Ангел - Ольга Мяхар

Пятнадцать минут смачного жевания, радостное лицо Сона, который расспрашивает Лиса о том, «как все прошло», – и тихий шорох дождя за окном, который нарушается лишь треском поленьев в камине. Хорошо-то как!

Сон вроде бы идет на поправку – по крайней мере, когда я померила ему температуру ладонью, она не показалась мне высокой. Сон просиял, вывалил на меня кучу информации о прошедшем дне (похоже, паренька развлекали чуть ли не всем дворцом, он явно нравился прислуге), а я порадовалась, что он все меньше и меньше походит на затравленного волчонка и постепенно превращается в обычного мальчишку-подростка.

– Всем спокойной ночи! – Дик встает из-за стола и под наше торжественное молчание выходит из столовой. Все многозначительно смотрят ему вслед. Уже в дверях он оборачивается и недоуменно глядит на нас. Мы ему киваем, он криво улыбается и уходит.

Все тут же набрасываются на меня.

– Давай! Иди за ним, – шепчет Лис, выпихивая меня из кресла и вытирая полотенцем измазанное в креме лицо.

– Главное губы, губы вытяни, – советует Оська, сидя на столе и жуя пирожное.

Сон недоуменно на него смотрит, а потом требует объяснений. Все тут же вспоминают, что малец не в курсе. Лис выпихивает меня из комнаты, захлопывает за мной дверь, и уже снаружи я слышу, как он объясняет Сону:

– Понимаешь, есть древнее волшебство, которое не даст Ирлин покинуть наш мир и…

– Какое? – наивно спрашивает Сон.

Минута молчания. Я напряженно прислушиваюсь, кутаясь в халат.

– Короче, – отрубает Оська, – если Дик ее чмокнет, она останется на земле.

Еще минута молчания, а потом:

– Что ж, убить я его могу и после поцелуя.

Облегченный вздох друзей. Я хмыкнула и пошла на второй этаж, гадая, где сейчас находится Дик – в спальне или в кабинете.

Он оказался в кабинете. Что ж, трудности нас не страшат, и, заглянув в щелку, я сбросила с плеч халат, а потом вошла в комнату, грохнув за собой дверью (сквозняк). Дик вздрогнул и обернулся. Я задрала нос и страстно на него посмотрела. В его руке лопнул стакан и рассыпался на тысячу осколков, он ошарашенно меня разглядывал. Я победно улыбнулась и медленно пошла к нему, ежась от холодного ветра, ворвавшегося в раскрытое окно. Проходя мимо большого зеркала, я бросила туда мимолетный взгляд и… обнаружила, что забыла надеть пижаму. Пунцовый цвет лица и выразительные глаза Дика меня добили.

– Э-э-э, извини, я тут мимо проходила, – пискнула я и рванула обратно хотя бы за халатом.

Дик шумно пил из горла бутылки вино, пытаясь прийти в себя. Но… я вернулась! В халате.

– Гм, Дик! Нам с тобой надо поговорить!

Дик подошел к окну, оперся руками о подоконник и вывесился наружу. Я поняла, что он решил выкинуться из окна, лишь бы не поддаться соблазну. Ну уж нет, я спасу тебя! И, подбежав к нему, я схватила его за ногу и дернула обратно. Дик рухнул на ковер, а я пыхтя закрывала окно. Он встал и мрачно схватил меня за руки, разворачивая к себе и стараясь смотреть только в глаза, а не в вырез полураспахнувшегося халата.

– Что с тобой сегодня происходит?! – рявкнул он.

Я смущенно на него посмотрела и тихо-тихо попросила:

– Поцелуй меня.

Он удивился.

– Зачем?

– Идиот! – прохрипели за дверью.

Дик изумленно туда покосился. Но тут я обняла его и вытянула губы трубочкой прямо у него перед носом.

– Знаешь, – тихо сказал он, – я ведь не железный.

– Тогда почему? – удивленно распахнула я глаза.

– Василий сказал мне, что, если я хоть раз тебя поцелую, он заберет тебя обратно на небо.

– Что?! – возмущенно вспыхнула я, мысленно уже пуская в Ваську пятнадцать молний. – Да врет он все! Не имеет права, у меня бессрочный отпу…

В следующее мгновение меня та-ак поцеловали, что я мигом забыла практически обо всем на свете. Его руки сжимали меня в объятиях, губы целовали, а это значит, что зелье просто обязано подействовать…

– А теперь отпусти ее. – Мрачный голос Сона нарушил идиллию и заставил меня оторваться от недовольно что-то прорычавшего Дика.

Сон стоял с мечом и угрожающе смотрел на Дика. Я запоздало вспомнила подслушанный разговор в столовой. Сон начал трансформироваться. Меня осторожно отодвинули в сторону и тихо попросили подождать. Я согласилась, после чего прошептала в кулак заклинание примирения…

Что ж, я хотя бы попыталась.

Откуда появился торнадо в комнате, я так и не поняла. Но ветер тут же подхватил всех и бешено закружил по комнате, вместе с мебелью, картинами и даже горящими поленьями из камина. Как раз от одного из них мимо меня улепетывал Оська, вереща, что он так больше не будет. Я же спокойно стояла в центре торнадо и удивленно оглядывалась по сторонам. Лис вовремя уцепился за люстру и пока висел на ней.

– Ирлин! – заорали все, летая вокруг меня. Я занервничала и брякнула что-то еще.

Прогремел взрыв, и всех вышвырнуло в коридор, а я стояла в черной, дымящейся комнате и грустила об утерянной романтике.

Сон и Дик помирились (связывали меня и читали мне нотации вместе, плюс Дик сумел что-то там объяснить Сону, после чего парень начал смотреть на него восхищенно и слушался его даже больше, чем меня). Я сидела в кресле в столовой, а остальные, как всегда, обсуждали, что же со мной делать. Это уже превращалось в традицию.

– Может, ее закрыть в комнате лет на дцать? – Оська возлежал на подушечке и прикладывал лед к опаленной лысине (полено его все-таки догнало). Все внимательно его слушали, одобрительно кивая. Я мычала, выкатывая глаза и пытаясь не соглашаться.

– Нет, лучше не развязывать и всегда кормить с ложечки, – влез Лис. – Кормить могу я!

Дик мрачно на него посмотрел, Лис сник. Я застонала.

– Ладно вам, – вылез Сон. – Давайте ее развяжем, мне кажется, она все осознала.

Все мрачно посмотрели на меня, щупая бинты, синяки и оценивая степень раскаяния в моих глазах (она явно зашкаливала). Но наконец меня все-таки развязали (Дик) и даже простили (Оська сопротивлялся дольше всех), а потом еще и потребовали в качестве моральной компенсации, чтобы мы с Диком поцеловались на бис. Сон скривился, но тоже кивнул.

Я трепеща прижалась к Дику и вытянула губы трубочкой (Лис хрюкнул, но все на него зашипели и он, извинившись, умолк). Дик склонился надо мной и осторожно поцеловал, кто-то взвизгнул (Сон сел на Осю, сильно переживая, что меня кто-то целует). Потом поцелуй стал более требовательным, и в конце концов я снова забыла обо всем на свете…

Стоя у теплого камина в окружении друзей и целуясь с любимым, я чувствовала себя самой счастливой в мире, а может быть, и во Вселенной.