Мост в чужую мечту - Дмитрий Емец

– Кх-х… Нигде, – с трудом выговорил задохнувшийся.

– Как нигде?

Гамов долго кашлял. Потом с усилием ткнул рукой в пустоту.

– Я ее телепортировал!.. Песка было по грудь… Она кричала… хотела даже, чтобы арбалеты ее… я боялся: она действительно это сделает… было очень страшно…

– Телепортировал? Как?

Гамов тыльной частью руки провел по губам.

– На стене заметил щит. Предположил, что он работает как простейший односторонний телепорт. Бросил его Рине. Она коснулась чеканки и исчезла. А щит засыпало песком… А потом песок хлынул и на меня.

Кашель снова стал сотрясать его.

– Где Рина сейчас? – дождавшись паузы в кашле, спросил Ул.

– Не знаю.

– Как не знаешь?

– Это был старинный телепорт… Откуда мне знать, куда он ее перенес?

Ощутив, что Гамов не врет, Ул решил взяться за Белдо.

– Куда вы ее дели? Телепортации закрыты! Ты отлично знаешь, что вы отключили нам сирина!

По тому, как вспыхнули и торопливо стали равнодушными глазки старичка, Ул понял, что сболтнул лишнее: Белдо не догадывался обо всех последствиях потери точки «Запад».

– Це-це-це! У меня действительно хранился щит-телепорт! Подарок друга на юбилей. К сожалению, он действительно односторонний. Поэтому я к нему никогда не прибегал и даже перевесил его в «карман»!.. А то еще перенесешься, а потом кукуй где-нибудь на острове, – Дионисий Тигранович с кротким ехидством скосил глазки на Меркурия.

Тот схватил Белдо за ворот и потащил в квартиру. Тут Млада и Влада захлопотали над красавцем Гамовым и куда-то увели его. Птах сидел уже на подоконнике и смотрел во двор, где к железной лестнице были привязаны четыре пега. Белый Танец вздумал расправить крылья, и они распахнулись, как паруса, залитые лунным светом. Круглая унылая спина Птаха расправилась, точно от прикосновения к мечте.

– Что теперь будет с Риной? – в горле у Сашки было сухо. Голос скрипел.

Меркурий Сергеич посмотрел на свою ручищу, комкавшую халат Белдо.

– Если телепорт односторонний. Никакой обратной связи.

– А она не могла… – Сашка запнулся, боясь выговорить эти слова: – Распылиться? Или…

– Залипнуть в кладке, – угадал Меркурий. – Не исключено! Но если телепорт средневековый. Имеет настройку на важное место. Иначе зачем. Создавать его.

Сашка дернул себя за ворот.

– Попить есть?

Белдо выдрался из рук Меркурия и отлучился к шкафчику.

– Конечно-конечно! Младочка каждый день ходит на источник! Прекрасная вода, вымывает все токсины… У меня, знаете ли, со студенчества гастрит… Питаешься чем придется, всухомятку, а в один прекрасный день организм говорит тебе: хватит! Пора меня любить! Заботиться обо мне!

Убаюканный журчанием его голоса, Сашка потянулся за чашкой.

– Дай! Мне! – Меркурий вырвал у Белдо чашку, понюхал, расширив крылья носа, и, деловито оглядев комнату, вылил воду в цветок.

– Нельзя это пить. Умрешь. Через четыре часа.

– Ах! – ужаснулся Белдо. – Нет, вы слышали, что он сказал? Младочка, посмотри мне в глаза, не бойся! Ты ничего постороннего не наливала в синенький графинчик? Нет? А то вечно вы с Владочкой ссоритесь, травите друг друга! Нельзя же так! Надо быть добрее!

Сашка пошел в ванную, напился из-под крана, вернулся, решительно забрал у Ула саперку и вышел на площадку. Ул и Меркурий удивленно переглянулись.

– А мальчик-то с зубками! – со знанием дела прокомментировал Белдо и опять принялся ругать Младочку.

Оставив Меркурия Сергеича следить за Белдо, Ул последовал за Сашкой. Тот рыл как экскаватор. Песок летел во все стороны. Не прошло и минуты, как саперка обо что-то звякнула. Сашка вытащил арбалет Гамова. Отложил и продолжил рыть. Вскоре саперка звякнула повторно. В этот раз трофеем Сашки стал выгнутый предмет, одновременно похожий на щит и большое восточное блюдо. Чеканка изображала охотника, подкрадывающегося к оленю. Олень занимал центр и был гораздо рельефнее охотника.

Разглядывая щит, Сашка наклонился и подобрал арбалет Гамова. Саперка ему мешала. Ее он сунул под мышку. Ул понял, что он задумал, только когда Сашка обернулся.

– Чудо, былиин! Не надо! Ты не понимаешь, что…

Сашка ровно положил ладонь на оленя и раздвинул пальцы, прислушиваясь к ощущениям. Ничего не происходило. Он надавил сильнее. Острая голубая вспышка ослепила Ула. Щит упал на песок и, как с горки, покатился по ступенькам.

– Дальновидный – аж жуть! И что дальше? Саперку мою с собой взял… Ни аптечки, ни фляжки! Он ее что, арбалетом будет глушить, а саперкой закапывать? – сердито буркнул Ул.

Он походил по площадке, посопел, поскреб пальцами шею. На первом этаже открылась и закрылась дверь. В проем лестницы выглянула любознательная физиономия. Ул наклонился и поднял щит. Физиономия смотрела на него беспокойными глазками и готовилась, если потребуется, удирать.

– Дурдом – это дурашкин домик! Зажмурьтесь! Будет много света! – объяснил Ул любознательной физиономии и положил ладонь на оленя.

Почти каждому действительно хорошему человеку, которого я знаю, хоть в чем-то плохо. От А. – ушла жена, как-то особенно подло предав его, у В. – нет детей, у С. – старая полунормальная мать, которую не оставишь больше чем на два часа, D. – одинок и нагружен так, что, когда мне хочется себя пожалеть, я стараюсь о нем вообще не вспоминать. Специально пытался найти хоть одно исключение – не нашел.

Из дневника невернувшегося шныра

Яра проснулась от холода. Она лежала на чем-то жестком и не могла понять, почему так темно. Обычно хоть какой-то свет, но в окно пробивался. Фонарь, что ли, на улице перегорел? Она попыталась свесить ноги с кровати, но оказалось, свешивать их некуда. Где бы ни находилась сейчас Яра, на кровать это никак не походило. Яра испуганно вскочила, споткнулась и повалилась на непонятное, ледяное…

«Где я?»

Схватившись за нерпь, Яра нашарила русалку. Да будет свет! Вырвавшийся луч ударил в стену, пугливо ткнулся в потолок, заметался и, вырвавшись на простор, скользнул вдоль рельсов.

«Что это? Метро?»

Она понятия не имела, как оказалась в этом тоннеле. Заснула в комнате, а проснулась в Подземье. Зная, что русалка не фонарь и надолго ее не хватит, Яра торопливо скользнула лучом сверху вниз, освещая себя. Ага, шныровская куртка, ботинки! Что-то плоско толкнуло ее по колену. Саперка. Что ж, хоть что-то! Куда бы она ни шла этой ночью, подготовилась она неплохо. Грудь куртки покрыта высохшей грязью. Причем грязь, скорее всего, не отсюда. Посветив под ноги, Яра убедилась, что лежала на сухом месте.