Великолепный обмен. История мировой торговли - Уильям Дж. Бернстайн

К концу XVII века индийский чинц полюбился английскому среднему классу, поскольку он имитировал более дорогие шелка, атлас и тафту, которые носили аристократы. Однако особы королевской крови остерегались новых имитаций субконтинента, предпочитая «настоящее». Компания в 1660 году уже сделала Карлу II «подарок» в виде сервиза столового серебра стоимостью £ 3000, но директора решили, что не стоит размениваться по мелочам. В 1684 году они принесли монарху «добровольное пожертвование» на сумму £ 324 250, да еще король и герцог Йоркский получили долю в компании. Рождение конституционной монархии в 1689 году не остановило эти любезности. В том же 1689 году один придворный заметил, что комната королевы «вся изукрашена индийской вышивкой по белому атласу, подаренной ей Компанией». Других дворян тоже не забыли. Им выдали не только ситец и долю в компании, но и членство в комитетах и право свободно провозить груз на кораблях компании.

К началу XVIII века хлопковая ткань потеснила шелковую и шерстяную. Даниель Дефо писал:

Английская компания открыла секрет благотворного влияния на дела ежегодной смены мод. Дефо посмеивался: «Невероятно, какую одежду выбрасывают в Англии, не потому что ее нельзя носить, а только потому, что она вышла из моды. Едва ли это можно сравнить с расходами на одежду в других странах». Компания даже набралась смелости и разработала концепцию нижнего белья — того, что сегодня называется неглиже — легких платьев и сорочек, которые носили дома, в приватной обстановке.

* * *

Пока в кабинетах Английской компании обсуждали высокую и низкую моду, Джосайя Чайлд не забывал о статусе индийских баз. Прошло менее десяти лет со дня основания компании, когда она открыла свою первую базу в Сурате (к северу от Бомбея). Этот порт стал главным в Могольской Индии, переняв этот статус от Камбея, когда тот зарос илом. К тому времени Чайлд уже стал директором (в 1677 году), а компания открыла «представительства» или торговые базы в Мадрасе (на юго-восточном побережье Индии) и в Бомбее. (Название «Бомбей» происходит от португальского «бом байя», то есть «хороший залив».) В 1661 году Карл II получил его в приданое за португальской невестой, Екатериной Брагансской, а порт скоро частично занял и соседний Сурат. В 1690 году под управлением Чайлда открылось третье представительство, в Калькутте. Эти базы, главной задачей которых была закупка тканей, стали основой Британской империи.

Убежденный сторонник голландской системы укрепленных торговых баз, Чайлд быстро организовал на всех трех базах военное присутствие Ост-Индской компании. Эта политика оправдала себя во время конфликта между Моголами и маратхами в период 1681-1707 годов. Кроме того, Чайлд утвердил комплекс правил торговли, обусловленных двухлетним циклом между первоначальной отправкой груза серебра и обменных товаров из Англии и прибытием домой груза ситца.

К концу XVII столетия компания привозила ежегодно более 1,5 миллионов рулонов хлопковых тканей и предметов одежды, что составляло 83% всего импорта. Пряности умерли, да здравствует новый король Хлопок!

Нужно ли говорить, что конкуренты Английской компании громко протестовали? Например, Левантийская компания требовала в 1681 году запретить импорт высококачественных тканей из Индии. Ее аргументы ограничивались обычными ханжескими рассуждениями о том, что закупки компании топят Британию в золотом бульоне, поскольку, если закупают «ситец, перец, дорогие шелка и подделку под шелк-сырец, индийский ситец и дорогой шелк наносят очевидный вред бедной английской стране, а подделка под шелк разрушает торговые отношения с Турцией».

Это еще не все. Ост-Индскую компанию обвиняли еще и в экспорте в Индию передовых английских технологий, говоря, что она отправляет «в Индию шелкокрутильщиков, ткачей и красильщиков, совершенствуя там производство шелка… Закупки готовых и окрашенных шелковых тканей невероятно разоряет рабочий класс нашего королевства, который иначе был бы занят на этих работах. Из-за этого здесь разрушено множество семей».

Джосайя Чайлд, который дорос уже до управления Ост-Индской компанией, как всегда, воспользовался моментом.

* * *

Правда кроется вот в чем. Импорт хорошего и дешевого шелка сырца из Индии может лишить прибыли каких-нибудь турецких торговцев, но он служит на пользу нашего королевства… Что же еще? Нужно ли прекратить торговлю, если она работает на другого? В таком случае, в стране вечно будет царить беспорядок.

Модернизировать грамматику, заменить несколько существительных — и приведенный выше абзац вполне сойдет за отрывок из телепередачи, где спорят противник и сторонник нового торгового соглашения.

В последние годы XVII столетия три группы англичан объединились в протекционистский альянс, решивший прекратить импорт хлопка из Азии. Это были моралисты, разозленные социальным разрывом, который порождался новой роскошью; ткачи шелка и шерсти, теряющие работу из-за качественного и дешевого импортного продукта; и меркантилисты, недовольные оттоком серебра для оплаты новой моды. Эти силы восстали против Ост-Индской компании, что вызвало страшные для нее последствия, а также революцию в английской экономике, общественном устройстве и структуре империи. Вдобавок, как мы увидим в главе 11, они подорвали основу индийской экономики — ее текстильную промышленность.

Из этих трех групп, противостоявших торговцам, самыми влиятельными были меркантилисты. Споры между ними и сторонниками свободной торговли — фритредерами, поддерживавшими компанию, занимали самые талантливые экономические умы Англии, что выражалось в эквиваленте политических блогов для того времени — памфлетах, которые обыкновенно распродавались по нескольку пенсов. Теория меркантилизма — сама простота: богатство государства измеряется количеством золота и серебра, которыми это государство владеет.

Иными словами, международная торговля представлялась игрой с нулевым суммарным результатом, в которой одна страна могла выигрывать только за счет другой, и существовал только один способ разбогатеть — приобретать из-за границы золото и серебро, продавать больше, чем покупать. Говоря современными терминами, при помощи положительного торгового баланса. Это было жутким перетягиванием каната, поскольку каждый приобретаемый государством соверен должен поступать от противника. Говоря словами экономиста Томаса Мена, работавшего в компании, «здесь правило такое: каждый год продавать за границу больше, чем мы потребляем их товаров».[48]