Ангелы по совместительству. Проводы империи - Ирина Сыромятникова

Душевные переживания плохо сказываются на одаренных, не важно, маги они или нет. Еще немного – и они растворились бы в окружающем хаосе, но как-то незаметно береговой хребет придвинулся к морю, возделанных земель стало меньше, и впереди забрезжила надежда.

Ближе к горам сбор урожая еще не завершился, и самоубийственное поветрие среди печатных только-только вызревало, но первые жертвы уже были принесены: в ложбинке у ручья топорщились знакомые коричневые холмики – снимать друг с друга одежду черноголовые не пытались. Трупы лежали кучно, может, несчастные прятались здесь или магия просто не позволила им уйти дальше… Саиль отвернулась, старательно глядя себе под ноги, а вот Лючиано неожиданно сбросил мешок и ринулся вниз.

– Не трогай, не трогай это!!!

– Здесь есть кто-то живой!

– Оставь их!

Но Лючиано не слушал. Отбросив брезгливость, он руками ворочал изувеченные тела, пытаясь отыскать нечто, различимое только для волшебника.

Саиль не могла смотреть. «Это не люди, – уткнувшись лицом в колени, твердила она себе. – Не люди – не люди – не люди! Они только внешне похожи, а внутри – другие. Это рыбы, птицы. Какое мне дело до дохлых рыб?»

– Есть! – Прихватив что-то маленькое, Лючиано карабкался обратно. Саиль замерла, готовясь встретить новый кошмар.

Младенец! Крошечный, едва ли нескольких дней от роду, завернутый в коричневую тряпку – кусок рубахи, задубевший от спекшейся крови. Крови матери, своим телом закрывшей дитя от убийц.

Малютка проснулся и захныкал. Затянувшая разум муть разлетелась вдребезги, собственные беды мигом вылетели у Саиль из головы.

– Ой! Он хочет есть!!! – всполошилась девочка. – Что же нам делать?!!

– Позаботиться о нем, конечно.

– Но у нас же нет молока!

– Придумаем что-нибудь.

Думать Лючиано устроился тут же, посреди дороги, сев в пыль и обхватив руками вещевой мешок. Саиль отошла к обочине, на траву, выбросила грязную тряпку, обмыла младенца из фляги и завернула вместо пеленки в одну из своих рубашек (спасибо, тетя, ты так многому меня научила!). Она верила в своего провидца. Впервые за неделю кошмара у них появилась возможность что-то изменить, и они не упустят ее, ни за что!

Где-то через четверть часа Лючиано встал и решительно закинул мешок за плечи.

– Придется идти в деревню, – постановил он.

К делу подготовились серьезно: вещи спрятали у дороги (на случай, если придется быстро бежать), в ближайшей роще Лючиано отыскал длинную суковатую палку. Магию он призвал заранее и пошел вперед, молчаливый и сосредоточенный, читающий одному ему видимые следы.

Встречать их высыпала целая толпа с вилами и граблями в руках (господь всемогущий, грабли-то им зачем?!!), но юный маг встретил ее без трепета. Он продемонстрировал черноголовым палку, то ли – угрожая, то ли – призывая ко вниманию, а потом пошел по кругу, совершая руками сложные, несимметричные движения.

– Скажи им, что нам надо, – бросил он Саиль.

– Молока!

– Еще раз, медленнее.

– Мо-ло-ка-а! – раз за разом повторяла Саиль, юный маг выполнял странный, ни на что не похожий танец, а печатные стояли, обратив на них бессмысленные лица-маски.

Потом произошло немыслимое: с лица черноголового, стоявшего к Саиль ближе всего, сползла вечная улыбка. Теперь перед девочкой стоял человек средних лет, с умными, внимательными глазами. То, к какой народности принадлежал младенец, от него не укрылось.

Староста (это наверняка был он) повернулся к соплеменникам и разразился быстрой речью на той странной мешанине слов, слогов и жестов, от которой пастыри безуспешно отучают черноголовых уже не одно поколение («Не могут говорить как нормальные люди!» – возмущался Тай’Амиши). Молока им не дали. Вместо этого староста вручил юному магу дойную ослицу – очаровательную скотинку с белой мордой и выразительными ресницами. Саиль не ожидала, что черноголовые знают такие тонкости, возможно, им тоже приходилось выкармливать младенцев чужим молоком. Правда, позже выяснилось, что ослица обладает скверным нравом и омерзительно громким голосом, норовит сжевать что-нибудь не то и больно кусается. Но это были проблемы решаемые.

Уходя из деревни, Саиль несколько раз оглядывалась. Староста стоял, глядя им вслед, привычная улыбка медленно возвращалась на его лицо, и от этого почему-то на душе становилось особенно горько.

Двое белых уходили из доля Фатхо, унося с собой единственного уцелевшего среди черноголовых ребенка.

Мудрый Хо (тридцать пять лет от роду – глубокий старик) задумчиво почесал кучерявый затылок. Изводившее его последние дни желание очищать землю от лишних ртов куда-то ушло. Вот и славно! Значит, в поход на соседнюю долину они не пойдут. И запасы зерна в опустевшей общинной кладовой он пополнит, да хоть бы из ближайшего амбара. И если что – пастырь так велел! Пойди найди того пастыря…

Путь через отроги Понтиакских гор был спокойным, вольным и… голодным. Зелень в местах, где ночных гостей никто не беспокоил, росла мелкими и каким-то испуганными клочками, обреченно дожидающимися неизбежного конца, про что-то плодовое и съедобное просто речи не шло. Вылизанные дождями и ветром скалы напоминали ячеистый панцирь диковинной многоножки. Обожженные увиденным чувства медленно оживали, а вот запасы крупы, наоборот, быстро заканчивались. О том, что в доль Фатхо следовало бы раздобыть продуктов, не задумался даже Лючиано, чему Саиль была только рада – пища, побывавшая в руках черноголовых, казалась ей отравленной. Но комплексы комплексами, а есть хотелось сильно.

Выручало молоко, не допитое малышом Пепе, и дары моря, за которыми с каждым днем приходилось лезть все дальше. Сначала спуск к берегу занимал минут пятнадцать, потом – полчаса, в какой-то момент они на два дня задержались возле удобной тропинки, восстанавливая силы и готовясь к следующему рывку. Довольной жизнью выглядела только ослица – Саиль явно не казалась ей серьезным грузом, а пастись всеядная скотина могла на любых колючках.

Мерзопакостный характер таланта Лючиано снова дал о себе знать.

– Куда-то не туда мы идем, – беспокоился провидец.

– А куда надо? – изумилась Саиль (кроме берегового тракта, дорог на побережье не было).

– Хороший вопрос… – Лючиано долго шуршал картами, сопел, хмыкал, а потом обхватил руками гудящие виски. – Да что ж такое в самом деле!

– Объясни мне, – предложила Саиль.

– Нам нужно в Миронге, это туда. – Лючиано махнул рукой вдоль тракта. – Но каждый шаг приближает нас к западне! Я даже знаю, что нам грозит – вокруг большого города обязательно собираются… нехорошие люди. Особенно – в такое время. И в то же время нам туда нужно!

Саиль покачала головой – все это было для нее слишком сложно.

– Хочешь сказать, что нам нужно в город, но притом нельзя идти в город?