Строптивая для негодяя - Илона Шикова

— Обещаю, — тихо произношу и киваю утвердительно головой. — Я, наверное, спать пойду. Ты прав, что-то я совсем расклеилась.

— Тебе надо отдохнуть и хорошенько выспаться, — отпускает мою руку. — Я мне сделать еще парочку звонков по работе.

Слезаю со стула и медленно плетусь в ванную. После горячего душа спать хочется еще сильнее, поэтому закутываюсь в полотенце, забираю свои вещи и двигаю в спальню. Пашка разговаривает с кем-то по телефону, но когда я прохожу мимо, говорит своему абоненту, чтобы подождал, обнимает меня, прижимая к себе, целует в висок и желает доброй ночи.

Тяжело вздыхаю, так как сил нет даже ответить — лишь бы хватило этих самых сил доползти до кровати. А как только голова касается подушки, мысли разбегаются как тараканы в разные стороны, и я проваливаюсь в сон без сновидений.

— На кофе зайдешь? — спрашиваю, когда Паша останавливается на противоположной стороне от прокуратуры.

С утра проснулась в хорошем настроении — даже головная боль от вчерашнего коньяка никак не повлияла на мое отличное душевное состояние. Балабанов спал рядом, подложив ладошку под щеку и повернувшись ко мне лицом. Смешной, родной и такой беззащитный — провела рукой по волосам, после чего поцеловала в щеку и сбежала в душ.

Накормила всех нехитрым завтраком. Правда, сначала выслушала ворчание Паши по поводу утреннего подъема и нежелания совершать трудовые подвиги в столь ранний час. Но после напоминания о том, что моя машина осталась стоять возле прокуратуры, и он сегодня мой личный водитель, присмирел. Быстренько принял душ, позавтракал и с улыбкой на лице сообщил, что готов доставить меня в любую точку земного шара.

О вчерашнем предложении Балабанова не говорили, да и не стоит пока поднимать эту тему. Посмотрим, как дальше будут развиваться события. Но его благородство окончательно покорило мое бедное сердце, и мне все больше хочется сказать ему, что я согласна, даже если потом буду об этом жалеть.

— Ну, пойдем, главная коррупционерка, — смеется Балабанов в ответ. — Точно хуже не будет?

— Куда уж хуже, — усмехаюсь над его шуткой.

На проходной Балабанову дежурный выписывает временный пропуск, после чего мы поднимаемся на третий этаж. Сотрудники смотрят с удивлением на наше шествие, здороваясь одним кивком головы, а затем поднимают вверх эту самую голову с удивлением в глазах — из-за своего невысокого роста приходится ее задирать, чтобы посмотреть на наши счастливые лица.

В моем кабинете снимаем верхнюю одежду, после чего я двигаю к тумбочке и включаю электрический чайник.

— Буду скучать за этими стенами, — слышу у себя за спиной.

— С чего это ты вдруг скучать решил? — поворачиваю голову в его сторону, отрываясь от насыпания кофе с сахаром в кружки. Паша смотрит по сторонам, после чего присаживается на стул.

— Теперь же к Сазонову буду на свидания ходить, — усмехается, кидая на стол мобильный телефон.

— Ой, — машу рукой. — Придумал, тоже, — и снова возвращаюсь к своему занятию. — Кабинет Юрки находится через две двери от моего, так что будешь проходить мимо. И, кстати, милости прошу в гости, чтобы не успел сильно соскучиться.

Чайник закипает, заливаю растворимый кофе кипятком, размешиваю сахар и одну кружку ставлю перед улыбающимся Пашкой, который провожает взглядом все мои движения. Так приятно, что он уделяет мне внимание.

Беру свою чашку, присаживаюсь в кресло, и тут раздается громкий стук в дверь. Не успеваю сделать глоток горячего напитка, и даже слова вымолвить, как эта самая дверь открывается, и в кабинет входят двое мужчин в прокурорской форме. При взгляде на одного мое настроение резко падает, и я понимаю — дела мои плохи.

— Дарина Александровна, доброе утро, — произносит тот, что повыше ростом.

Они вдвоем останавливаются возле края стола для переговоров, а Паша поднимает на них взгляд, отрываясь от кофе.

— Не такое уж оно и доброе, раз вы пожаловали ко мне в кабинет, — откидываюсь на спинку кресла, чувствуя, как начинаю нервничать. — Чем обязана?

— А то вы не знаете? — на лице мужчины нет даже намека на улыбку. Хотя, сколько его знаю, он редко проявляет эмоции, особенно в работе.

— Представьте себе, нет, — развожу руками, чтобы хоть чем-то их занять.

Кстати, стоит заметить, что на похмелье голова у меня соображает лучше, чем в остальное время по утрам. И сегодня уже не так страшны угрозы областников, как казалось вчера — половина из их обвинений яйца выеденного не стоит, хоть и нервы они мне помотают основательно. Но, учитывая, кто будет вести мое дело, то становятся понятными мотивы.

— Будем считать, что я поверил, — мужчина достает из папки бумагу и кидает ее на стол. — Вот, ознакомьтесь.

— Поверю вам на слово, — продолжаю сидеть, откинувшись на спинку кресла, сцепив руки замком, потому что вставать нет никакого желания. Боюсь, не сдержусь, а сегодняшнее настроение и самочувствие так и требует кому-то нахамить, нагрубить или послать куда подальше.

— Хотим с вами побеседовать по факту превышения вами служебных полномочий, а также получении взятки в особо крупных размерах, — как ни в чем не бывало, произносит все тот же помощник прокурора области, убирая лист бумаги назад в папку. — Пока только беседа, — делает акцент на первом слове. — Но после сбора всей информации, а также опроса свидетелей вам, возможно, будет предъявлено обвинение по двести восемьдесят шестой или двести девяностой статье. А может, по двум сразу.

— И в чем же я превысила свои, так сказать, служебные полномочия? — поднимаю обе брови вверх, глядя на мужчин в прокурорской форме.

— Хочешь, чтобы я это произнес вслух? — резко переходит он на “та”, а я в ответ киваю утвердительно головой. — Вступление в интимную связь с одним из подозреваемых по делу, в котором ты выступаешь обвинителем. Считаешь, не тянет на превышение?

— Какая-то уж очень у тебя замысловатая формулировка получается, — спокойно отвечаю, в душе закипая еще сильнее. Тоже нагло перехожу на “ты” — а чего, спрашивается, мелочиться.

— А ты свечку держал? — встревает в наш разговор Балабанов.

Причем, произносит это таким тоном, что оба помощника поворачивают лица в его сторону, а я негромко усмехаюсь. Даже перебивать не буду, очень интересно послушать, как он будет вести диалог с прокурорскими.

— А вы, как я полагаю, господин Балабанов, — продолжает вещать все тот же мужчина, который пытается меня обвинить в связи с Пашкой.

— Я-то Балабанов, а вот кто вы такие? Или представляться не учат на юрфаке?

— Помощник прокурора области Рахматуллин Руслан Магомедович, — тот, что повыше, достает удостоверение и тычет его Пашке в лицо.

— Помощник прокурора области Иванченко Владимир Сергеевич, — второй мужчина повторяет за своим коллегой.