Месть темного бога - Линн Флевеллинг

— Где будем искать? — спросил Алек, следом за Микамом выходя из комнаты. — Он может быть где угодно.

— Ну, я знаю, с чего начать. — Микам повел юношу в сторону конюшни. Серегил оказался в одном из стойл: он чистил скребницей измученного коня Микама.

— Ты чуть не загнал несчастное животное. — Серегил даже не потрудился взглянуть на вошедших; его сапоги были в навозе, одежда в пыли и конской шерсти. С плеча свисала пропитанная конским потом тряпка, а полоса грязи на щеке придавала ему весьма печальный вид.

Микам прислонился к коновязи у входа.

— Ты вел себя как дурак, знаешь ли. Я-то думал, ты не станешь подавать плохой пример Алеку.

Серегил кисло посмотрел на него и снова взялся за скребницу.

Микам некоторое время молча следил за ее движениями.

— Ты поговоришь с Нисандером до своего отъезда? Серегил мрачно уставился на грязный лошадиный бок.

— Как только закончу.

— Похоже, нам все-таки не придется окунать его в поилку, э? — улыбнулся Алеку Микам. — А я так предвкушал это удовольствие!

— А когда ты отправляешься?

Микам уловил нотку вызова в голосе друга.

— Как только рассветет. Кари спустит с меня шкуру, если я задержусь. Почему бы вам двоим не отправиться со мной вместе? Сейчас охота должна быть хороша, да и заняться обучением Алека не помешало бы. Бека будет для него подходящей противницей.

— Сначала я хочу устроиться в «Петухе», — ответил Серегил.

— Как хочешь. Когда ты в таком настроении, от тебя никакой пользы.

Микам снова зевнул и стиснул руку Серегила. Он смотрел ему в глаза до тех пор, пока не заставил того против воли улыбнуться. Довольный результатом, Микам хлопнул Алека по плечу.

— Я усну прежде, чем вы дойдете до башни, поэтому прощаюсь с вами сейчас. Да сопутствует вам удача в сумерках!

— Тебе тоже. — ответил ему Алек.

Перевернув ведро, Алек уселся на него и стал смотреть, как Серегил заканчивает чистить коня.

— Он ведь здесь обычно не задерживается, верно? Серегил пожал плечами:

— Микам? Иногда задерживается, хотя и не так часто, как раньше.

Что-то в голосе Серегила сказало Алеку, что развивать эту тему не стоит.

— А что это за «Петух», куда мы с тобой отправляемся?

— Мой дом, Алек. Мы с тобой сегодня поедем домой. — Серегил повесил скребницу на гвоздь. — Дай мне минутку поговорить с Нисандером, а потом заходи попрощаться с ним.

Дверь Серегилу открыл Теро. Обменявшись, как обычно, угрюмыми кивками, они прошли мимо полок с книгами и рукописями в рабочую комнату. Следуя за молодым магом, Серегил заметил, как тот напряжен, и улыбнулся про себя. Для их сильной взаимной неприязни никогда не было особой причины, но они невзлюбили друг друга с первого взгляда. Чтобы не обижать Нисандера, они поддерживали перемирие, но тем не менее никогда не чувствовали себя свободно друг с другом, хотя ни за что и не признались бы в этом.

Серегил считал, что он выше таких мелочей, как ревность или зависть. Что из того, что Теро занял его место при Нисандере и оказался в некоторых отношениях более подходящим учеником, чем он сам? У Серегила не было оснований сомневаться в добром к нему отношении Нисандера, как и в важности их совместной работы. Поэтому нелюбовь к Теро, решил он, — вещь чисто инстинктивная, непреодолимая и, возможно, оправданная.

— Он в гостиной, — сообщил Теро Серегилу, возвращаясь к своим занятиям за одним из столов.

Нисандер сидел у очага, все еще печально глядя в огонь. Серегил прислонился к притолоке двери и откашлялся.

— Я вел себя как идиот. Нисандер отмахнулся от извинений.

— Входи и садись. Знаешь, я как раз думал: много времени прошло с тех пор, как ты проводил под этой крышей столько же времени, как сейчас.

— Слишком много, боюсь.

Нисандер посмотрел на него с грустной улыбкой:

— Действительно, слишком много, раз ты подумал, будто я могу что-то скрывать от тебя из недоверия. Серегил смущенно поерзал в кресле.

— Я знаю, это не так, но не рассчитывай, что я просто кивну и с улыбкой приму твое решение.

— На самом деле ты воспринял все не так уж плохо. Ты все еще намерен сегодня уехать?

— Мне пора вернуться к делам, да и Алек чувствует себя не в своей тарелке. Чем скорее мы начнем действовать, тем лучше будет для нас обоих.

— Не перескакивай через этапы в его обучении, — предостерег Нисандер. — Мне не хотелось бы, чтобы кто-то из вас попал в руки палача за воровство.

Серегил задумчиво посмотрел на старого друга:

— Он тебе нравится.

— Конечно, — ответил Нисандер. — У мальчика острый ум и благородное сердце.

— Это тебя удивляет?

— Только в том отношении, что ты взял на себя ответственность за другого человека. Ты всегда был одиночкой.

— Я ничего такого не планировал, поверь. Но по мере того, как я узнавал его лучше… Не знаю, в чем дело. Пожалуй, я просто привык к его компании.

Несколько секунд Нисандер внимательно всматривался в лицо друга, потом мягко сказал:

— Он очень молод, Серегил, и явно глубоко уважает и любит тебя. Надеюсь, ты это понимаешь?

— Мои намерения в отношении Алека вполне благородны! — вспыхнул Серегил. — Уж ты-то должен бы…

— Я хотел сказать совсем не это, — спокойно прервал его маг. — Тебе следует иметь в виду не только его обучение. Ты должен стать ему другом, а не просто учителем. Приходит время, когда мастер признает своего ученика равным себе.

— В этом-то все и дело, не правда ли?

— Рад, что ты это понимаешь. И ты должен быть с ним честен. — Нисандер посмотрел на Серегила с глубокой серьезностью. — Мне известно, что есть вещь, о которой он не подозревает. Почему ты не сказал ему о его истинном…

— Я обязательно это сделаю! — быстро ответил Серегил, услышав за дверью шаги Алека. — Сначала я не был уверен, а потом начались неприятности. Я просто не нашел еще подходящего момента. Ему и так изрядно досталось за последние недели.

— Может быть, это и так, хотя, должен признаться, я не понимаю твоей медлительности. Я все гадаю: как он это воспримет?

— Я тоже, — пробормотал Серегил. — Я тоже.

Пока Серегил и Алек добирались до «Петуха», рваные облака то и дело закрывали луну. Холодный ветер с моря гнул деревья вдоль улицы Золотого Шлема, и фонари скрипели и раскачивались, заставляя тени танцевать.

Желая в полной мере насладиться свободой в эту первую ночь в Римини, Серегил отказался от предложенных Нисандером лошадей, хотя и смирился с тем, что мешок его несет Алек. Ежась под пронизывающим ветром, Серегил чувствовал себя бодрым и жизнерадостным.