Начальник службы безопасности - Юрий Деревянченко

Обалдевший от всего происходящего Фёдор согласился всё оплатить, но… вот денег при себе не было. А сумму водитель Мерседеса озвучил в сто восемьдесят тысяч. А что вы хотели — последняя модель, да и детали подойдут исключительно оригинальные. Наш бедолага поинтересовался, а не могли бы они подождать до завтра, ему надо ещё деньги найти. На это «судья» безапелляционно заявил, что завтра машина уже должна быть на линии, поэтому деньги нужны сейчас, чтобы ночью уже произвести ремонт.

Наш Фёдор окончательно приуныл и, единственное, что пришло ему в голову — это взять деньги из кассы нашей развозки, а потом, по частям, с зарплаты отдавать. Эту мысль он и озвучил. «Судья» недовольно скривился, заявив, что его ждут важные государственные дела и ездить за деньгами через весь город у него просто нет времени, но… Он готов, в порядке любезности, отправить с Фёдором Петровичем своего секретаря с условием, что тот оплатит ей такси на обратную дорогу. Фёдор с радостью согласился и долго благодарил «судью» за столь сердечное к нему отношение.

Приехав на работу, Фёдор сразу столкнулся с Ринатом, который по одному внешнему виду и наличию смазливой девицы в его машине, заподозрил неладное. Ведь наш директор всегда отличался от других очень серьёзным видом, опрятностью и считался хорошим семьянином. А тут — девка в машине… Но внятно пояснить Фёдор ничего не мог, так как очень спешил в кассу. Хорошо, что я вовремя подъехал, потому что Ринат действительно ничего сделать не мог. Как говорится, есть бог на свете…

Целых десять минут я втолковывал Фёдору Петровичу, что он нарвался на дорожных «разводил». По пунктам пытался разъяснить каждый их шаг: кто и как поцарапал его форда; что никаких видеокамер на Стрелке нет; что вот так сразу невозможно определить, кто виновен в ДТП; что никакой судья требовать деньги на месте ДТП не будет; что страховой полис, в любом случае, как раз и существует для оплаты ущерба страховой компанией при авариях… Ничего не помогало. В чём-то Ринат был прав — Фёдор был похож либо на умалишённого, либо на человека, находящегося под гипнозом.

Тогда, видя, что переубедить его не удаётся, я даю команду Ринату директора из кабинета не выпускать, вплоть до применения силы, а сам иду к его машине, на улицу.

Увидев меня, девица вышла из машины и спросила:

— Это Вы деньги принесли, а где Фёдор Петрович?

Вот это наглость, вот это выдержка! Да её в разведку за границу посылать надо, она на глазах ЦРУшников со стола с милой улыбкой на лице документы воровать будет!

Я, конечно же, так же спокойно спросил:

— А где судья? За углом ждёт, или действительно уехал? Я бы с ним с удовольствием познакомился.

Но эта нахалка заявила, что такие крупные государственные деятели с кем угодно не знакомятся, но вид у неё был уже не тот. На мою просьбу показать какой-либо документ, удостоверяющий её личность, совсем занервничала. Потом как-то так боком-боком пошла в сторону пр. Энергетиков — дошло, что афёра не выгорела.

А на моё:

— Подожди, сейчас мои ребята подъедут, — рванула бегом. Ну, гоняться я не стал, ещё драться придётся, а с женщинами драться — занятие неблагодарное, всегда неприятно.

Фёдор Петрович сидел в кабинете и всем своим видом напоминал сдувшийся шарик — весь поникший и безвольный, как после болезни. Неужели, точно загипнотизировали? В моей практике такое впервые. Ну, я не сиделка, мне ехать надо. Оставив Рината присматривать за потерпевшим, уехал.

А Фёдор на следующий день позвонил, минут пять благодарил за помощь, просил заехать к нему на чай. Ну, как-нибудь заеду, вместе посмеёмся над этой историей, хотя, тогда точно не смешно было. Как минимум, ему…

Звонок от Александра Ивановича из Новгорода, как всегда, раздался в самый неудобный момент (нет, я не в туалете был) — мы организовали внезапный пересчёт кузовов на Северной развозке и спешили отловить всех возвращавшихся с маршрута торговых представителей. А эти несознательные работнички норовили побыстрее сдать деньги в кассу и улизнуть домой. Одни нас старались избегать, потому что хотели есть и спать после нелёгкого трудового дня, а другие — потому что, ввиду приближающегося дня зарплаты, уже сидели без денег и успели «залезть в карман» фирмы, с отдачей, естественно. То есть, в какой-то день не сдали всю выручку, а несколько тысяч оставили себе до получки, а, следовательно, в кузове образовалась недостача.

Вот эти-то товарищи, я думаю, ввиду природной скромности и стыдливости и спешили свалить — скрыться от пересчёта кузова. А нас, безопасников, на этой «экзекуции» присутствовало всего трое, вот и крутись, как хочешь. А тут ещё Александр Иванович этот звонит, разговоры разговаривает.

Оказалось, снова придётся ехать в Новгород, который Великий. Какие-то не очень скромные там руководители сидят — назвать город с менее чем трёхстами тысячами населения «Великим» — по-моему слишком круто. А нам — пиши каждый раз это самое лишнее слово. А не напишешь — обижаются.

Ну, ехать, так ехать, не переломлюсь, съезжу лишний раз, лишь бы дело с мёртвой точки сдвинулось.

Пересчёт кузовов закончили к десяти вечера. Самых шустрых торговых считали в последнюю очередь — а не фиг пытаться спрятаться от всевидящего ока безопасников. А то ушлые какие, думали, в этот раз не посчитают, и на целый месяц потом спокойная жизнь обеспечена.

Как всегда, выявили несколько недостач. Но, надо сказать, по-божески брали, не наглели. Все недостачи были в пределах допустимого — до пары тысяч рубликов. Не критично, как говорят. Значит, удаётся держать ситуацию под контролем, не зря свой хлеб едим. А попробуйте сами, проконтролируйте всех девяносто торговых представителей. Особенно, если учесть, что всем им, и ребятам, и девчатам, от двадцати двух до двадцати восьми лет. То есть они как раз в том возрасте, когда хочется всего и сразу… А тут такие деньги на руках.

Утром, уже по пути в Новгород, отзвонился Бокову, что уехал снова. Если что со мной, чтоб знали, где искать… Шучу опять, конечно, хотя тогда не до шуток было.

Подъезжая ближе к городу, отзвонился Александру Ивановичу, чтобы не ждать под дверью. Тот обещал быть на месте. Не обманул, когда я постучал в дверь его кабинета, ответил сам. Но, в кабинете он оказался не один, мягко скажем. Присутствовали ещё человек шесть-семь, и все очень неприятного для меня вида — типичные «братки». Здоровые, накачанные, в спортивных костюмах — как у нас в девяностые годы такая публика одевалась. А здесь, похоже, мода как-то тормознулась — ведь такую одёжку «нормальные реальные пацаны» давно уже не носят.

Хотел, было их просветить на эту тему, но передумал — деревня-с, не поймут… Ещё, чего доброго обидятся, дуться будут…

Но, эти хлопчики состроили из себя обиженных и без этого: не успел я в кресло присесть, как сразу пошёл «наезд», да реальный такой…

Самый здоровенный «спортсмен» с ходу, без всякого вступления стал орать, что «какие-то питерские совсем оборзели и свои порядки к ним приехали устанавливать; что на х…ю они наше ГУВД вертели и «афганцев» тоже; что у них своя власть в городе и даже Москва им не указ… И что некоторые должны думать о том, что до Питера могут и не доехать — болот в Новгородчине хватает, х…р кто когда найдёт… И вообще, за всё надо платить… Аж слюна до моего лица долетала — так бедный орал.