Без веры - Борис Седов

– Ни в одну. Я об этом даже не думала.

– Странно, – недоуменно покачал кум головой, снайперским взглядом смерил уровень водки в стакане и, решив, что налицо недолив, опять протянул руку к графину.

«Конечно, странно тебе, вертухаю, – поморщилась Крис, наблюдая за тем, как дядюшка, крякнув, опрокинул водку в себя. – Ты бы сунул свой нос туда первым делом. И когда ж ты нажрешься и отправишься спать?! Задолбал, дядя Толя! Запарил, синяк! Я уже выведала у тебя все, что хотела. Даже больше. На сегодня достаточно».

Она и не рассчитывала на такой успех в первый же вечер. Подвыпивший дядюшка сразу выложил ей все, что необходимо.

Он действительно стал лепшим корешем и надежнейшим собутыльником троим офицерам, прибывшим в Ижму с официальным визитом, немедленно переложившим командование на широкие плечи старшего прапорщика и поспешившим предаться чревоугодию, пьянству и плотскому блуду. Здесь Анатолий Андреевич как нельзя лучше подходил в качестве гида по Ижме и близлежащим окрестностям – знал, где купить хорошего самогона, где найти толстых, жаждущих ласки красавиц и где лучше всего ловится сиг. Он даже был приглашен на пару дней в Сыктывкар с ответным визитом. Один из офицеров должен был лететь туда через несколько дней, сопровождая какой-то груз, извлеченный из недр секретного объекта. Вот Анатолию Андреевичу и предлагалось место в армейском МИ-8.

Наутро, как только он, похмелившись и ополоснув холодной водой оплывшую рожу, ушел на работу, Кристина засобиралась в гости к Ане Шевчук.

Дядя, как и обещал накануне, не стал ограничивать племянницу в свободе передвижения по поселку и не запер ни дом, ни ворота, ни, тем паче, Кристинину комнату. Доверчиво удовлетворился честным словом племяшки «не топтаться весь день около гаража», и, в общем-то, это обещание ею было сдержано. В первую очередь, потому, что на разговоры с Костей попросту не было времени. Кристина ограничилась тем, что, уткнувшись в щелку гаражных ворот, коротко доложила о том, что вчера узнала от дяди, и поспешила в поселок на поиск ракет.

Она так и не смогла придумать какое-нибудь правдоподобное вранье в ответ на вопрос: «А зачем тебе эти ракеты?», который первым делом должна была задать Аня, и когда та на самом деле спросила:

– А зачем тебе эти ракеты?

Крис сделала большие глаза и простодушно ответила:

– Как зачем? Запускать.

– А я-то уж думала, что убивать своего дядю Толю, – улыбнулась Аня и пригласила Кристину на кухню пить кофе и обучаться ставить тесто на пироги, даже не представляя, что сейчас почти угадала преступные замыслы своей малолетней подружки.

Они провозились на кухне до самого вечера, пока не вернулся с работы Паша Шевчук, и Крис уж было решила, что Аня, выслушав ее нелепую просьбу достать ей ракеты, тут же выкинула ее из головы.

«Придется напоминать еще раз, – думала она. – А что будет, если она мне откажет? Просто ответит, что нету и достать больше негде? Где тогда искать Костоправу оружие?»

Но Аня, стоило Крис засобираться домой, вдруг отозвала ее в сторонку и, так чтобы не видел супруг, сунула в руку две картонные трубки, столь знакомые по апрельским забавам, когда они вместе с Пашей, Татьяной и Татьяниным мужем на двадцатое и двадцать второе[20]устроили парочку фейерверков.

– Павлику не показывай, – заговорщицки подмигнула Аня и отметила: – Я так и не получила ответа, зачем тебе эти ракеты. Надеюсь, не для чего-то дурного.

– Нет, конечно, – искренне ответила Крис. Она сейчас не кривила душой и была уверена: ничего благороднее освобождения Костоправа, в которое она готова вписаться, не придумаешь.

Дядя опять урулил к своим офицерам пьянствовать водку, и Крис без помех провела весь вечер возле гаражных ворот, еще раз внимательно выслушивая наставления Кости насчет того, как ей теперь предстоит парить дядюшке мозги.

А предстояло Кристине ни много ни мало, а именно сыграть смертельно больную для сериала «Скорая помощь». Хотя ей, наркоманке, в последнее время пережившей парочку тяжелейших ломов, вжиться в образ умирающей было нетрудно. Куда сложнее было изобразить пьяную в хлам, оставаясь при этом кристально трезвой.

«Пьяную?!! Оставаясь при этом трезвой?!! М-да… – вздохнула Кристина, возвратясь домой с улицы и еще раз прокручивая в голове все полученные ЦУ – Вот, блин, заморочка!»

Но деться некуда, надо играть. Ведь именно эта сцена была первой в сценарии Костоправа.

В то утро я впервые обратил внимание на то, что у кума начали трястись руки, а рожа оплыла настолько, что глаза превратились в узкие щелочки, как у бомжа, который квасит больше месяца.

«Да, Анатолий Андреевич, – подумал я, без тени сочувствия наблюдая за тем, как он суетится возле моей параши. – Плохи дела. Не пора ли под капельницу? Ничего-ничего, дорогой! Я тебе ее скоро поставлю. Избавлю не только от запоя, но и вообще от всего. Вот только потерпи децл».

«А ведь кум, – размышлял я, когда тот вышел из гаража, – раньше не бухал вообще. На моей памяти ни разу не выкушал даже бутылочки пива, даже банки джин-тоника. Может быть, потому и не пил, что алкаш. Одна капля за воротник, и начнет набирать обороты сильнейший запой. Такой каплей, видать, и послужила рюмочка, опрокинутая за помин души младшей сестренки. Потом Анатолий Андреевич еще как-то держался, цеплялся старательно за трезвую жизнь, но рубеж был перейден, и новая рюмка не заставила себя долго ждать. А следом за ней и запой».

Впрочем, то, что кум развязал, меня скорее радовало, чем беспокоило. Будет проще убедить его, пьяного, в том, что у Крис со здоровьем большие проблемы – такие, с которыми ее нельзя оставлять в местной больничке, где что ни врач, то живодер или пьяница, а необходимо срочно везти в Сыктывкар. На армейской вертушке, которая скоро прилетит в Ижму – как по заказу, именно тогда, когда она будет нужнее всего для спасения Кристины.

Вот это и было фундаментом моего плана. Ведь без меня, опытного медика, чей долг – сопровождать тяжелобольную подругу до краевого центра, не обойтись. И я полечу в Сыктывкар. Долечу ли?…

Оставалось лишь выяснить, когда этот дурацкий МИ-8, действительно, появится в Ижме и когда Кристине надо начинать играть роль сначала мертвецки пьяной, а потом смертельно больной. «Напьется» она примерно за двое суток до вертолета, а «заболеет» за сутки. Не просчитаться б со сроками.

О том, когда прилетит вертолет за войсковым барахлом и сопровождающим его офицером, Крис сообщила мне вечером.

– Уже послезавтра.

– Ч-черт! – Я даже приподнялся с подстилки. – Это точно?

– Дядя сказал. Только что.

– Он пьяный?

– Пока еще нет, – пробубнила в щелку Кристина, – но через пару часов наверстает. Он уже убежал к своим офицерам.