Большие батальоны. Том 2. От финских хладных скал… - Василий Звягинцев

– Мне кажется, господин министр упустил один немаловажный момент, – крутя в пальцах незажжённую папиросу, с места сказал Ферзен. – Я не помню, чтобы перед входным и за выходным порталом были оборудованы разъезды. Как вы думаете организовать освобождение путей для следующего эшелона?

Министр посмотрел на Маклакова, тот, растерянно, на Секонда.

– Да, господа, – встал с места Вадим. – Спасибо Фёдору Фёдоровичу. Тут у нас получается… Да чёрт знает что получается. Это прежде всего мой просчёт. Я не железнодорожник и вообще всё время держал в уме, что первоначальный план предлагает сквозное движение через тоннель до стыковки с тем Транссибом. О том, чтобы подъехать и развернуться, по-моему, и речи не было. Ход событий нас опередил. Сейчас я понял проблему. И как у нас с вариантами, господин генерал-лейтенант? – задал он вопрос начальнику службы перевозок. – Вы в таких делах куда поопытнее нас…

– Вариант всего один, господин полковник, – ответил Маклаков. – За выходным порталом у нас готово всего три километра путей. Но есть приличная шоссированная автодорога. От последней нашей станции, оснащённой достаточным количеством маневровых путей, до входного портала пятнадцать километров. Значит, пехоту нужно выгружать там и – переменным аллюром к тоннелю и на ту сторону. Освобождённый подвижной состав переформировывать, загружать до предела технических возможностей боеприпасами и тяжёлым вооружением, полным ходом гнать вперёд, выгружать на той стороне вручную и снова назад, под погрузку. А на освободившийся «Главный ход» – следующий состав. Так мы сумеем примерно сбалансировать темпы переброски людей и техники. А что вы решите делать на той стороне – уже не моя епархия.

– Спасибо, Николай Валерьевич. С той стороной мы как-нибудь решим, а вы начинайте работу по этой схеме. Может быть, попутно ещё какую рационализацию придумаете.

– Придумывать ничего не надо, – сказал Клейнмихель. – На сооружение приличного разъезда прямо перед порталом потребуются примерно сутки, если, конечно, шпалы и рельсы прямо в грязь не класть. Сделаем – и тоннель заработает в плановом режиме.

Дивизии, предназначенные к переброске, уже неделю ждали приказа в полевых лагерях вдоль железной дороги. Пока что личный состав постигал основы теории параллельных миров, политическое и экономическое устройство сопредельной России, организацию её армии, технику, вооружение, особенности повседневной жизни и многие другие, обычные перед вступлением в иное государство предметы.

Совещание у Чекменёва продолжалось уже второй час, и повестка неотложных вопросов подходила к концу. Неожиданно для всех, но едва ли для Чекменёва, двери раскрылись и вошёл Император в сопровождении военного министра Воробьёва, морского – Гостева, начальника Генштаба Хлебникова и почему-то министра финансов Сушкевича.

Жестом велев садиться вскочившим по команде Чекменёва «Господа офицеры!» должностным лицам обеих Россий и экспертам (одна только Сильвия осталась на своём месте, просто кивнула Государю с милейшей из своих улыбок), Олег Константинович прошёл во главу длинного стола для заседаний, а Игорь Викторович быстренько устроился у его дальнего конца, рядом с вновь прибывшими генералами и адмиралом.

Император, вертя между пальцами толстый двухцветный карандаш, которым Чекменёв делал пометки в своём бюваре, довольно рассеянно, как всем показалось, выслушал доклад своего «серого кардинала».

– Удовлетворён. Как обещали, так и сделали. Представьте всех причастных к наградам. Без различия подданства. В нынешних условиях не вижу необходимости испрашивать у вашего Президента особого индивидуального разрешения. Он тоже может наградить наших людей по своему усмотрению.

– Уже, – вставил Берестин. – Президент распорядился наградить всех участников операции с вашей стороны медалями «За отвагу» – рядовой состав, орденом Мужества – офицерский. По старшему комсоставу он примет решение в ближайшее время, после консультаций с вами.

– А что со мной консультироваться? Кого сам считает достойным, пусть тех и награждает, хоть собственным бюстом в натуральную величину[96].

По лицу его скользнула тень, означающая сильное желание поймать ускользающую мысль. Тут же он удовлетворённо хмыкнул, значит – вспомнил.

– А тех барышень, ну, «печенегов» ваших – тоже орденом?

– Так точно, – не вставая, ответил Тарханов, Император строго запретил на совещаниях и за парадными обедами поминутно вскакивать, отвечая на вопросы. Если только для пространного доклада у карты. – Всех, непосредственно принимавших участие в боях. Остальных – медалями.

– И моих крестниц – тоже?

Сильвия прикусила губу. Похоже, натура Олега оказалась сильнее поставленного ею блока.

– Так точно.

– Это очень правильно – таких очаровательных барышень – орденом Мужества, хотя больше подошёл бы – «Женственности».

– Если прикажете – представим всех к нашему ордену Екатерины[97], – тут же сориентировался Чекменёв. Тарханову отвечать на подобные императорские идеи было не по чину.

– Так и сделайте. Прямо завтра. Вручим заодно с другими.

Олегу предложение верного паладина понравилось. Он почти забыл о существовании этой награды, не вручавшейся уже почти сто лет. А вот он, получается, её возрождает. Очень недурно. И перспективно, тем более сейчас, когда женщины уже и на передовой воюют.

– Кого конкретно, Ваше Величество?

Сильвия ещё раз сделала ментальный посыл, пристально глядя в глаза Императора, заставляя его снова забыть фамилии и внешность всех валькирий, кроме Инги.

– Да ты это, сам там… Всех, кого я наградил и обещал наградить. Ту немочку-красавицу, конечно, Вире#769;н её зовут, кажется, и остальных, кто с оружием в руках…

Император помотал головой, словно пытаясь вспомнить, зачем он вообще здесь присутствует. Перед внутренним взором отчётливо стояла, вытянувшись в струнку, эта самая Инга. Хороша, чертовка, очень хороша! Главное, высокая! (Женщин небольшого роста Олег недолюбливал. Помнил, только по книгам и фотографиям, конечно, свою прапрабабку, императрицу Марию Фёдоровну, ростом едва метр шестьдесят. Её муж, Александр Третий, постоянно сетовал, глядя на наследника, будущего Николая Второго: «Вот же датчанка! Всю породу испортила». И оказался прав.) А Инга – не верста коломенская, но очень соразмерная. И взгляд прямой, честный, и в то же время какой-то… Ласковый, что ли? Новый орден рядом с офицерским «Георгием» к бальному платью кавалерши ей очень пойдёт. Не забыть бы послать приглашение на субботу…