Ее андалузский друг - Александр Содерберг

В дверь постучали. Ларс поспешно привел шкафчик в порядок, зачем-то спустил воду в туалете.

За дверью стоял мужчина с бородкой, в черной рубашке. Маленький белый квадрат на воротничке освещал его лицо.

— Ларс Винге? Я Юхан Рюден, пастор.

Ларс уставился на него.

— Можно войти?

Ларс попятился, впуская пастора в комнату, закрыл за ним дверь. Юхан излучал любезность и дружелюбие:

— Примите мои соболезнования.

Ларс не сразу понял, что его собеседник имеет в виду.

— Спасибо.

— Что вы испытываете?

«Что вы испытываете?» Что?..

Ларс пытался найти, что ответить, но поймал себя на том, что не испытывает никаких чувств. Но ведь об этом он не может заявить? Он посмотрел в глаза пастору. Что-то начало расти в Ларсе — то его качество, которое столько раз его выручало: умение лгать.

Ларс вздохнул:

— Что чувствуешь, когда умирает близкий человек? Пустоту, горе… скорбь…

Юхан кивнул, словно прекрасно понимал, что имеет в виду Ларс. Тот продолжил, склонив голову:

— Но… даже не знаю…

Он проговорил это тихо, довольный своей актерской игрой. Снова поднял глаза на лицо пастора Юхана, излучавшее человечность, достоинство и доверие. Страшно подумать, сколько времени он, должно быть, потратил, отрабатывая это выражение лица дома перед зеркалом.

— Да, Ларс, откуда мы можем это знать.

Ларс напустил на себя грустный вид.

— Твоя мать решила сама прервать свою жизнь… Ты не должен чувствовать в этом свою вину. Она была больна и устала — почувствовала, что ее жизнь закончилась.

— Бедная мама, — прошептал Ларс.

Он снова посмотрел в глаза пастору, увидел, что тот поверил ему. Пастор верил Ларсу — и верил в Бога.

Ларс покинул «Счастливую лужайку», не оглянувшись назад. Доехав до ближайшей аптеки, он выкупил препараты по всем рецептам в надежде, что фармацевт не станет проверять рецепт по компьютеру и не увидит, что получательница лекарств уже мертва. К счастью, проверять никто ничего не стал. Вперед, с новым запасом в кармане!

Человек представился как Альфонсо. Он был молод, на вид лет двадцать пять, и улыбался самоуверенной улыбкой, словно считал, что жизнь — потрясающе забавная штука.

— Гектор, — представился Гусман, когда Альфонсо пожал ему руку.

Альфонсо оглядел его офис, уселся на стул:

— Книги?

— У меня свое издательство, я издатель.

Посетитель улыбнулся.

— Издатель, — негромко повторил он себе под нос.

Гектор разглядывал Альфонсо — ему почудилось родственное сходство.

— Ты похож на дядю.

Молодой человек бросил на него наигранно обиженный взгляд:

— Надеюсь, что не очень.

Они снова улыбнулись друг другу.

— Как поживает дон Игнасио?

— Великолепно. Только что купил себе новый самолет — счастлив, как ребенок.

— Это радует. Передай от меня привет и поздравления. — Гектор выпрямился на стуле: — Давай поговорим о твоем деле, а потом я могу пригласить тебя на ужин, если у тебя нет других планов на вечер.

— Спасибо за приглашение, Гектор, но не сегодня. Стокгольм полон моих соотечественников, с которыми мне нужно встретиться.

— Ты приехал надолго?

— В этом городе живет женщина, к которой я испытываю ужасную слабость. У нее я и остановился. Сегодня утром возникла мысль, что мне так нравится просыпаться там и завтракать с ней — похоже, я задержусь дольше, чем планировал.

— Тогда мы успеем поужинать в другой раз.

— Очень вероятно. И наверняка договоримся по поводу моего дела.

Они не сводили друг с друга глаз. Тон Альфонсо изменился.

— Дон Игнасио волнуется, — тихо проговорил он. — Его интересует, почему вы перестали заказывать у него товар. Как мы понимаем, ваши запасы на складе в Парагвае должны были закончиться, однако ни от тебя, ни от твоего отца запросов не поступало. Мы хотели бы убедиться, что все под контролем… Знать, что происходит, и увериться в том, что с вами все в порядке.

Гектор закурил сигариллу:

— У нас возникли проблемы на нашем пути в Европу.

Альфонсо ждал продолжения, покуда Гектор делал затяжку.

— Линия перебита…

— Кем?

— Немцами.

Молодой человек продолжал выжидающе смотреть на Гектора:

— И что?

Гектор выдохнул облако дыма.

— Это запутанная история. Мы только что снова взяли ситуацию под контроль, однако хотим выждать, пока все уладится.

— Как долго?

— Не знаю.

Альфонсо кивнул:

— Дон Игнасио будет рад услышать, что с вами все в порядке… однако теперь, когда я убедился, что с вами все хорошо… позволю себе выразиться так: дон Игнасио считает, что существует договор. По этому договору мы снабжаем вас витаминами и транспортируем их в Сьюдад-дель-Эсте. Это периодичная сделка, которая сейчас по каким-то причинам застопорилась. Дон Игнасио пока не хочет заходить слишком далеко и называть это нарушением договора. Но… В общем, ты понимаешь.

Гектор потянулся на стуле:

— Я не считаю это договором. Мы не оговаривали время. Мы оговаривали только цену. Дон Игнасио всегда получал от нас оплату за свой товар, не так ли?

— И он очень благодарен за это.

— А мы благодарны за то, что с вами так легко иметь дело, — проговорил Гектор.

Альфонсо был элегантно одет и прекрасно воспитан. Он был хорош собой — густые черные волосы, выраженные черты лица, отчетливый подбородок, скулы, придававшие его лицу приятный оттенок мужественности. Женщины наверняка считали его красавцем. Несмотря на постоянную улыбку, он производил впечатление человека спокойного. Однако за внешним фасадом Гектор видел признаки безумия, которые умел различать в человеке даже на многокилометровом расстоянии. Он отметил это, едва Альфонсо переступил порог. С первого взгляда увидел эту черту в доне Игнасио Рамиресе, когда впервые повстречался с ним десятью годами ранее. Гектор любил в людях это качество — оно давало ощущение единения, почти родства. Гектор решил про себя, что Альфонсо ему нравится.

— У нас проблема, — проговорил молодой человек.

Гектор пожал плечами:

— Я не вижу в этом никакой проблемы. Воспринимайте это как паузу.

— В нашем языке такого слова не существует. Дон Игнасио рассчитывает на ваши деньги — в обмен на свои услуги. Если вы хотите сделать перерыв, как ты говоришь, то это не должно влиять на наш договор.