Хорошая девочка для плохого мальчика - Елена Безрукова

Попыталась сначала встать, но дедушка не дал мне принять даже сидячее положение.

— Куда? Лежи. Нельзя. Сотрясение у тебя.

Я легла обратно на подушку.

Пришла доктор, увидела, что я пришла в сознание, и принялась меня осматривать.

— Добрый день! Как себя чувствуете? — склонилась она надо мной.

— Погано, — честно ответила я.

— Пить хочется?

— Да.

Она сама налила в стакан воды и напоила меня с ложки.

Потом снова вернулась к разговору.

— Больно смотреть? Вы щуритесь, — спросила она.

— Да.

— У вас сотрясение мозга. Но вам очень-очень повезло, это единственная тяжёлая травма. Шлем вас спас, и мальчик, он пытался отвести от вас удар.

Она сказала это и у меня вдруг закружилась голова.

Воспоминания, словно большой плотный поток воды, обрушились на меня.

Вот мы едем с Даней на мотоцикле. Скорость не то, чтобы очень большая, но что-то меня беспокоит…

— Может, сбавишь скорость? — просила я его, прижимаясь к нему крепче.

— Что такое? — смеялся он надо мной. — Ты всё-таки трусиха оказалась, а?

— Нет… Просто я устала что-то уже.

Внезапно Даня напрягся изо всех сил.

— Бэмби, — прокричал он. — Ещё прижмись ко мне и спрячь голову!

— Что ты…

— Прижмись, сказал!!

Я прижалась к нему ещё крепче.

— Прости! Я люблю тебя.

И мы влетели в дерево…

Я тяжело задышала. Я всё вспомнила. Мы разбились с ним на этом чёртовом мотоцикле…

— Что с вами? Плохо стало? — спросила обеспокоенно врач.

— Где Даня?

— Даня? — подняла брови доктор.

— Это мальчик, который был с ней на мотоцикле, — пояснил дедушка, который сидел рядом на стуле и наблюдал за осмотром.

— А-а… — протянула доктор. — Он… Он тоже здесь, в больнице.

— Он жив? — требовала я ответа, ощущая, как по лицу бегут слёзы.

Вдруг его не довезли до больницы, как меня?

— Жив, — ответила она. — Ему повезло меньше, чем тебе. Но не волнуйся: так, пара переломов…

— Где он?

— В реанимации пока что, как и ты.

— Я хочу его увидеть! — заявила я и снова попыталась встать.

— Ни в коем случае, — строго заявила врач и уложила меня обратно. — Ну-ка, куда? Тебе нельзя вставать. Самой надо вылечиться. Вот вылечишься и пойдёшь к нему. Тем более, к нему всё равно никого не пускают.

— Не пускают? Почему?

— Спит он. Ты вот проснулась, а он пока — нет.

— Он проснётся? — с тревогой вглядывалась я в глаза врача.

— Обязательно, — кивнула она. — Говорю же: просто он тебя собой закрывал, и ему больше досталось. Но всё поправимо. Так что давай — лечись. А потом будешь рыцаря своего благодарить за спасение. И шлем тебе дал — молодец, парень! Бог уберёг обоих. Всё будет хорошо. Дедушка. — Обратилась она к моему деду, когда увидела, что я больше не сопротивляюсь и осталась лежать на кровати. — Давайте пить внучке. Через пару часов принесут бульон — пусть попьёт. Девочке нужно набираться сил. Если всё будет хорошо и ты поешь бульон, — снова повернулась она ко мне. — То уже утром переведём тебя в обычную палату. Будешь слушаться доктора?

— Да, — кивнула я, раздумывая, как бы мне попасть к Дане в палату. Хоть увидеть, в каком он состоянии…

— Тогда я зайду позже. Дедушка, не нагружайте больную, оставьте её поспать чуть позже. И сами езжайте домой, вы сегодня почти не спали, всё сидели у кровати девочки…

— Да, конечно, — кивнул дед, вглядываясь в меня и словно размышляя о том, стоит ли оставлять меня на попечение врачей.

Доктор ушла, а я посмотрела на дедушку.

— Ты долго тут сидел? — спросила я его.

— Почти сутки, — ответил он устало. — Ты приходила несколько раз в себя, но потом снова провалилась в бессознание. Я хотел дождаться, когда ты…вернёшься.

Сердце кольнуло. Представляю, как испугался дед… Как он напереживался.

— Я вернулась, — улыбнулась я ему через силу. Тело много где болело, но я очень хотела вселить веру в дедушку и заставить его поехать домой и поспать. Ему нельзя так переживать, а он еще и почти сутки на ногах. — Со мной всё в норме. Езжай домой, дедуль. Тут врачи присмотрят за мной. Приезжай завтра. И привези моего любимого слоника. Мне без него одиноко спать будет.

— Хорошо, — улыбнулся устало в ответ дед. Он обнял меня. — Как же я испугался, Огонёк… Я тебя так люблю!

— И я тебя люблю… — прижалась я к нему, вдруг вспомнив, что эти же слова мне сказал Даня перед тем, как мы влетели в дерево.

Что же с ним?

И что всё-таки случиться могло с мотоциклом?

Ведь Даня выиграл на нём заезд…

Меня вскоре перевели в обычную палату, из которой при желании можно было выйти. Ходить пока из-за сотрясения было тяжело, но мысль найти Даню меня не оставляла. В реанимации присмотр, конечно, лучше, и есть вероятность, что меня тормознут и развернут обратно, но попытаться стоило. Мне казалось, если не увижу его, то просто умру от ужаса и тоски. Что же с ним?

Пока никто за мной не следил, я осторожно вышла из палаты, превозмогая боль.

Боялась, что меня остановят уже в моём отделении, но сестры куда-то делись с медицинского поста, и я прошла без препятствий к двери. Возле нее нашла одноразовый медицинский халат и шапочку с бахилами, надела их. Вроде бы из реанимации сразу выгонят, если хотя бы без одноразовых средств защиты туда зайти. Толкнула дверь и вышла в коридор.

Повертела головой. Где располагалась реанимация я не знала и поэтому осторожно пошла вниз по лестнице, читая названия отделений на табличках каждого этажа.

Нашла реанимацию и потянула дверь на себя. Дверь самого отделения оказалась открытой.

Я пошла по длинному коридору, заглядывая в окна на двери. За поворотом я увидела женщину с мужчиной и доктора. Они стояли рядом и говорили. Я замедлила шаг и зашла обратно, спрятавшись за стеной, и осторожно выглянула. Что-то в чертах лица женщины мне показалось знакомым даже издалека.

— Даня… — женщина что-то говорила, но отсюда я расслышала лишь имя.

Значит, это его мама. Подобраться бы поближе…

Возле них была какая-то каталка. Если быстро пробежать туда, то можно за ней спрятаться и послушать, тем более она не так далеко ко мне.