмела?! Какое мне дело до ее паршивого ребенка? – взъерепенилась Катерина, подскочив к Джоан. – Она должна быть тут сегодня днем после обеда, и никак не позже! Или она забыла, как я помогла ей оплатить долги ее мужа, когда его должны уже были посадить в долговую яму? Или, может, Кларисса забыла, что благодаря мне она признана лучшей портнихой в городе и к ней обращаются все придворные дамы? Или она запамятовала, кто пристроил ее голодранца-мужа и старшего сына на кухню, а среднюю дочь – в служанки? Где бы они были, если бы не я? На улице милостыню бы просили! Пора возвращать мне долг! Поди и передай ей это! А если она опять откажется, то я засажу всех в Тауэр, включая и ее гаденышей. Понятно? Ступай! И не возвращайся без хороших новостей!

– Хоть бы тебя туда упрятали, – прошептала бывшая подруга, зло взглянув на королеву. – Как же власть меняет людей! Запамятовала, кем была раньше? Приживалкой и нахлебницей! Не зря кто-то сказал, что не надо забывать, если ты вырвался из грязи: не короли вечны, а вечна грязь. И если Бог слышит меня, вы тоже узнаете это, Ваше Величество!

Почти месяц портниха и мастерицы, помогавшие ей, работали не покладая рук над новыми нарядами королевы, которыми она хотела поразить своих подданных в тех далеких землях, куда они направлялись с королем и свитой.

Эта поездка была очень важна для Генриха, так как начиная еще с 1536 года в отдаленных провинциях то и дело вспыхивали восстания. Простонародье, или джентри, часто подстрекаемое духовенством, не раз выражало свое несогласие с политикой Генриха. Восстания удавалось подавить, но разногласия все равно оставались; народное недовольство постоянно тлело и готово было вновь вспыхнуть при удобном случае. И вот сейчас Генрих предпринимал попытку разрядить обстановку в королевстве. Лето и часть осени в тот год выдались на редкость дождливыми и холодными. Дороги развезло, а некоторые из них вообще стали непригодными для езды. Кареты застревали в труднопроходимой грязи, и их приходилось вытаскивать и толкать. Все выглядели уставшими и едва держались на ногах. Продрогшие до костей фрейлины жаловались королеве на дорожные тяготы, но та и слушать не хотела их жалоб. Она была как будто бы далека от этих проблем, что было совсем ей несвойственно: ни единого слова о неудобствах, ни жалоб, ни капризов. Все это вызывало удивление короля, и он списал подобное поведение на взросление Катерины, чему был несказанно рад. Наконец-то они могут подумать и о наследнике, который никак не появлялся на свет, вопреки всем ожиданиям и усилиям. Но на самом деле просто все мысли королевы занимал предмет ее обожания – молодой Калпепер, с кем она почти не расставалась во время поездки. Престарелый король, утомленный дорогой, постоянными встречами и разговорами, очень быстро покидал пиры, организуемые в его честь и в честь молодой королевы, которой все восхищались и любовались. Местная знать признавала ее истинной красавицей: одетая в изумительные наряды, обильно украшенные драгоценностями, – несомненно, в глуши никто и никогда не видел подобной роскоши. К тому же легкий характер Катерины, ее задор и желание, чтобы всем было весело, делали ее для подданных просто богиней. Королева упивалась всеобщим вниманием, то и дело бросая томные взоры в сторону Томаса. Кэтрин хотелось, чтобы ее избранник видел и мог оценить внимание и поклонение, которым ее окружили, как она потом выразится, «никчемные людишки». Увлеченный игрой, навязанной ему принцессой Марией, Калпепер был взбешен. Ревность клокотала в его груди. Он был готов наброситься на любого, кто смел подойти, а уж тем более дотронуться до руки королевы. Но вся его ревность тотчас же улетучивалась, когда леди Рочфорд подходила к нему либо с устным приветом от королевы, либо с записочкой, в которой Катерина выражала жгучее желание видеть его ночью в своих покоях.

Король ничего не замечал или не хотел замечать. Что ни говори, но молодая кровь умело подпитывала огонь его желаний. А какому мужчине, привыкшему чувствовать себя львом, не захочется на пороге старости вновь ощутить те же чувства, что, казалось, ему уже не суждено испытать? Поэтому Генрих на многое закрывал глаза, но придворные старательно отмечали все странные поступки, а порой необъяснимые действия королевы, что впоследствии и сыграло с ней злую шутку. Но пока все шло своим чередом: делая обход, придворные закрывали открытую в неположенное время дверь или удивленно смотрели на закрытую, которая в этот час должна была бы быть открыта. Король был абсолютно счастлив, боготворя свою супругу, но при этом не забывая каждое утро писать Анне в Хивер, а королева излучала радость благодаря любовнику, без кого уже не могла представить свое существование.

– Обещай мне, Томас, что ты никогда не покинешь меня, – шептала Катерина, осыпая молодое упругое тело фаворита поцелуями. – Моя жизнь превратится в ад, если ты уйдешь или женишься на другой женщине. Ты только мой, слышишь? Я никому тебя не отдам и не позволю разделить ложе ни с кем, кроме меня.

– Как вы можете так думать, Ваше Величество! – слегка отстраняясь, отвечал Томас. – Мое сердце и мое тело навеки принадлежат вам, и только вам.

– Кэтти, милый Томас, Кэтти. Я ведь так просила меня называть!

– Я не могу… у меня не хватает смелости так называть вас, миледи. Вы богиня, а кто я?..

– Ты тот, ради кого я не боюсь и голову потерять на плахе, – пошутила королева.

Знала бы она тогда, что эти слова окажутся пророческими… Не пройдет и двух месяцев, и идиллия, которой, казалось, не будет конца, закончится в одночасье.

А началом конца счастливой жизни стал один из небольших семейных скандалов, после поездки по стране случавшихся гораздо чаще, чем раньше. Произошло это во время ужина, когда королевская чета с удовольствием поглощала баранину, гуся с овощами, а на десерт – сладкий крем из яиц и молока. На этот раз поводом послужило замечание короля, что Катерина слишком много времени проводит в увеселениях и пирах вместо того, чтобы заниматься своим здоровьем.

– Прошел уже год, Кэтрин, а наследника так и нет, – сердито глядя на жену, проговорил король, отодвигая в сторону ее бокал с вином. – Ты много пьешь, а мой наследник должен родиться здоровым. Я уже не молод, да и Эдуард не блещет здоровьем. Не для того мои предки кровью завоевывали трон, чтобы я отдал его неизвестно кому. Я женился на тебе с тем условием, что ты в скором времени подаришь мне здорового малыша, но ты изо дня в день занимаешься только танцами, спектаклями, нарядами, изготовлением духов и всякой другой ерундой.