Пророчество без букв - Юлия Цезарь

— Милая, позволь мне хоть по нужде сходить, — взмолился туманный.

— Валанди, — устало позвала эльфийка солнечную. — Проследишь, чтобы он по пути не грохнулся, и чтобы рана не открылась? А я пока туши разделаю, потом за дровами схожу.

— Кая, ну зачем мне…

— Значит под себя сейчас сходишь, понял?

— Ладно, ладно. Но мы можем и хворост заодно собрать!

— Тебе не то что ходить, нагибаться нельзя! А Валанди за тобой следить должна.

— Мне кажется, ты перегибаешь палку, — настороженно сказал Гинтар.

Нет, она просто волновалась! Один день для его раны — это ничто! А они сейчас пойдут в самое опасное место на свете. На друга только рукой махнула, мол, вали уже.

Валанди не разделяла волнения Каи — уж в кустики он и один мог сходить — но дабы не злить лунную ещё больше, согласилась пройтись по лесу ещё раз, только в компании поприятнее.

— Я говорил, что надо было со мной идти, пока их не было, — вставил свою фразочку Зак, но увидев строгий взгляд Каи, поперхнулся своими же словами.

Гинтар в ответ лишь плечами пожал и, дождавшись Валанди, пошёл с ней в лес.

— Ну коль сходил, значит и за дровишками сходишь, — буркнула Кая Заку. Ну, с ним она может и погорячилась — рана-то не такая серьёзная. — Но недалеко!

Гинтар же, уйдя от лагеря как можно дальше, тихо прошептал:

— Если честно, я просто пройтись хотел. Вы хоть поладили?

— Более или менее, — неопределенно ответила Валанди. Она скосила глаза на его рану и задала, наверное, наиглупейший вопрос: — Болит?

— Нет, я немного применил магию… Только Кае не говори, — усмехнулся он и долго молчал с загадочной улыбкой. Для приличия нужно хоть раз спросить — а в порядке ли она сама? Быть может, её тоже ранили, пусть и несерьёзно. Но отчего-то спокойная девушка внушала доверие, и Гин верил, что с ней всё хорошо. Тем более в голову всё равно лезли другие мысли. — Так, эм… А что там тебе Кая нашептала? Что это за растения?

— Секрет, — Валанди показала ему язычок и хитро улыбнулась, но при воспоминании о словах Каи на ее щеках выступил румянец, который не утаился от взгляда туманного. — Но они не вызывают диарею — это точно.

— Я умею выпытывать секреты, — томно прошептал Гинтар, касаясь талии Валанди, медленно скользя по пояснице и хватая уже с другой стороны.

— Ну что ж, попробуй, — и она замерла в ожидании его дальнейших действий.

Гинтар остановился и встал напротив солнечной, прижимая её за талию плотнее к себе.

— А не боишься?

Вот она, вновь в его руках! Он боялся, что она начнёт петь песню Каи, но, слава богам, Валанди приняла его игру. Наконец-то он вновь её касается. Так же, как и в городе.

И на этот раз он не собирался её отпускать. Нет, хватит. Отпустил на балу, хотя она была уже его. Больше такого не допустит. И дал себе обещание, коснувшись губами её шеи.

Валанди на мгновение напряглась, вспоминая двойника и все те сны, которые в последнее время преследовали ее, но нет, он настоящий. Она ощущала его сердцебиение под рукой, плавно перемещая ладонь ему на плечо, чувствовала его горячее дыхание на шее и влажное прикосновение губ. Постепенно расслабилась, вдыхая запах его волос.

— Я думаю, эти травы нам не понадобятся, — шепнула она ему с улыбкой на губах.

Она могла почувствовать усмешку Гинтара в её шею, пока ладони нежно пожимали талию. Туманный зазывающе толкнулся бёдрами в Валанди, но это движение тут же отдалось болью, что даже магия не смогла заглушить. Разумеется, на его лице ничего не отразилось, но эльф разочарованно лизнул шейку эльфийки. Ничего… Он ещё сделает её своей, а пока…

— Я хочу извиниться перед тобой за то, что расстроил там, на балу, — прошептал он вновь и, игнорируя любые вопросы, повернул девушку спиной к себе, прижимая вновь. Руки стали гулять от талии к бёдрам, оттуда вверх, ложась на груди, а губы не отрываясь ласкали шейку. Кажется, он ясно дал понять, как именно хочет извиниться.

— Я тоже виновата в том, что там произошло, — шепнула Валанди и откинула голову назад, кладя ему на плечо. Она подняла руку и положила ему на голову, зарываясь пальцами в серебро волос.

Как же было приятно наконец оказаться в его руках, принимать ласку, но ей хотелось немного другого. Она заставила его оторваться от шеи и приподнять голову. Облизав свои губы, она нерешительно стала приближаться к его губам. На последнем сантиметре она остановилась и подняла ресницы, чтобы заглянуть ему в глаза, увидеть, что он тоже этого хочет.

Но глаза ничего не успели рассмотреть, так как, заметив её остановку, Гинтар немедленно преодолел то расстояние, закрывая глаза от блаженства. Он слишком долго этого ждал. И да, мог напугать, отчего тут же его прикосновения стали целомудренее, невесомее, но губы… Губы жадно вбирали этот поцелуй, терзали, кусали. В них была давно копившаяся жажда. Он и просил, и требовал отдачи, останавливался, дразняще отдаляясь, но сам, не выдерживая отсутствия Валанди на своём лице, впивался вновь.

И она отвечала ему тем же, жадно глотая его дыхание, кусая за губу, если он смел отдаляться, устраивала охоту за его языком. Не могла насытиться, даже когда дыхание в лёгких заканчивалось.

Поиграв с Валанди ещё какое-то время, Гинтар осмелел — его ладони с ещё большим напором, чем прежде, стали ласкать тело солнечной эльфийки, но это быстро наскучило ему. Ткань на её теле мешала, бесила, раздражала… Ах, как жаль, что Валанди не умела ни в кого обращаться — каждый раз, когда она бы возвращала себе человеческую форму, вставая перед ним совсем нагой, он бы брал её, каждый раз… нещадно, без устали…

Пальцами он ловко задрал её рубаху и сжал грудь, неустанно трогая её, обводя соски, приподнимая и любуясь на них сверху вниз… Второй рукой же нежно поглаживал низ эльфийки, через какое-то время без приглашения проникая в штаны и быстро находя самое сокровенное для него.

Из груди Валанди вырвался тихий стон. Она закрыла глаза от наслаждения и вновь положила голову на плечо Гинтару, шумно втягивая воздух носом. Но ей не хотелось только принимать, хотелось дарить такое же блаженство и ему. Осторожно просунув руку за спину, она аккуратно положила ее ему на живот и повела вниз. Наконец нащупав вулкан желания, она принялась поглаживать его своими изящными пальцами сначала несмело, но постепенно движения