Мертвый разлив - Сергей Иванов

Он обменялся рукопожатиями с обоими бывшими дружками и сразу отбыл: видимо, закрутилась каждодневная карусель, в которой контрабанда была далеко не единственным и даже не главным его делом.

– Гля! – гукнул Гризли, горделиво распахивая дверцы шкафа. – Кольчужки высший класс, достали по особому блату.

И вовсе это были не «кольчужки»: на пластиковых крюках разместились великолепные бойцовые доспехи, напоминающие рыцарские, только полегче и поизящней, со складчатыми суставами, с устрашающими шипами и гребнями, с ребристыми шлемами и вычурной сбруей, рассчитанной, кстати, и на огнестрелы. Ещё они походили на хитиновые покровы исполинских насекомых, отмеченные жутковатой, странной красотой. А габаритов были таких, что Вадим вдруг показался себе недомерком, словно во времена далёкой юности. Конечно, «Россия – родина слонов», но не динозавров же!.. Хорошо хоть, у них с Гризли приличная фора перед молодыми.

– Не боись, – утешил напарник. – Их можно слегка ужать – считай, тебе сшили на вырост.

«Скорее, выплавили, – подумал Вадим. – В самом деле, из чего это чудо? На металл не похоже – пластик. И кто им разродился – снова Институт? Тогда скафандры предназначены блюстителям. Но где собрались штамповать таких гигантов? И как доспехи попали к Брону?»

– Что ли, вперёд? – подстегнул Гризли. – Имей в виду, до заката надо много успеть.

Следуя его примеру, Вадим разделся и забрался внутрь доспехов. Оказалось не так страшно, даже комфортно, хотя слегка подрасти не помешало б обоим. В носки сапог пришлось набить тряпок – тем более, Вадим всегда отличался мелкостопием, – зато шлем, напротив, оказался тесноват. А вот Адаму доспехи пришлись бы впору, внезапно мелькнула мысль. Где-то он теперь, сей громила?

– Глухая защита от пуль, – похвалился Гризли, – даже разрывных. Можно прошибить только гранатой.

– Или лазером, – задумчиво добавил Вадим, разбираясь в защёлках, пазах, кобурах. – А мечом не пробовали?

– Чтоб ты знал, в комплект входят мечи, – хмыкнул Гризли. – По паре на брата. И несколько ножей – или кинжалов, чёрт их разберёт!

С пренебрежением он сунул Вадиму связку разнокалиберных клинков, показал куда что крепится, хотя тот и сам догадался на удивление быстро.

– Стал бы я таскать столько железа, если б не Брон! – проворчал Гризли. – Этот чудила раскопал где-то с пяток мастеров-мечников, и теперь каждый вечер набивает себе синяки. Да я кулаком сшибу любого узкоглазого вместе с его мечами!

– Попади сначала, – откликнулся Вадим, пробуя, каково ему будет хвататься за рукояти. Осенённое свежеразбуженным знанием, тело не разочаровало: руки сами, вслепую, находили мечи и тут же порывались их вырвать, чтобы запустить убийственную атаку. «Чёрт побери, – обеспокоенно подумал он, – с этим надо аккуратней: как бы не переусердствовать. Рефлексы ведь опережают сознание, и что толку в позднем раскаянии?»

– Сечёшь и в этом железе? – заметил наблюдательный богатырь. – Знакомые ухватки – в точности, как у сэнсэйчиков Брона.

– Завидно, что ли? Могу поднатаскать.

– И без тебя есть кому – до кровавых мозолей.

– А если без мозолей?

– Это как же? – не поверил Гризли. – Не бывает такого! Сколько живу, всё достаётся мне через пот или кровь.

– Тебя никогда не лупили под наркозом, толстый? – со смешком поинтересовался Вадим. – Перезаписываем рефлексы напрямую! Считай это разновидностью гипноза.

– Нет, правда? Мне бы сгодилось. И не только мне: Брон бы за такое озолотил – у него же сдвиг на холодном оружии!

– Как-нибудь попробуем – на досуге. Честно сказать, до сих пор я проделал это лишь раз.

– Даже если и получится – мало, – с сожалением возразил Гризли. – Насмотрелся я на этих жонглёров: у них же не суставы – шарниры! А у меня… – Он выставил перед собой могучую десницу, уже бронированную пластиком, покрутил громадным кулаком. Действительно, подвижность кисти «оставляла желать», а на одной хватке не выедешь. Такие руки больше годятся для кулачных боёв, но эти времена уже отходят.

– Мне бы приличную растяжку в паху, представляешь? – добавил Михей. – Я ж ногой стены прошибаю, что твой Портос! А скорость у меня не хуже, чем у тех макак, и прыгаю куда выше.

– Как гиббон… Ну-ка, – сняв перчатку, Вадим обхватил пальцами толстое запястье богатыря и на минутку прикрыл глаза, посылая в ладонь тепло, прямо через броню расплавляя суставные затвердения.

– Да ты и вправду – кладезь, – проворчал Гризли, снова покрутив кулаком. – Ишь, совсем другое дело!

– Лудим, паяем, – откликнулся Вадим, надевая перчатку обратно. – Настраиваем мозжечки, повышаем напряжение нервных сетей, впечатываем двигательные программы… Штампуем киборгов!

– Только я ж не халявщик, зачем мне это даром?

– «И даром не надоть, и с деньгами не надоть», – подтвердил Вадим. – «Правда-правда!» А как насчёт обмена, медведище?

– Чем берёшь-то?

– Не бойсь, мне тоже лишнего не надо. Ну, потерпишь моё занудство денёк-другой, поделишься сокровенным…

– И всё?

– Мало не покажется, – заверил Вадим. – Я дотошный. А степень доверительности будет зависеть от размеров твоей благодарности.

– Ну и всё, по коням, – скомандовал Гризли, легко взбираясь на вездеход. Последовав за ним, Вадим протиснулся в узкий люк и оказался в неожиданно просторной кабине с двумя роскошными креслами, помещёнными перед впечатляющим пультом и разделёнными удобным столиком. Опустившись за руль, Вадим быстренько разобрался с индикаторами, кнопками, рычагами и педалями, почти не обращаясь к руководству, предусмотрительно выложенному на видное место. Потом оживил бортокомп и на скорую руку с ним пообщался.

– Что значит спец! – со смешком заметил Гризли, наблюдая за Вадимом из соседнего кресла. – Вот мне бы чего попроще: руль да пара давилок. А пока разберёшься в этом компоте! – Он безнадёжно махнул рукой.

– Ну-с, можно выезжать, – объявил Вадим. – Или кого ждём?

– Погоди – последний штрих. – Запустив лапищу в бэтровский бардачок, больше похожий на сейф, Гризли выудил пару увесистых пистолетов и протянул напарнику. – И ещё не пропусти это, – он кивнул по сторонам, где, под самой крышей, крепились два могучих огнестрела, сродни Валетовому, только с длинными стволами, массивными прикладами и сложными оптико-лазерными прицелами, – кажется, крутари прозвали такие убойниками. В дополнение к ним Вадим разглядел в глубине кабины ещё одну пушку, гранатного калибра, – ныне именуемую гранамётом. Это не считая станкового пулемёта, пока что уложенного за спинками кресел. А пулемёт был хорош: скорострельный, с обширным коробчатым магазином, – совершенное орудие смерти, извергающее свинцовую струю из полудюжины стволов. Специально под него вблизи люка было запасено третье кресло – поменьше, но тоже вполне комфортное, как будто предполагалось гнездиться там часами.