Дочки-матери. 3-й лишний? - Каролин Эльячефф

Дениза воспользуется этим, чтобы окончательно покинуть этот городишко, связанный в ее представлении только с несчастливыми воспоминаниями, и уезжает сначала к бабушке, а затем, в Париж, чтобы продолжить свое обучение. Но травмирующие воспоминания ее будут преследовать. Решив никогда не выходить замуж, она рассказывает своему первому возлюбленному: «Я стыдилась своей матери. Я бы не хотела стать похожей на нее. […] Она разбила жизнь отца, мою и жизнь моих сестер.… С малых лет это мучает меня, и это просто невыносимо». Дениза отказывается выйти за него замуж, потому что вопреки всем ее просьбам он не желает покинуть ни город, ни свой круг общения. Несмотря на давление матери, она порывает с ним, но впоследствии ей придется покориться, и она выйдет замуж по расчету. За этот разрыв ей придется заплатить навсегда утраченным счастьем прожить жизнь с любимым человеком.

Ее возлюбленный не слишком сопротивляется семейному давлению, которое принуждает его возобновить учебу на нотариуса у своего отца. Вскоре он женится, что повлечет за собой возникновение инцеста второго типа, так как его жена – младшая сестра Денизы, Мари – Лора. Дениза мечтает о том, чтобы ее муж стал крупным бизнесменом, и дает ему обещание сохранять верность до самой смерти, чтобы таким образом избежать стыда за мать и бабушку. В течение трех лет у нее рождается трое детей: два мальчика и девочка, которую она называет в честь сестры Мари – Лорой. Но здоровье детей вынудит ее на время расстаться с мужем и уехать. В разлуке Дениза не в силах устоять перед местным искусителем. Угрызения совести и внутренние противоречия настолько сильны, что доводят ее до психоза. Только в больнице, куда ее поместил врач, оказавшийся достаточно проницательным, чтобы разобраться в ситуации, она сможет на какое-то время обрести покой, пока за ней не приедет муж и не заберет ее домой.

В дальнейшем Дениза вновь пустится в приключения и будет заводить случайные и краткие связи, теша себя иллюзией, что так она отличается от матери: «Я бы никогда не позволила себе интрижку в своем собственном доме и не допустила бы скандала.… Именно любовник, которого я завела бы у себя дома, напоминал бы мне о матери, и это приводило бы меня в ужас». Дениза прекрасно понимает, что ее дочь все видит и осознает, как она сама когда-то знала о недостойном поведении матери, но при этом ее слова явно расходятся с поступками: «Больше всего на свете я бы не хотела причинить страдание своим детям. Я все время думаю об этом. […] Я заметила косые взгляды Мари – Лоры. Эта малышка начинает меня осуждать…».

История умалчивает о том, будет ли малышка Мари– Лора впоследствии обманывать своего мужа или совсем откажется от любовной жизни, чтобы избежать повторения судьбы своей матери. Но любопытно, что ее мать, вернувшись к собственной матери, с которой ни разу не виделась с подросткового возраста, получит возможность воспроизвести свое прошлое и поймет, что подсознательно она заставила свою дочь пережить те же чувства: «Наконец-то я освободилась от воспоминаний, которые так долго мучили меня. Они превратились в мертвое прошлое.» Прошлое умерло для нее (можно сказать, что вернувшись в него, она его «дезактивировала»), но это прошлое отнюдь не умерло для ее дочери, которая, сознательно или помимо своей воли, рискует нести дальше, на свой манер, груз стыда, передаваемого в этой семье уже в третье поколение подряд.

Передать одиночество

Роман израильтянки Шифры Хорн под названием «Четыре матери» (2000) – это история, рассказанная пятой матерью: родив сына, она не чувствует, что стала матерью по-настоящему, в отличие от женщин предшествующих поколений, так как в этой матриархальной семье женщина только тогда считается матерью в полном смысле этого слова, когда рождает дочь.

Речь идет о четырех поколениях израильских женщин, чьи мужья по самым разным, хотя всегда известным причинам исчезают вскоре после рождения ребенка, а матери, оставшись в одиночестве, воспитывают своих детей в этом царстве матриархата. Все эти женщины выделяются своей незаурядностью: исключительно решительная (Мазаль), красавица (Сара), сверхспособная (Пнина-Мазаль), общественная активистка (Геула). Мужчины, напротив, – в каждом поколении полностью дискредитируют себя: муж Мазаль сбегает сразу после родов, муж Сары возвращается жить к своим родителям, сын Сары страдает аутизмом, муж Пнины-Мазаль настолько слаб и тщедушен, что вскоре умирает от болезни; мужчина, от которого забеременела Геула, вообще неизвестен, и муж рассказчицы тоже исчезает.

Возможно, личности женщин так ярко проявляются по контрасту со слабыми и сбегающими от них мужьями? Создается впечатление, будто эти женщины ни в малейшей степени не страдают от своего одиночества и всегда легко и стойко переносят его, полностью занятые решением насущных проблем и противостоянием выпавшим на их долю многочисленным испытаниям. Но страдают они или нет, очевидно одно: в каждом поколении происходит несчастье, которое разбивает пару и превращает молодую мать в брошенную мужем женщину, одинокую, царствующую во главе «монородительской семьи», как называют такие семьи в статистических исследованиях.

Вот почему, когда в пятом поколении юная Мазаль произведет на свет сына, ее прабабушка Сара так возрадуется этому: его появление будет означать конец несчастий. Рождение сына означает также для последующих поколений разрыв цепи матриархального всемогущества, в котором роль мужчины сводится к воспроизводству: они годятся разве что для того, чтобы зачать очередную дочь и прибавить к ряду одиноких матерей еще одну. Вот что, по меньшей мере, можно предсказать или пожелать этим женщинам. Но возможно ли на основании простой биологической случайности – рождения ребенка другого пола, поверить, что отныне несчастья перестанут преследовать эту семью, и тем более, что матери смогут успешно противостоять этой естественной склонности – передавать из поколения в поколение материнское всемогущество, за которое женщины вынуждены расплачиваться одиночеством? Или можно предположить, что, произведя на свет ребенка мужского пола, рассказчица бессознательно сделала свой выбор в пользу завершения истории о цене отказа от этого бесконечного, замкнутого на самом себе матриархата, художественным воплощением которого стал бы тогда этот роман, если бы ее выбор оказался другим?

Между тем, для дочери, которая не хочет «походить на собственную мать», в действительности существует и другой выход, помимо бездетности или воспроизводства идентичности. Как бы сильно не хотелось нам изменить ход вещей, от нашего выбора не зависит, что именно передадут нам родители. Но это не означает, что матери и дочери полностью, словно клоны, воспроизводят друг друга в своей идентичности, хотя обе они одинаково подвержены воздействию бессознательных сил, которые оставляют им очень узкий (хорошо, что хоть какой-то) диапазон для маневра.

Ставка на возможность стать матерью наглядно проявляется в этой истории о передаче, или, скорее, о прерванной передаче. Передать жизнь – неизбежно означает передать также определенные составляющие своей идентичности, которые только частично поддаются сознательному контролю, – не столько потому, что они принадлежат каждой отдельной женщине, сколько из-за того, что все они встроены в одну цепь индивидуумов. Можно выбирать – иметь детей или не иметь, пытаться благодаря детям обеспечить свое продолжение в будущем или нет, но если женщина решается завести детей, то ей приходится принимать как неизбежное все, что за этим последует. Иметь детей – значит стать матерью, а затем, возможно, и бабушкой, это крепко связывает с прошлым нас и приближает к смерти наших предков.