Декоративка. Книга 2 - Агата Грин

Одевшись, я посмотрела на него и наткнулась  на внимательный взгляд.

— Что не так, Ира? — спросил желтоглазый.

Я не смогла ответить сразу и откровенно, а это однозначно дурной признак. Я ведь доверяю Зену всецело, так откуда сомнения? Он всегда будет меня защищать, он похож на своего отца только внешне и энергетикой, а воспитал его Треден… Это глупость, соотносить его жестокого папочку с ним самим. Но ведь и мамочка Зена тоже не ангел…

— Я видела Кетнея! — выпалила я быстро, чтобы как можно скорее разобраться с правдой. — Когда Распорядительница напоила меня вином, и мне стало дурно, я вышла в сад и увидела его. Он шел на меня,  а потом схватил ледяными руками и намекнул, что ты не от Слего, а от того всадника. Не смотри на меня так! Я не знаю, что это было и почему… не понимаю. Я уже ни в чем не уверена…

Зен тоже поднялся,  и, как был, обнаженный, пошел ко мне.

В тысячный раз я отметила про себя, что он крупный и сильный.

«Такой, как папочка, — оживился ядовитый голосок подсознания. — Что, если он и тебя бить начнет потом, когда  пройдет новизна отношений? Что, если он целиком, не только внешне, пошел в него? А если в мамочку? Он ведь не просто сильный, он еще и коварный и хитрый. Вон как с Ванде играл…»

— Ты ведунка, — негромко произнес Зен. — Это было видение. Шариан иногда курил особые травы, чтобы  увидеть что-то значимое, найти ответ на вопрос.  — Подойдя, он посмотрел на меня пристально сверху вниз. — То, что ты увидела, ответ на твои же вопросы. Значит, ты все еще меня боишься.

— Я просто боюсь… — призналась я.  — Всего… Я выдохлась  и ослабела. Когда мы летели в Мэзаву, все было определенно. Сейчас – нет.  Как я могу идти к цели, если совершенно не понимаю, с кем и с чем имею дело? Этот ваш мир по-прежнему для меня загадка. Ты погляди на меня, погляди! Я зоркая теперь, с гладчайшей кожей без единого шрамика  и пятнышка! Что они со мной сделали? Что еще сделают?

— Что мы с ними сделаем, — возразил Зен.

Я хотела махнуть рукой и спросить, «А что мы можем?», но тут в голове щелкнуло. Мы можем. Многое можем. Мы уже много сделали – сбежали из Ниэрада,  выжили в лютую стужу, подчинили Ванде, вырастили гуи… даже то, что я сейчас стою  с головной болью и осознаю, где я, с кем я, и в чем моя цель, о многом говорит. Что бы эта Великая стерва… то есть матерь ни сделала со мной, Зен сломал ее установки.

— Думаешь,  что ослабела? — продолжил он. — Нет, ты стала опаснее.  Они дали тебе права мэзы, дали тебе зрение. И, — он  хитро подмигнул мне, — они посмели тебя тронуть. Не хотел бы я быть на их месте.

Я не смогла ничего произнести в ответ, только смотрела на него.

Да, у меня оставались еще следы недоверия к Зену, оставался страх.  Но если копнуть глубже, это страх не именно перед Зеном, а страх перед миром, который его произвел. Страх перед Цитой, которая упорно продолжает меня пугать, давить, ломать, чтобы  сделать такой, как все здесь.  Но этот же страх сыграл мне на руку, разрушил установки Великой матери, которые она каким-то непостижимым образом вбила мне в голову.

Я не родилась здесь, я не приму царящих здесь законов, я всегда буду им сопротивляться, потому что изначально другая.  

— Ты моя жизнь, — произнес Зен, глядя в мои глаза. — Я за тебя умру, за тебя убью.

Как с таким мужчиной можно бояться чего-то? Я не верила, что еще какую-то минуту назад всерьез сравнивала Зена с папочкой.

