Тантрас - Скотт Чинчин

– Адон еще не вернулся, – сказала Миднайт.

Келемвар побледнел:

– Он все еще в храме?

– Да, а что? – спросила черноволосая чародейка низким голосом.

Келемвар направился к двери, жестом показывая, чтобы Миднайт следовала за ним.

– Мы должны найти его. Адону угрожает страшная опасность со стороны тормитов. Объясню по дороге!

Миднайт кивнула и, схватив холщовый мешок с книгой заклинаний, выбежала из комнаты вслед за воином.

Адон вышел из трактира «Ленивая Луна» и смотрел, как прощались Келемвар и Миднайт. Беспокойство, которое они испытывали друг за друга, было очень трогательным. Жрец понимал, что искать Камень Судьбы в одиночку будет очень опасно и они могут больше не увидеть друг друга. Но так было лучше. Пусть Миднайт и Келемвар ищут Камень, где им угодно, Адон не будет им мешать.

– Адон! – сказала Миднайт, и жрец посмотрел на нее. Чародейка слегка улыбнулась. – Постарайся не беспокоиться. С нами все будет хорошо.

– Тебе легко говорить, – пробормотал жрец.

Миднайт крепко схватила друга за руку.

– И перестань жалеть себя, – прошептала она, повернулась и ушла.

Келемвар взглядом проводил чародейку. Адон тем временем перешел улицу и растворился в толпе.

Жрец думал, что без труда проникнет в храм Торма. В своих странствиях он много раз встречался с духовенством, представлявшим разных богов, поэтому хорошо изучил правила этикета и знал, как обращаться к священнослужителям других вероисповеданий. Протянутые ладонями вверх руки с отведенными как можно дальше большими пальцами почти везде считались жестом добрых намерений. Клирик считал, что этот жест и слова «для всех есть место» раскроют перед ним двери большинства храмов.

Но, проходя через Тантрас, сьюнит почувствовал, что попасть в храм Торма не так-то легко. Он все время ловил на себе косые взгляды прохожих, которые сразу же отворачивались и делали вид, что не заметили молодого человека. Некоторые тыкали в Адона пальцами и свистели ему вслед. Чем ближе подходил Адон к храму, тем больше становилось стражников. У Адона возникло такое ощущение, будто он идет к вооруженному лагерю, а не к месту поклонения.

Шпили цитадели имели очень внушительный вид, но Адон думал, что их красота померкнет рядом с перестроенным храмом Торма, живого бога. Он поразился, увидев невзрачное трехэтажное здание, окруженное защитными стенами с несколькими воротами. Сторожевые укрепления представляли собой простые одноэтажные домишки, соединенные друг с другом переходами.

Перед башнями стояли в ожидании воины, одежда которых была украшена эмблемой Торма. Адон подошел к двум хорошо вооруженным стражникам, стоявшим к нему ближе всех, выполнил ритуальное приветствие и представился как почитатель Сьюн. Хотя молодому жрецу было больно объявлять во всеуслышание, что он все еще служит богине Красоты, он понимал, что быстрее попадет в храм, если назовется священнослужителем.

Воины не ответили на его приветствие в принятой манере. Вместо этого один из стражников побежал предупредить своих начальников. Вскоре появились еще два вооруженных стражника, и Адона отвели в одну из сторожевых башен, где жрецы и члены городской управы закидали его самыми разнообразными вопросами, начиная с детских увлечений и заканчивая мнением о различных философских проблемах. Адон сначала терпеливо отвечал, но когда поинтересовался, почему с ним так странно обращаются, никаких объяснений не получил. Удивительно, но самый, как полагал Адон, важный вопрос – зачем он пришел в храм – так и не был задан.

– К чему все это? – потребовал ответа Адон у пятого вопрошающего, чиновника, который со скучающим видом смотрел на жреца темными, непроницаемыми глазами. Прошло уже несколько часов после утренней трапезы, и Адон начал жалеть, что не подкрепился перед тем, как покинуть «Ленивую Луну».

– Почему ты поклоняешься Сьюн? – в пятый раз спросил Адона унылый чиновник и посмотрел на лежавший перед ним на столе лист пергамента.

– Пока вы мне все не объясните, я больше не буду отвечать ни на какие вопросы, – бесстрастно сказал Адон, складывая руки на груди.

Чиновник вздохнул, свернул пергамент и, волоча ноги, вышел из неприглядной клетушки. Юный жрец услышал, как с другой стороны двери щелкнула задвижка.

Адон обвел глазами камеру с запертой дверью и маленьким окошком, забранным крепкими железными прутьями. Он понимал, что сбежать отсюда ему не удастся. Оставалось только ждать.

Только через шесть часов в камеру вошел жрец, одетый в мантию Торма. Представившись, Адон исполнил ритуальный жест и стал ждал ответа.

– У нас в Тантрасе нет храма Сьюн, – сказал лысый тормит пленнику, не обращая внимания на его опущенные глаза и протянутые руки. – Среди нас живет лорд Торм. Он есть все. Наш бог устанавливает часы дня, вселяет преданность…

– Преданность в ваши сердца, благоразумие в ваши умы. Я все это уже слышал, – сказал Адон, его напускное спокойствие вмиг улетучилось. Он встал и шагнул к лысому тормиту. – Я хочу знать, почему меня подвергли унизительному испытанию на выносливость.

– Тебе нечего делать в храме, посвященном Торму, Адон, почитатель Сьюн, – холодно ответил тормит. – И тебя немедленно выпроводят отсюда.

Лысый священнослужитель отвернулся, собираясь уйти. Адон подавил свой гнев.

– Подождите! – крикнул он. – Я не хотел никого оскорбить.

Лысый тормит снова повернулся к Адону, губы его искривила презрительная усмешка.

– Ты не практикующий священнослужитель. Мне об этом уже рассказали. Тебе нечего делать в храме любого бога.

Адон почувствовал, как его сердце бешено заколотилось от гнева и недоумения. Он ничего не рассказывал о том, как недавно утратил веру.

Лысый тормит прочитал недоумение в глазах Адона и усмехнулся:

– Природа вопросов, которые мы тебе задавали, позволяет нам делать умозаключения с очень высокой степенью точности. Мы читаем твою душу так же легко, как любую книгу из нашей библиотеки.

– Что еще вы обо мне знаете? – спросил Адон с растущим беспокойством. Если из его ответов тормиты что-нибудь пронюхали о Камнях Судьбы, Миднайт и Келемвару грозит опасность.

Тормит подошел к Адону и встал прямо перед ним:

– Ты чувствуешь разочарование. Этот шрам у тебя на лице, он свежий. И тебе что-то нужно от нас.

– Я бы хотел встретиться с лордом Тормом, – гневно сказал Адон лысому тормиту, перехватывая его презрительный взгляд.

Дерзость Адона явно удивила лысого священнослужителя, хотя он и старался это скрыть.

– С такой просьбой нельзя обращаться походя. Кроме того, почему бог Преданности должен встречаться с таким вероломным негодяем, как ты?

– А почему бы и нет? – вздрагивая, спросил Адон. – Я видел знамения, истолковать и оценить которые может только бог или богиня.