Удиви меня - Софи Кинселла

А лучше бы вернуться назад во времени, когда ничего этого еще не произошло.

Звук поворачивающегося в замке ключа заставляет меня подпрыгнуть. Твою ж не скажу! Я еще не готова. Поспешно приглаживаю волосы и делаю пару глубоких вдохов. Сердце стучит так же громко, как барабаны из колонок Тоби; не удивлюсь, если Дэн слышит мое сердцебиение. Но он не слышит. Он ничего не замечает. Молча заходит в дом, бросает в прихожей свой дипломат и устало выдыхает. Даже с кухни я вижу, что выглядит Дэн ужасно – весь бледный, осунувшийся, а лицо такое напряженное, что заметно, как бьются жилки на виске. В другой вечер я бы ласково спросила: «Все хорошо?», или с молчаливой улыбкой подала бы ему чашку крепкого чая.

Но не сегодня. Если ему так хреново, тогда «незачем было обременять себя столькими договоренностями в личной жизни». Эта сухая, почти канцелярская фраза, которую я хотела произнести ровно и спокойно, звучит в моей голове резко, язвительно. Но что еще страшнее, каждое слово наполнено болью.

– Как день? – бросаю я ему в лицо.

– Бывало и лучше. – Дэн утирает пот со лба тыльной стороной ладони, а меня же захлестывает волна ярости, но я ее подавляю.

– Думаю, нам нужно поговорить, – спокойным голосом произношу я.

– Сильви… – вымученно выдыхает он, как будто звук моего голоса причиняет ему нестерпимую боль, – у меня голова раскалывается, на работе был самый настоящий ад, а мне еще нужно сделать несколько звонков…

– Ах, звонков, – ядовито протягиваю я.

– Да, звонков, – непонимающе хлопает глазами Дэн.

– Каких звонков?

– Обычных… по работе.

Делаю глубокий вдох. Мне нужно собраться. Сейчас или никогда.

– Я просто думаю… мы должны быть… честнее друг с другом, – начинаю с величайшей осторожностью подбираться к сути, – не таить друг от друга секретов. Давай назовем это… игра «С чистого листа». Попробуем признаваться друг другу во всем, в чем побоялись бы признаться до этого.

– Сильви, ради всего святого, – бормочет Дэн так, будто игра «С чистого листа» последнее, что ему нужно в жизни. – Мне нужно выпить.

– Нам нужно вновь нащупать те незримые нити, что нас всегда связывали, – не сдаюсь я, когда Дэн тянется к холодильнику за банкой пива. – А для этого нужно быть предельно откровенными друг с другом, открытыми. Не скрывать ничего. Как… – бегаю глазами по кухне в надежде, что уцеплюсь хоть за какой-то пример, – как… – натыкаюсь на блок записок с липким краем и кое-что вспоминаю, – как… твоя мама недавно звонила, но я совершенно забыла тебе об этом сказать. Прости меня, пожалуйста.

Тишина. Выжидающе смотрю на Дэна.

– Что? – все еще не понимает (или притворяется, что не понимает) Дэн.

– Твоя очередь! Ведь это так просто, начать все с чистого листа… Наверняка у тебя есть что-то, чем ты не хотел делиться со мной… что угодно…

Я умолкаю, стук сердца перебивает шепот тревожных мыслей в голове. Понимаю, что упустила возможность. Он не признается. Я призналась в том, что пропустила телефонный звонок, а он мне сразу выложит, что у него роман на стороне? Глупая была идея.

– Сильви, у меня действительно нет на это времени, – кратко отрезает он, и нотки пренебрежительности в его голосе действуют на меня, как красная тряпка на быка.

– У тебя нет времени на нашу семью? – взрываюсь я. – Нет времени поговорить о трещинах в нашем браке?

– Трещинах? – раздражается Дэн. – Какие еще трещины? Опять ты выдумываешь проблему на ровном месте…

«Выдумываю?! – хочется мне закричать. – Значит, сообщения твои я тоже выдумала?!»

И снова тишина, лишь часы неумолимо тикают на стене. Мы купили их вместе в Ikea, еще до того как поженились. Нам с Дэном даже не пришлось спорить по поводу покупки – мы оба почти синхронно положили глаз на эту модель с большим черным ободком и без цифр. И теперь этим часам суждено отмерять наши шестьдесят восемь лет. Или для нас все закончится гораздо раньше? Веселая шутка, не правда ли?

Дэн выдвигает кухонный стул и садится. Он выглядит точно так же, как мужчина, которого я знала и любила все эти годы, но он уже не тот. Он буквально напичкан тайнами и секретами.

Внутри у меня все кипит. Я не могу этого так оставить. Если не могу «бросить ему в лицо» эсэмэски для Мэри, то я должна пустить в ход что-то другое.

– Я знаю, у тебя на работе что-то… происходит, – наседаю я на него. – Я слышала ваш с мамой разговор в больнице. «Миллион фунтов, может, два». Знакомая фраза, да, Дэн? Ты что, берешь деньги взаймы? Не сказав мне? Это все для того копенгагенского расширения?

– Ради… всего… святого. – Дэн вытаращивает глаза так, что каждый становится размером с Круглую башню[44].

– Я тебя слышала! – Голос мой срывается на визг, но мне все равно. – Два миллиона, может, два… Господи, Дэн, это же наше будущее! А ты ставишь его на кон, рискуешь всем. И я точно знаю, почему ты все это…

– Неужели? – перебивает меня Дэн. – Давай, расскажи мне, почему я все это делаю. Почему? – зловеще сверкает глазами Дэн.

Серьезно? Он еще и просит меня об этом?!

– Из-за моего отца! – почти кричу я. – Какие еще могут быть причины? Все всегда сводится к моему отцу. Тебя раздражает, что папа был таким богатым и успешным, что все им восхищались. Думаешь, я не замечаю, какие мины ты строишь каждый раз, когда кто-то говорит о папе что-то хорошее.

– Все не так! – огрызается Дэн.

– Боже мой, Дэн, ты сам себя слышишь? – Я бы засмеялась, если бы не боялась расплакаться перед Дэном. Нет, он не увидит моих слез. – Ты себя слышишь?! – повторяю я. – Все же совершенно очевидно. И ты хочешь расширить свою компанию не потому, что это улучшит материальное положение нашей семьи, а лишь потому, что соревнуешься с моим отцом. Которого уже нет, если ты не помнишь. Нет! Ты такой мелочный, что меня уже тошнит от этого.

Умолкаю и тяжело дышу в ужасе от самой себя, слезы уже готовы вырваться наружу. Не могу поверить, что назвала Дэна мелочным. Но я назвала, я переступила черту.

На лбу Дэна бьется жилка, миллион мыслей проносится в его голубых глазах подобно скоростному поезду; я не могу разгадать, о чем он думает.

– Нет, я не могу! – резко вскакивает с места, едва не опрокинув стул.

– Не можешь что? – спрашиваю я, но Дэн, даже не взглянув на меня, уже несется вверх по лестнице. – Дэн! – бегу за ним. – Вернись! Мы еще не закончили!

– Господи, Сильви! – Дэн останавливается на полпути и поворачивается ко мне. – Ты и дальше собираешься наседать на меня? Нам не нужно говорить! Меня задолбали вечные разговоры о браке. Мне нужна… свобода. Глоток свободы. – Он обхватывает голову руками. – Чтобы подумать.

– Свобода, значит? – угрожающе надвигаюсь я, а у самой все внутри холодеет от страха.