Ночная Жизнь - Джек Эллис

– И посмотри, куда он направляется.

Прямо напротив стоял тот самый сгоревший дом, у которого они первый раз встретились с ним. Ли взглянул на его мрачный силуэт и содрогнулся. Он достал рацию и поднес ее к самым губам.

– Мы его нашли, – сказал он.

– Ли? – спросил Джек.

– Да, мы на Вашингтон-авеню. Угадай, где он? Там же, где и в прошлый раз. Только сегодня он зашел внутрь.

– Вы точно уверены?

– Точнее быть не может, – ответил Ли.

– Джек, это Бобби, мы тут поймали одного мелкого говнюка, грабил бездомных.

– Джек, это Саймон. Мы на том же месте. Здесь ничего. Ли, мы рядом с вами, подождите, мы сейчас подойдем.

– Мы будем внутри дома, – ответил Ли. – Проследим за ним. Я не хочу упустить этого сукина сына.

Рация замолчала. Джек подождал с минуту, потом сказал в эфир:

– Будьте осторожны. И держите связь.

Ли бросил рацию в сумку и кивнул Мартину. Они перешли улицу и направились к черному силуэту сгоревшего дома. Парадная дверь была забита большим куском фанеры, который теперь, впрочем, держался только на верхних гвоздях. Ее было легко отогнуть и проникнуть внутрь. Объявление министерства здравоохранения о признании здания опасным все было разрисовано неприличными рисунками.

– Гляди под ноги там, внутри, – предупредил Мартин. – Там повсюду валяются использованные шприцы, иголки и дерьмо. И все это одинаково неприятно.

– Это уж точно, – отозвался Ли.

Он отогнул фанеру и пропал в темноте. Всего несколько секунд потребовалось ему, чтобы понять, что в доме не совсем темно. В окна проникало достаточно света. Было впечатление, что, здесь, внутри, взорвалась мощная бомба. Ли заметил, что, если задрать голову, можно увидеть все этажи и даже крышу. Разрушенные стены, торчащие фермы, обвалившиеся перекрытия. Казалось, что стоишь в торговом пассаже, спроектированном для ада. Сверху лился холодный голубой свет. Мартин тронул Ли за плечо, и тот резко обернулся. В холодном призрачном свете бледное лицо Мартина было похоже на лицо мертвеца.

– Я частенько бывал здесь, – сказал Мартин. – Там дальше, если пойти прямо, есть ступеньки. Вон там, где темно, видишь? Там стены целые. У тебя же есть зажигалка?

– Да.

– Она нам понадобится.

Ли вытащил на грудь свой деревянный крест и крепко вцепился в него левой рукой. В правой он мертвой хваткой держал водяной пистолет.

– На первый взгляд кажется, что у нас какое-то несолидное оружие.

– Для того, на кого мы охотимся, это не так.

– Будем надеяться.

Мартин пошел первым, показывая дорогу. Шагов через двадцать он остановился и повернулся к Ли:

– Ступеньки уже совсем рядом. Дай мне зажигалку.

Ли протянул ему зажигалку и спросил:

– А где твой крест? И все остальное?

Мартин широко улыбнулся и поднял левую руку с торчащим вверх, словно оттопыренный большой палец, деревянным крестом.

– Держи наготове, – сказал Ли.

Мартин кивнул и, чиркнув зажигалкой, пошел вперед. Было жутковато проходить мимо разрушенных комнат. Мерцание пламени было похоже на мерцание телевизоров, словно в каждой комнате стоял призрачный телевизор, а вокруг сидели призрачные зрители. Задумавшись, Ли едва не уперся в Мартина, когда тот снова остановился. Мартин вытянул вперед руку с зажигалкой.

– Что за черт? – сказал он.

– В чем дело?

– Лестница должна быть здесь. Эта чертова зажигалка ни черта не освещает. Я ничего не вижу.

Из комнаты справа раздался писк. Ли обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как с обломка балки прыгнула крыса.

– Вот дерьмо! – крикнул он.

Мартин поднял руку, защищаясь, и крыса, ударившись о нее, выбила крест. Пища, крыса скрылась в темноте.

– Вот сволочь, – сказал Мартин.

– Погоди, я сейчас подниму, – сказал Ли и нагнулся.

Когда он снова выпрямился, глаза у Мартина были широко раскрыты. Он держал зажженную зажигалку прямо перед собой, но свет не рассеивал тьму. А потом эта тьма метнулась в их сторону.

– Мартин!

Мартин вскрикнул. Крылья тьмы обхватили его, и теперь Ли видел только ноги Мартина, отчаянно дергающиеся под покровом тьмы.

– Мартин!

Тьма взметнулась вверх и через дыру в потолке перебралась на верхний этаж. Мартин взлетел вместе с ней, задев ногами торчавшие из дыры обломки перекрытий и куски наполнителя. Ботинок слетел с его ноги и упал на пол рядом с Ли.

– Мартин! – снова закричал Ли.

И где-то наверху раздался ответный крик Мартина.

Мартин Бадз смотрел в лицо смерти. Он ничуть в этом не сомневался, так как лицо это занимало его мысли уже долгое время. Просто он не ожидал, что встретит ее именно в таком обличье. Никогда не думал, что пойдет искать ее среди ночи, в разрушенном пожаром здании, с мешком крестов, Библией и святой водой.

Жизнь – странная штука, но смерть оказалась еще более странной. Смерть завернула его в холодную влажную простыню. Смерть прижимала его к себе, как любовник, и улыбалась ему, как потерянный и вновь обретенный друг. А потом смерть заговорила с ним.

– Чего ты боишься больше всего на свете? – спросила она шепотом, который звучал как снаружи, так и внутри Мартина.

В его сознании закружились воспоминания. Ему казалось, будто какое-то насекомое ползает у него в мозгу и вытягивает свои мерзкие скользкие щупальца, пытаясь выдавить из него соки – воспоминания, страхи.

Давным-давно Мартин решил для себя, что когда смерть придет за ним, то он не станет сопротивляться. Жизнь и так полна борьбы, и ему не страшно было ее покидать. Здесь выписался, там вписался. А смерть? Смерть – это всего только коридорный, несущий твои вещи. Какой смысл сердиться на коридорного? То, что смерть пришла к нему в образе вампира, ничуть его не удивило. В этом мире его уже почти ничего не удивляло. Хотя нет, не совсем так. Саймон Бабич значительно его удивил, а Ли Чэндлер – и того больше. Если еще и остались какие-то сюрпризы, то они будут того же рода, думал он. Приятные сюрпризы.

Он попытался сказать смерти, что в этом мире не осталось ничего, чего бы он боялся. Все его страхи остались в прошлом. В его теле гнездилась болезнь века. Его жизнь давным-давно утекла сквозь пальцы.

Давай же. Сделай то, что ты умеешь лучше всего на свете, Смерть.

Лицо, в упор смотревшее на него, вдруг выразило смущение, и Мартин улыбнулся, чтобы его приободрить. Меньше всего ему сейчас хотелось, чтобы смерть чего-то испугалась и не сделала то, что должна. А затем он услышал крик. Не свой. Он доносился откуда-то снизу, из большой глубины. Он узнал голос Ли Чэндлера: