Живые. Эра драконов. Книга 2. Древние города - Варвара Еналь

«Что у тебя есть про пророков? Какие легенды?» – торопливо набрала она.

Черный монитор столешницы явил вдруг множество маленьких квадратиков, на каждом из которых была надпись, содержащая слово «пророки». И самый последний был подписан Потрепанным Птахом.

Имя Птаха буквально взорвалось в памяти Мэй. Она вспомнила запись на блоке памяти, вспомнила суровое и немного грустное лицо девушки и ее рассказ о том, что девять Ключей в Первом, а Потрепанный Птах погиб. Надо обязательно послушать запись Потрепанного Птаха!

Столешница-экран явила большой квадрат, в котором Мэй увидела смуглое черноглазое лицо, до странности похожее на лицо Люка. Тот же овал, тот же быстрый злой взгляд, те же низкие черные брови.

«Мне не удалось уничтожить пророков. Они ушли вглубь, и добраться до них теперь невозможно. Однажды они поднимутся, я в этом не сомневаюсь. Пророки опасны для людей, для обычных людей. Но ведь людей почти не осталось. Потому я не знаю, стоит ли преследовать их…»

Потрепанный Птах потер лоб испачканным в саже пальцем и вперил пристальный взгляд в камеру.

«Берегитесь пророков. Они умеют манипулировать людьми, и они опасны!»

Он слегка приподнял голову, и взгляд его при этом показался усталым и очень грустным.

«Синяя Птаха, Наму, я спрятал Ключи. Девять Ключей находятся в дремлющем Первом, который я не отключал до конца. Первый Мозг нет возможности отключить. Ключи здесь. Ключи в Храме. Наму, ты их найдешь. Я люблю тебя, Наму. Буду пробиваться к выходу. Встретимся в небе…»

Экран погас, и темная столешница с прыткой готовностью вернула клавиатуру, готовясь отвечать на новые вопросы.

Так просто! И так сложно! Ключи в Храме, но где точно? Наму их может найти, та самая Наму, которая называлась Синей Птахой.

– Мне надо найти Ключи, – тихо сказала Мэй. – Они в этом Храме, но я не знаю, как…

Ник вздохнул, покачал головой с таким видом, будто имел дело с глупой самкой мьёка…

– Наму – это старое слово, когда-то были старые языки пастухов пустыни. Это маленькие народы, они давно умерли, а слова их языка остались. «Наму» – это свет. Свет, который светит, – деловито пояснил он. – Где в этом помещении может быть свет?

Мальчишка поднял брови, выжидающе уставился на Мэй, словно требуя у нее ответа.

– Здесь только светильники на цепочках… – рассеянно проговорила она. – Давай осмотрим каждый уголок, вдруг найдем тайник.

– Свет – это светильники, балда. А они не все горят. Зажигай остальные…

– Чем? – не поняла Мэй.

– Мечом, девчонка! – Ник покачал головой, ловко вытянул рукоять меча и заставил выехать узкое лезвие клинка. После прошелся вдоль столбов и зажег те лампы, что не горели.

Он подносил клинок к фитилю лампы, и тот вспыхивал ярким светом. Лампы горели от странной янтарной жидкости, бултыхающейся в их многоугольных чашах.

– Раз, два, три… – считал Ник. – Здесь всего девять светильников. И они масляные, а это древнее масло, содержащее в себе немного Живого металла. Поэтому это масло никогда не прогорит. Они содержат в себе постоянную энергию, – пояснил Ник. – А значит… А ну-ка…

Ник выключил меч, задрал голову и пристально посмотрел на ближайшую лампу. Она была многогранной, немного вытянутой, и ее основание представляло собой железную чашу с диковинными узорами. Глубокую железную чашу, к которой крепились звенья цепи.

– Смотри, это наму, – проговорил Ник и нажал на что-то в самом дне железной чаши.

Раздался щелчок, и из чаши выехала стеклянная колбочка, наполненная сияющей жидкостью.

В этой жидкости и находился Ключ. Мэй сразу поняла, что плоская фигурка из черного металла является Ключом – слишком она походила на кулон из Живого металла.

Ник вытянул Ключ за тонкую цепочку, к которой он был прикован, и потряс перед лицом Мэй.

– Это он?

– Это он. – Мэй протянула ладонь и почувствовала тяжесть прохладного металла. Ключ был выключен. На его поверхности не появлялись ни рисунки, ни знаки. Она была темной, беспросветно темной. Ключ был вытянутым овалом, один конец которого заострялся. Плоская темная капля, хранящая в себе информацию. На конце капли – дырочка для цепочки.

– Зачем он тебе? Он такой же, как кулон Люка. Это старый талисман, от которого нет никакого толка, – с сомнением произнес Ник и выжидающе уставился на Мэй.

– Надо. Давай быстро. Достаем Ключи из всех светильников, – распорядилась Мэй.

2

Всего в светильниках хранилось восемь Ключей. Один светильник оказался пустым, и, сколько Ник ни тряс тоненькую колбочку с жидкостью, ничего в ней не нашлось.

Остальные восемь представляли из себя треугольные, овальные или квадратные фигурки, выполненные из Живого металла. Мэй догадывалась, что они хранили платы, уникальные платы, замыкающие на себе все серверы. Ключи у нее в руках, и она может двигаться дальше.

– Зачем тебе эти штуки? – настырно повторял Ник, наблюдая, как она прячет находки в сумку на поясе.

– Они могут пригодиться, – тихо ответила Мэй.

Не стоило рассказывать мальчишке слишком много. Возможно – очень возможно, – что Мэй после того, как спасет Люка, вернет Ключи на место. Здесь они сберегались лучше всего, здесь им самое место…

А теперь, когда эти штуки оказались у нее в сумке, Живой металл, из которого они были сделаны, стал нагреваться. Он поменял свой цвет, превратился в искристо-синий, и Мэй казалось, что Ключи оживают прямо на глазах. Словно наконец получили долгожданный и столь необходимый им воздух.

Скорее всего, как начала догадываться Мэй, та жидкость, в которой они находились, гасила их деятельность, лишала возможности включиться в работу. Идеальные блокирующие хранилища – вот что такое эти светильники…

– Хорошо, идем! Нас ждет Люк! – нетерпеливо позвал Ник.

И Мэй заторопилась.

Они спешно покинули маленькое помещение с колоннами и умолкнувшую черную столешницу. Их снедала тревога, буквально пожирала изнутри, заставляя бежать, спотыкаться, перепрыгивать через ступеньки.

Коридор вывел их в большой просторный зал, одна стена которого оказалась отлитой из прочного стекла. Она разделяла зал на две большие части, и за этим толстым стеклом находился Живой металл. Густая темно-синяя субстанция заполняла все пространство соседнего помещения, от угла до угла, и находилась в медленном, тягучем движении. Живой металл казался вечно живым двигателем. Он изменялся, вспыхивал искрами, густел и темнел, и на миг Мэй показалось, что плазма обладает собственным разумом. Показалось, что Живой металл взирает на нее, Мэй, и решает, что с ней делать.

– Ого! – торжественно прошептал Ник и бесстрашно приблизился к гладкой поверхности стекла.

– Отойди, – на всякий случай проговорила Мэй.