Республиканец - Вадим Полищук

Дескин промолчал. И тут командир группы задал необычный вопрос:

— Скажите, лейтенант, у вас есть связи в штабе ВКФ?

— Связи? — Вольдемар задумался. — Не знаю, можно ли назвать это связями… А что случилось?

— Случилось. Ваше предложение приняли, поэтому вас отзывают для формирования пополнения «Галактики» из пилотов, набранных в армиях нейтралов.

— Собрали, стало быть, гастарбайтеров.

— Стало быть, собрали. И как-то очень быстро, три месяца едва прошло. А вы будете их готовить, инициатива она, знаете ли, наказуема.

— Да знаю. Молодежь стало жалко. А куда отправляться-то?

— На Астгартус, переподготовка пилотов будет проводиться на базе курсов усовершенствования пилотов истребителей. Вы ведь там служили?

— Так точно. Инструктором.

— Тогда дело вам знакомое, у вас будет возможность снять сливки с собранного контингента. Очень на вас надеюсь.

* * *

Так, штурвал на месте… рычаг управления двигателем… экран радара тоже. Это гашетки лазера, кнопки пуска ракет. Идем дальше… Лейтенант Дескин осваивался в кабине «Рекса». А кабина-то, между прочим, самая настоящая, не муляж какой-нибудь. Собственно от «Рекса» была только одна кабина, стоящая на гидравлических опорах, обвешанная экранами и всевозможной электроникой. Тренажер позволял проводить индивидуальные бои пилот против пилота, лейтенанту Дескину предстояло изображать имперского пилота. Вот и посмотрим, как они завтра крутиться будут. Они — это отобранные для пополнения космогруппы «Галактики» пилоты. Весь вчерашний день Вольдемар разбирался в их личных делах, беседовал с кандидатами.

— Имя?

— Лайв Торренс.

— Звание?

— Лейтенант.

— Ранее занимаемая должность?

— Командир эскадрильи.

— Есть опыт участия в боевых действиях?

— Нет.

Следующий. Имя? Звание? Ранее занимаемая должность? Опыт участия в боевых действиях? И опять. Имя? Звание…

Вольдемар пытался понять, подойдет тот или иной пилот для службы на палубном носителе или нет. Ничего, если ошибся, завтрашний день расставит все по своим местам. Тренажер покажет, кто настоящий пилот, а кто просто мимо проходил. К сожалению, он не даст ответа, кто настоящий боец, а кто трус, это выяснится только в бою.

«Рата» медленно вползала в прицел, еще секунда и… У Вольдемара глаза на лоб вылезли, когда республиканский истребитель крутанулся влево и одновременно врубил тормозные двигатели. В таких случаях инструкция рекомендовала уходить скольжением вправо или влево. Выполненный курсантом маневр был эффективен именно своей неожиданностью, хотя и давал меньшее угловое перемещение, чем скольжение. В следующую секунду уже самому пришлось уходить вправо, чтобы не попасть под лазер «Раты», и все начинать сначала. Виртуальная карусель закрутилась снова. В этой карусели лейтенант Дескин играл роль пилота «Рекса». А «Рекс», если верить программе, заложенной в тренажер, был очень даже не плох. Да что там, он был очень даже хорош. Если бы не паршивый радар и ракеты с меньшим, чем у «Супер Раты», радиусом действия.

Вольдемар все-таки зашел в хвост «Рате» и, как ни крутился курсант, оторваться от лейтенанта так и не смог. На очередном маневре бесстрастный компьютер зафиксировал победу инструктора. Однако победа эта далась нелегко. Казалось, тренажерный костюм можно было выжимать, килограмма два потерял, как минимум. И это за двенадцать минут индивидуального боя. Пилоты в группе Дескина собрались весьма сильные. Хоть и без боевого опыта, но реальный налет у всех переваливал за двести часов, все находились в прекрасной физической форме.

С трудом покинув кабину «Рекса», Вольдемар дождался курсанта.

— Господин лейтенант, курсант Торренс занятие на тренажере закончил. Разрешите получить замечания.

— Горизонтальный маневр слабоват. У вас излишняя тяга к сложным маневрам там, где можно простым. Но в целом очень даже хорошо, и от атаки в первый раз ушли классно, я и клювом щелкнуть не успел, а вот с открытием огня промедлили.

— Я хотел сократить дистанцию, чтобы наверняка поразить цель.

— Это не цель, это враг. И относитесь к нему именно как к врагу, считайте, что учебные бои для вас закончились. Через месяц попадете в настоящую мясорубку, вот там поймете, что стрелять надо при малейшей возможности. Если не собьете, так повредите, и все, одним уже меньше, а значит, у вас и ваших товарищей больше шанс выжить и победить. А если будете тянуть, дожидаясь стопроцентного поражения, собьют вас, прохлопаете атаку очередного «Рекса», и привет.

— Понятно, господин лейтенант.

— Вы же видели, как только ваша «Рата» оказывалась в положении, удобном для моей стрельбы, я открывал огонь. Трижды попадания были не смертельными, но повреждения накапливались, и в четвертый раз увернуться вы уже не смогли. Все, свободны. Идите и думайте, делайте выводы.

— Есть, господин лейтенант.

О господи! Как хочется упасть. Снять этот потный костюм, принять душ и лежать, и не двигаться.

— Следующий…

Ближе к полуночи Вольдемар добрался до своей койки в офицерском общежитии при курсах. Когда голова уже готова была отключиться, снова вспомнился маневр ухода — переворот влево с торможением. Только где-то он уже видел его раньше. Ну, да, месяцев восемь или девять назад, еще во время варенской мясорубки. Точно так же уходил от атаки республиканского истребителя один из «Рексов». Вольдемар заметил этот маневр случайно, и еще тогда… «Рекс»! Это же прием имперских пилотов! Откуда курсант Торренс его знает?! Вольдемара подкинуло на койке, сон как рукой сняло.

Стоп. Не может быть. При зачислении их должны были проверять. Да и сам Торренс указал, что в боевых действиях участия не принимал, и это похоже на правду. Даже на тренажере бой ведет как спортсмен за призовое место, а не как боец. Подделать манеру ведения боя? Невозможно. В моменты наивысшего нервного и физического напряжения играть роль не сможет даже самый лучший актер. Пилот с настоящим боевым опытом знает, что призовых мест в бою нет. Есть только одно место — первое, кто его занял, тот и остался в живых, остальные разлетаются по бескрайним просторам космоса в виде замороженных тушек или их частей разных размеров и массы. Ладно, утро вечера мудренее, а доложить все-таки надо. И самому присмотреться к этому Торренсу тоже надо.

Приняв решение, Вольдемар провалился в глубокий сон без сновидений.

— Мы еще раз проверили этого Торренса, — контрразведчик в звании лейтенанта, отвечавший за проверку курсантов, вывел на экран личное дело Лайва Торренса. — Весь ближайший год он провел в своей части, ни в какие длительные командировки не отлучался, в отпуске не был.

— Это точно? — спросил Вольдемар.

— Да. Мы не удовлетворились только изучением документов, но и осторожно опросили его сослуживцев. Все они в один голос подтверждают его алиби на момент варенских событий.