Разгадай мою смерть - Розамунд Лаптон

Я и не подозревала, что Кася поняла все до последнего слова. Судя по всему, она серьезно обдумывала тот разговор, хотя и не задавала вопросов, видимо, решив, что в случае необходимости я сама ей все расскажу.

— Ты права. Я хочу докопаться до истины, но ты тут ни при чем. У тебя и твоей малышки все будет хорошо, просто замечательно.

Кася улыбнулась выражению «просто замечательно», которое она недавно выучила, но улыбка у нее вышла слабой, натянутой, словно бы только ради меня.

Я обняла ее.

— Все будет в порядке. У вас обеих. Обещаю.

Я не смогла защитить тебя и Ксавье, но постараюсь уберечь Касю. Никто не посмеет причинить вред ей или ее ребенку.

Чуть поодаль подростки играют в софтбол. Интересно, что подумает человек, который будет расшифровывать мою запись, когда услышит фон — щебет птиц в парке, смех, звонкие крики?

— На следующий день вы получили электронное письмо от профессора Розена, так? — задает вопрос мистер Райт.

— Да. В субботу утром, в десять пятнадцать.

Я шла в «Койот», где мне предстояло отработать дневную смену. Недавно у Беттины появилась новая идея для уик-энда — «Поздний завтрак выходного дня».

— Я обратила внимание, что письмо отправлено с личного ящика профессора, хотя раньше он писал с электронного адреса компании.

Мистер Райт пробегает взглядом копию письма.

От: [email protected]

Кому: Беатрис Хемминг, на Айфон

Я только что вернулся из лекционного тура и прочел Ваше сообщение. По обыкновению, я не беру в деловые поездки мобильный телефон (члены семьи в случае срочной надобности могут связаться со мной по телефонному номеру отеля). Утверждать, что мой метод несет в себе какой-либо риск для младенцев, — полнейший абсурд. Смысл моего открытия заключается именно в том, что данный способ доставки здорового гена в организм абсолютно безопасен и способствует максимальной эффективности лечения.

Альфред Розен

Профессор, доктор философских наук, магистр гуманитарных наук,

выпускник Кембриджского ун-та

От: Беатрис Хемминг, с Айфона

Кому: [email protected]

Можете ли Вы объяснить, почему врач в больнице Святой Анны находился в маске, когда принимал роды и когда вводил участницам эксперимента хромосому?

От: [email protected]

Кому: Беатрис Хемминг, на Айфон

Разумеется, во время родовспоможения медицинский персонал обязан носить средства индивидуальной защиты. Впрочем, Вы обратились немного не по адресу. Если Вас так волнует ответ, обратитесь за разъяснениями в родильное отделение.

Что же касается инъекций, сотрудник больницы, проводивший процедуру, по всей видимости, совершенно не понял смысла моего метода. В отличие от вируса моя микрохромосома не несет в себе угрозы инфицирования. Соответственно, принимать специальные меры предосторожности нет нужды. Возможно, работники больницы просто привыкли к определенному порядку?

Как бы то ни было, на похоронах Вашей сестры я пообещал ответить на все Ваши вопросы и потому попробую что-нибудь узнать, хотя очень сомневаюсь насчет результата.

* * *

Верить профессору или нет? Я не знала, почему он мне помогает.

Задумка Беттины насчет позднего завтрака оказалась удачной, к полудню от посетителей не было отбоя. Завидев Уильяма, который проталкивался через толпу и махал мне рукой, я остолбенела. Он улыбнулся моему изумлению.

— Старшая акушерка, Крессида, сказала мне, что вы здесь работаете. Надеюсь, не помешал?

Я вспомнила, что сообщила ей свои контактные данные, когда просила найти твою медицинскую карту.

Подмигнув, Беттина забрала у меня поднос с заказанными напитками, чтобы я могла переговорить с Уильямом. Как ни странно, она вовсе не удивилась тому, что мной интересовался красивый мужчина. Я направилась в дальний угол бара, Уильям пошел следом.

— Мне не удалось выяснить, кто делал инъекцию Тесс и остальным женщинам. Их медицинские карточки бесследно исчезли. Извините, зря я пообещал…

Я еще раньше поняла, что у него ничего не выйдет. Если никто не знал фамилии врача, который присутствовал на родах — контролировал процесс, занявший как минимум несколько часов, — то вряд ли без медицинской карты Уильям сумел бы узнать, кто делал укол, быструю и несложную процедуру.

— Раз уж я не выполнил своих обязательств, — продолжил Уильям, — то постарался хотя бы навести справки в генетической клинике. В свое время оказал там кое-кому несколько одолжений. Смотрите, что я раздобыл. — Он вручил мне тоненькую стопку бумаг, словно букет цветов. — Драгоценные крупицы ваших доказательств, Би.

На верхнем листе я прочла фамилию Митча.

— Майкл Фланаган — сексуальный партнер Каси Левски, — сообщил Уильям, и до меня дошло, что я почти не рассказывала ему о своей дружбе с Касей. — Ген муковисцидоза у него не выявлен.

Значит, Митч все-таки сделал анализ и скрыл результаты от Каси. Вероятно, он, как и Эмилио, подумал — или убедил себя, — что отец ребенка не он. Представляю, какое облегчение испытал Митч при этой мысли. Надо же, подвернулся удачный повод порвать с Касей, выставить ее лживой шлюхой. Только верил ли он в это сам?

Поскольку я молчала и не выказывала особой радости, Уильям решил, что я не вполне понимаю ситуацию.

— Видите ли, чтобы ребенок унаследовал болезнь, непременным условием является наличие гена у обоих родителей. В данном случае у отца ген отсутствует, и значит, вероятность муковисцидоза у ребенка нулевая. Определенно, вокруг эксперимента творится что-то очень странное, и эти документы — лишнее тому доказательство.

Уильям опять неправильно расценил мое молчание.

— Простите, — сказал он. — Зря я вас не слушал и не поддержал с самого начала. Но еще не все потеряно. Вы ведь можете отнести эти бумаги в полицию. А хотите, я отнесу?

— Ничего не получится.

Уильям недоуменно посмотрел на меня.

— Кася, его бывшая партнерша… Понимаете, она из тех девушек, о ком у окружающих складывается неверное суждение. В полиции сочтут, что она либо ошиблась, назвав отцом ребенка Майкла Фланагана, либо обманула его. То же самое они сказали про мою сестру.

— Вы не можете утверждать наверняка.

Увы, я могла, потому что когда-то сама относилась к Касе с предубеждением. Инспектор Хейнз, как и я прежде, увидел бы в ней девицу, которая спит со всеми подряд и способна записать в отцы своего ребенка кого угодно.

В кармане Уильяма запищал пейджер. Этот звук совсем не вписывался в общий фон, состоявший из оживленных разговоров и звона бокалов.

— Извините, мне пора, — произнес Уильям.