— Волчина мой… — выдохнула я, и  подалась к нему. Он обнял меня, зарылся носом в мои волосы,  и я услышала тихий упрек:

— Никакого больше вина, Ирина.

— Ни в коем случае, — согласилась я, и  осознала, что есть еще одна железная установка в моей голове, которую не изменить никакими внушениями и прочими манипуляциями: мне нужен Зен и никто другой.

Треден выглядел  изможденным, но при нашем появлении его глаза вспыхнули радостью.  Он начал было  приподниматься, но мы с Зеном в один голос его остановили и бросились к нему. Оказавшись по обе стороны от его постели, мы долго его рассматривали.

Бледный, даже серый, он был слаб, но того, чего я так боялась, не случилось –  его тело работало, ничего не отказало, его не парализовало. Не знаю, как с ним работала Врачевательница, но она свое дело явно знает.

— Тред, — выдохнула я, и взяла его тяжелую руку в свою. — Прости, что не пришли сразу. Мы…

— Знаю, —  ответил он медленно, с трудом, и  улыбнулся (это тоже далось ему с трудом). — Не пришли… значит… не смогли…

— Не говори, если тяжело, — сказал Зен, и поправил подушки, чтобы ему было удобнее.

— Мне… это… того… велено… говорить… вставать… чтобы скорее…

— Прийти в себя? — закончила я за него.

— Ага.

— Что тебе нужно? Что принести? Тебе удобно здесь? — спросила я, и огляделась. Комната, в которую поместили мужчину, была маленькой, не особо светлой и не особо уютной, но, по крайней мере, это была не холодная и не сырая «камера» в башне.

— Удобно…  Меня хорошо… кормят.  Ира… Зен… —  он посмотрел на нас поочередно. — Эта мэза… Рас-по…

— Распорядительница? Мы знаем, кто она. Все знаем.

— Си...тара… это имя ее… Добрая… была… как  и Слего… Зен, Слего это…

— Ни-ов двенадцатого ов-вена, картограф Хауна. Ира рассказала.

— Что еще… Ира… рассказала?

— Все. Тред, не пыжься, расслабься. Это не имеет значения.

— Как-как… как… — Треден наоборот, напыжился и забурчал, как жаба, — как это… не имеет значения? Ситара… твоя… мать!

— И что? — невозмутимо отозвался желтоглазый.

— Ситара уже не та девочка, которую ты знал, Тред,  — добавила я. — Здесь над ней хорошо поработали, знатно промыли мозги.  Кем бы она ни была  в прошлом, сейчас она Распорядительница и мать пятерых дочерей. О существовании Зена она не знает или отрицает. Честно говоря, не знаю, что ей внушили и что рассказали, но вряд ли бы мэзавцы рассказали ей правду о том, что сделали с Зеном.  Ты лучше вот что скажи, Тред: почему тебя удар хватил, когда ты ее увидел?  Приходила ли она к тебе, говорила ли что-то?

Треден вздохнул, собрался с силами и  рассказал: удар его хватил, потому как еще на лестнице, когда он Айлин ловил, у него сердце щемить стало, но это случилось не впервой, так что он внимания-то и не обратил. А потом в комнате он увидел Ситару, которая  почти не изменилась, хотя прошло почти тридцать лет. Вот его и «бахнуло».

Я выдохнула про себя: значит, никакой другой причины не было, никаких новых фактов нас не ждет и Тред действительно просто перенервничал.

Имперец добавил, что Ситара приходила к нему, просила  старуху, которая колола его иголками (предполагаю, что это Врачевательница), вылечить его, а потом спрашивала, как он спасся. Мы с Зеном в свою очередь тоже спросили, как так вышло, что после того приключения Треден вернулся в Ниэрад и жил как ни в чем не бывало. Он ответил, что соврал про богов: мол, в лес на охоту ушел, потом услышал богов, упал, а далее ничего не помнит.  Ему поверили, да и как не поверить, ведь в тех местах постоянно «гудит»?