Хитничья жила - Дина Серпентинская

–Вот.

Тимур встал с дивана и отлучился в ванную комнату, где, судя по звукам, высморкался и умылся. Вернувшись, он сел на край дивана и, глядя в пол перед собой, сказал упавшим голосом:

–Ну что ж, езжай. Пусть будет так, как хочешь.

Валя протянула руку и коснулась его плеча. Он отдернул ее, но не со зла, а как бы говоря: не лезь, не надо.

Тогда она спросила:

–А что бы сделал ты на моем месте?

Он задумался и, повернувшись к ней лицом, ответил:

–Замутил бы что-то здесь…

–Уж извини,– возразила Валя,– но отъехать по статье о незаконном обороте я не хочу.

–Тебе никто не предлагает. Ты спросила про меня, я и сказал.

Тимур пребывал в каком-то ступоре и неохотно продолжал тяжелый разговор. Валя будто пыталась докричаться до него сквозь стену, которую сама же и воздвигла, но он не отвечал.

На глазах опять навернулись слезы. Не встретив понимания, Валя выбежала собирать вещи в другую комнату.

Она с силой ударила об пол дорожной сумкой, выбросила из шкафа свою одежду и начала запихивать все без разбору в сумку.

«Какие же все бедные, несчастные! А меня кто пожалеет?! Можно подумать, я от лучшей жизни таскаюсь по стране, живу в скотских условиях! Вот в голову взбрело и потащилась в самые ебеня, где до областного центра пиликать семьсот километров! Ага, прям сплю и вижу! Так и рвусь сама!»– взяла ее обида.

Вдруг на плечо опустилась рука.

–Валь, перестань… И куда ты собралась?– спросил Тимур встревоженно.

–Уйди! Все кончено!– бросила она.

–Посмотри на меня,– попросил Тимур, и Валя, вся красная от слез, выпрямилась в полный рост и обернулась на него.

Он крепко прижал ее к себе, а она уперлась влажной щекой в его плечо. Какое-то время они стояли молча, всхлипывая. Тимур наклонил голову, и в ее ухо, щекоча, скатилась теплая слеза…

* * *

Чуть позже они спокойно сели за стол и обо всем переговорили. Как два взрослых человека: без претензий и обид.

–И когда тебе лететь?– спросил Тимур.

–Еще не знаю,– сказала Валя.– Завтра позвонит ведущий геолог, и я спрошу. Скорее всего, к середине июня. Парень, на чье место меня взяли, увольняется двенадцатого числа.

–Блин,– вспомнил Тимур.– Я не успею огранить для тебя камни. Их надо достать из породы, просмотреть и выбрать лучшие – работы не на одну неделю.

–Да ладно, не спеши.

–Ну как же, память об Урале, обо мне…

–Еще увидимся,– серьезно заявила Валя.– Я прилечу к тебе в ближайший отпуск и проведу его с тобой.

Ей не нужны были прощальные подарки: она ведь не прощалась. В ней жила надежда, что они с Тимуром снова встретятся и воссоединятся, а работа лишь временный этап, возможность заработать на квартиру в Екатеринбурге; понятно, что не всю сумму, а хотя бы часть.

Так или иначе, но в будущем Гордеева хотела бы вернуться на Урал. Быть с тем, кто дорог, и заниматься тем, что нравится: оценивать уральские самоцветы, такие разные и уникальные, окружить себя чудесной изумрудной зеленью, колдовской и завораживающей красотой.

Но Тимур неоправданному оптимизму не поддался. Он пожал плечами и задумчиво сказал:

–Ладно, видно будет… Надо выбраться в гараж и глянуть, что с камнями. А тогда уже гранить и продавать.

–Теперь-то ты дорогу в Елгозинку забудешь?– Валя решила, что нелишним будет еще раз обговорить этот момент.

–Не, а зачем? С этими бы разделаться. Привести их в товарный вид. Да и потом, мой талисман, моя фартовая геологиня улетает… Сам такую жилу я фиг найду. А ради горстки полукаратников не стоит и корячиться. Короче, избаловала ты меня,– ответил он с грустной улыбкой.

–И хорошо. Незачем тебе копаться там. Теперь продать бы без проблем…

–Продам.

–Блин, Тимур,– вдруг испугалась Валя: казалось бы, она продумала все, но упустила из виду важный момент.– Твои ювелиры – надежные ребята? Не сдадут ли фээсбэшникам? Не вызовет ли подозрения, откуда у тебя столько камней? Просто в речке столько не намоешь… Это понятно всем.

–Не парься, им по барабану,– заверил ее Тимур.– Они покупают камни ниже рыночной цены. Понятное дело, им это выгодно. А сдавать меня – зачем? Выражаясь твоими же словами, кто станет убивать курицу, несущую золотые яйца?

–Верно, но все равно я за тебя боюсь…

–Кто не рискует, тот не пьет шампанское. Зато выручу приличную сумму. Ради такого можно и рискнуть.

–Еще не думал, на что потратишь? Откроешь свое дело?

–Подумаю. Но на херню я не потрачу, не переживай. Помнишь, ты рассказывала про своего знакомого?– немного повеселел Тимур.– Намыл пять килограммов золота, а вырученные деньги все до копейки прогулял, вызвал из Магадана проституток, и те неделю тусовались у него?

–Конечно, помню! Захочешь – хрен забудешь,– улыбнулась Валя, а про себя подумала: «Надо же, прошло полгода, а он все помнит наше первое свидание. И тот разговор по дороге на затопленный карьер…»

–Я не такой балбес.

–Знаю. Я бы не стала помогать балбесу. Ты серьезный парень, и я в тебе не сомневаюсь. Главное, не попадись…

* * *

Со следующего дня началась подготовка к отъезду. Вале позвонил ведущий геолог и сказал, что ждет ее к середине июня, но если у нее получится приехать раньше, то будет даже лучше.

«Пока доберешься до наших тигулей61, пока пройдешь медкомиссию, как раз уволится геолог, и на его место устроим тебя»,– сказал он.

Судя по молодому голосу, простой манере и обращению на «ты», Андрей был ненамного старше Вали. В речи земляка проскользнуло диалектное словечко «тигули», что вызвало улыбку.

Дорога к месту работы полностью оплачивалась, поэтому Вале не нужно было экономить, выбирая самые дешевые рейсы с пересадками. Она купила авиабилет на прямой рейс Екатеринбург – Хабаровск и собиралась вылететь восьмого числа.

Незачем оттягивать неизбежное, думала она. Тимур старается держаться бодрячком и не показывать, насколько сильно тяготит его скорейшее расставание, но стоит его оставить одного, как он становится угрюмым, отрешенным. Если спросить его о чем-то из другой комнаты, то он молчит, не отвечает. А иногда и будто против воли тяжело вздыхает.

–Знаешь, я хочу вернуться на Урал,– сказала Валя, застав его задумчивым.– Перебраться в Екатеринбург, цивильный, классный город, где все есть. Не хочу провести всю жизнь в глухом поселке. Еду за деньгами… Я не девчонка, мне двадцать пять. Пора подумать о своем жилье.

–Это понятно, Валь. Разве кто-то тебя отговаривает?